принадлежащем семье Кент, все происходило бы точно так же.
Как только они сели за столик, рядом с ними возникла официантка с длинными черными волосами и в идеально сидящей униформе. Окинув Эмму скептичным взглядом, она, сияя профессиональной улыбкой, обернулась к Гидеону:
– Добрый вечер, сэр. Вы желаете поужинать или принести вам коктейли?
– Бруихладих безо льда. – Хотя это название ничего Эмме не говорило, оно, вероятно, было в меню, потому что глаза официантки вспыхнули уважительным интересом.
– Конечно, сэр. Но вам придется немного подождать, менеджеру нужно будет спуститься в погреб за бутылкой.
Гидеон в ответ благодушно кивнул:
– Хорошо. Мисс О’Рорк, вы ко мне присоединитесь?
– Мне, пожалуйста, чай. С молоком, – заказала Эмма, стараясь не обращать внимания на Гидеона.
Официантка кивнула, даже не глядя на девушку.
– Чай? – Мужчина выглядел разочарованным. – Вы не хотите попробовать это потрясающее виски? Поверю вам на слово. Напоминаю вам, что я все еще на работе.
– Ах да. Почта Марии, – улыбнулся Гидеон вслед официантке. – Вы правда выполняете все, что она говорит?
Ну что за глупый вопрос?
– Конечно да. Это моя работа. – Он просто не знает, что представляет собой работа на его дорогую бабушку. – Я просто серьезно отношусь к своей работе.
– Неужели? Никогда бы не догадался!
Его тон действовал Эмме на нервы. Не важно, насколько ужасным было его чайное воссоединение с бабушкой, не следует срывать злость на ней.
– Что я могу сказать? Не всем повезло родиться Кентом. – Девушка тут же пожалела о сказанном не только из-за того, что это было невежливо, но и из-за тени, которая легла на лицо Гидеона, когда он услышал ее слова.
– О да. – Его голос был тихим и печальным. – Это, несомненно, было улыбкой фортуны.
Гидеон молчал, его длинные пальцы выводили замысловатые узоры на мозаичной поверхности стола. Эмма зачарованно следила за его движениями, жалея, что не откусила себе язык во младенчестве.
– Извините меня, я не имела права так говорить. – Когда Гидеон никак не отреагировал на ее слова, Эмма почувствовала себя еще более неловко и встала. – Я, наверное, лучше пойду и оставлю вас…
– Не надо. – Гидеон поймал ее запястье: он едва коснулся ее, но девушка замерла, не в силах пошевелиться.
– Я просто подумала, может быть, вы хотите остаться наедине со своими мыслями.
– Как вы думаете, мисс О’Рорк, если бы я хотел побыть один, я бы притащил вас сюда?
– Но…
– Садитесь, мисс О’Рорк.
Девушка послушно села, отметив про себя, как потемнели глаза Гидеона, теперь они были практически цвета индиго.
– Вот ваш заказ, – к столику подошла официантка, нарушив охватившее их оцепенение. Она странно посмотрела на Эмму и поставила перед Гидеоном хрустальный бокал. – Простите, что вам пришлось ждать, мистер Кент. – Видимо, менеджер объяснил девушке, с кем она имеет дело, и это знание оказало волшебное воздействие на блузку девушки, вырез которой стал глубже на две пуговки. Кроме того, официантка явно не торопилась уходить. – Если вам что-нибудь еще понадобится, зовите, меня зовут Мадди, я буду просто счастлива вам услужить.
«Кто бы сомневался!» – Эмма приложила титаническое усилие, чтобы не закатывать глаза. Интересно, ей удалось впечатлить Гидеона?
– А у вас есть сахарозаменитель? – спросила она.
Официантка не выразила восторга по поводу того, что ей приходится обратить свое внимание на кого-то еще, кроме мистера Кента, но все-таки повернулась к Эмме.
– Все, что вам может понадобиться, уже на столе, – ответила она отвратительно сладким голосом. Эмма и так это знала, ей просто было интересно, что Мадди будет делать дальше. И официантка ее не разочаровала. – Давайте я вам помогу! – воскликнула она, и, наклонившись гораздо сильнее, чем требовалось, потянулась за сахарозаменителем. При этом она искусно выгнула спину так, чтобы у Гидеона был прекрасный вид на ее декольте.
Дождавшись, когда Мадди отойдет к другому столику, Эмма повернулась к Гидеону:
– Вести о вашем приезде распространяются с удивительной скоростью.
– Мгм. – Казалось, Гидеон полностью погружен в изучение содержимого своего бокала. С момента, когда он попросил Эмму остаться, мужчина не произнес ни слова.
– Мистер Кент, я могу для вас что-нибудь сделать? – Ее вопрос вызвал у Гидеона очень странную улыбку.
– Хотите посоревноваться с официанткой, мисс О’Рорк?
– Нет уж. Просто вы неважно выглядите.
– И вы, как ответственный сотрудник, решили предложить мне свою помощь.
– Ответа «Я в порядке» было бы вполне достаточно.
– Ненавижу эту фразу. – На этот раз он улыбнулся по-настоящему, и раздражение девушки растаяло, словно дым. – Как давно вы работаете на Марию, мисс О’Рорк?
– Около года.
– Большинство ее ассистентов так долго не выдерживали.
– Да, я слышала об этом.
– Видимо, все дело в вашей исполнительности.
– Видимо, мне нравится ваша бабушка.
– Даже когда она отправляет вас под дождь?
Эмма рассмеялась:
– Даже тогда. Как вы правильно заметили, она умеет заставить людей делать то, что ей нужно.
– Мне ли это не знать. – Улыбка Гидеона увяла, и он сделал большой глоток виски. – Скажите, мисс О’Рорк, вам действительно так не понравились эскизы Сильбермана? – спросил мужчина, изучая дно опустевшего бокала.
– Я этого не говорила.
– Мисс О’Рорк…
– И мне кажется, что у вашего дяди Эндрю гораздо больше опыта в этом вопросе, чем у меня.
– Потому что все, что может заинтересовать вас, – это удобная кровать.
– Именно.
«Наверняка у вас есть пара-тройка любопытных фантазий…» – эта фраза опять всплыла в ее памяти.
– Как насчет того, чтобы проверить эту теорию? – услышала девушка голос Гидеона.
Она подняла взгляд и увидела, как его чувственные губы изогнулись в лукавой улыбке.
– Ч-что?
– Как насчет того, чтобы слетать на Манхэттен?
От изумления Эмма чуть снова не разлила чай.
– Вы имеете в виду Нью-Йорк?
– Если они не успели перетащить этот остров куда-нибудь еще, то да.
– Ну конечно, – ответила девушка, наконец осознав, что вопрос был риторическим. Просто не мог не быть риторическим. – Сразу, как только вернусь из Парижа.
– Я серьезно.
Неужели? Девушка вгляделась в лицо Гидеона. Похоже, он действительно не шутил.
– Зачем?
– Что – зачем?
– Зачем вы предлагаете мне поехать в Нью-Йорк? – Здесь должен быть какой-то подвох, это слишком
