посыпанные гравием дорожки. Снова наполнив бокал, он смаковал свое любимое шампанское. За его спиной музыканты продолжали потихоньку играть, из обеденного зала доносились веселый смех, разговоры, звон хрусталя.
Снаружи, на повороте каменной лестницы, спускавшейся в сад, он увидел женскую фигуру. Женщина скользнула мимо расставленных вдоль террасы горящих факелов, и их свет синими искрами блеснул на ее темных волосах. Платье из легкой газовой материи цвета слоновой кости обвило грациозную фигуру Корделии, когда она повернула па посыпанную гравием дорожку, уходящую между газонами, и быстро направилась в сторону оранжереи.
Куда же теперь она направлялась, ускользнув из дворца в полночь, в разгар празднества? Лео поставил свой бокал на подоконник и зашагал к выходу из галереи, спускаясь по широкой лестнице к дверям, выходящим на каменную террасу.
Если она бежит на новое свидание, то он в качестве доверенного лица ее будущего мужа обязан предотвратить его. Она обручена и не может порхать туда и сюда, словно школьница, бегающая с сачком за бабочками.
Поймав краем глаза в темноте кремовое пятно, удаляющееся в сторону оранжереи, он поспешил за ним.
Войдя в благоухающую стеклянную оранжерею, Корделия уверенно направилась по третьей аллее, ее каблучки звонко цокали по каменному полу.
— Кристиан! Ты здесь? — Ее голос прозвучал неестественно громко, когда она приблизилась к концу аллеи и оглянулась по сторонам в полутьме.
— Здесь. — Кристиан выступил из-за ствола пальмы. Его лицо пятном белело во мраке. — Это правда? Ты уезжаешь во Францию, чтобы выйти там замуж за какого-то прусского князя?
— Правда, — тихо произнесла она. — Но послушай, почему бы тебе не отправиться вместе со мной? Ты сможешь найти себе нового покровителя в Версале и стать там настоящим музыкантом, а не учеником. Если мне удастся убедить императрицу отпустить тебя в качестве подарка к свадьбе, тогда ты сможешь освободиться от Полигния.
— Но даже если императрица даст согласие, на какие средства мне ехать? У меня же нет денег.
— Почему ты всегда ищешь себе трудности? — нетерпеливо произнесла Корделия, стукнув его по плечу своим маленьким кулачком. — Мы что-нибудь придумаем.
Кристиан по-прежнему выглядел озабоченным, но переменил предмет разговора.
— Это он? — спросил Кристиан, показывая пальцем на миниатюру, таким тоном, словно это было нечто неприличное или ужасное.
— Да. Я теперь должна носить эту штуку. Как ты думаешь, он мне понравится?
С этими словами Корделия приблизила миниатюру к его глазам. Кристиан внимательно вгляделся в портрет.
— У него строгий взгляд. Но может быть, это только на портрете. — И добавил, чтобы ободрить ее:
— Люди редко выглядят так, как их пишет художник.
— Ммм . — Теперь пришла очередь Корделии сомневаться. — Интересно, понравлюсь ли я ему?
— Конечно, понравишься. Разве есть на свете человек, которому ты мола бы не понравиться? — С этими словами он крепко обнял ее. — Я буду так скучать по тебе.
— Нет, не будешь, — возразила она, уткнувшись ему в грудь. — Потому что ты поедешь вместе с нами.
— Да вы оба сошли с ума! Более глупого и безрассудного поступка нельзя и придумать. Леди Корделия обручена, дворец кишит офицерами, гостями, чиновниками. А вы двое целуетесь и милуетесь здесь среди апельсиновых кустов, словно пара деревенских пастушков!
Корделия смотрела на Лео не отрывая глаз — он в гневе был просто великолепен.
— Но мы не совершили ничего дурною. И вообще, вас совершенно не касается то, что я делаю, — заявила она, пока Кристиан поправлял сбившийся набок парик.
— Вы ошибаетесь. Я представляю здесь вашего будущего мужа, — оборвал он ее. — И меня более чем касаются ваши проделки, леди. Тем более когда они столь неблагоразумны по отношению к вам самой. Неужели вы не подумали о том, что произойдет, если вас увидят? — Он в упор глядел на них, его гнев внезапно куда-то пропал. — Вы ведете себя как глупые дети.
Повернувшись к Кристиану, который словно язык проглотил, он произнес более спокойно:
— Вам сейчас лучше уйти отсюда. Если вы хотите добра Корделии, держитесь от нее подальше, пока она еще здесь.
Так будет лучше для вас обоих.
Кристиан тупо смотрел на человека, который, как он догадывался, и был виконтом Кирстоном, поскольку аттестовал себя как доверенное лицо будущего мужа Корделии. Потом откашлялся и с достоинством произнес:
— Разумеется, я люблю Корделию, виконт, она мой лучший друг. Но мы отнюдь не влюбленные, если вы имели в виду именно это.
— Да, — резко подтвердила Корделия. — У нас просто дружеские отношения.
— Дружеские отношения — за полночь, в объятиях друг друга, в темной оранжерее! — усмехнулся Лео. — Да за, какого же простака вы меня принимаете?
— Пожалуй, мне лучше уйти, — произнес Кристиан, не сомневаясь, что переубедить Лео ему не удастся. — У нас вовсе не любовное свидание, но вы правы, Корделия не должна быть в моем обществе в такое время. Крестнице императрицы не подобает водить дружбу со скромным музыкантом Он произнес эти слова со спокойным достоинством, коротко кивнул и удалился.
Раздражение Лео постепенно прошло. Самообладание парня свидетельствовало в его пользу. Может быть, сам Лео поторопился с выводами, но нареченная Михаэля просто не имела права на подобные действия, сколь бы невинным ни был ее поступок на самом деле. Он повернулся к Корделии, молча стоявшей в густой тени какого-то дерева, и поманил ее пальцем.
— Прошу вас подойти поближе, леди.
Корделия сделала шаг и оказалась в полоске слабого света. Она не сводила взгляда с виконта. Гнев ее исчез, зато на нее нахлынуло то давешнее странное чувство. Они были одни в темном, пропитанном пряными запахами пространстве оранжереи. Ею владела одна мысль — как развеять зыбкий туман, в который погружалось ее сознание, это обволакивающее томление, которое ее кровь разносила по всему телу с каждым ударом сердца.
— Будьте добры поцеловать меня, как вы сделали это днем.
— Сделать что?
— Пожалуйста, поцелуйте меня, — терпеливо произнесла она. — Для меня это очень важно.
— Боже мой, это просто невероятно!
Не произнося более ни слова, Корделия шагнула к нему.
Он хотел было отойти назад, но не мог сделать ни шагу, словно был скреплен с ней невидимыми узами. Лео ощутил жар ее тела, вдохнул аромат ее кожи и волос. Она молча смотрела на него расширенными и лучащимися глазами.
— Ну пожалуйста.
Подняв руки, она положила ладони на щеки Лео и притянула его голову к себе.
Почему он не сдвинулся с места? Не остановил ее? Он просто не мог противостоять силе ее страсти, не мог сдержать свою собственную тягу к ней. Руки его легли на нежную шею, ощутив биение ниточки пульса. Губы ее приоткрылись навстречу его губам, сквозь них скользнул ее остренький язычок, ощутив гладкую влажность его языка, которым он как раз смочил свои мгновенно пересохшие губы. Груди ее напряглись, поднялись над вырезом глубокого декольте, жаждая его прикосновения. Он погладил пальцами ее белоснежную хрупкую шею, опустил руку ниже, ощутив мягкую волну ее плоти. Затем проник за вырез декольте и коснулся твердого поднявшегося соска. И все эти мгновения ее жадные губы не отрывались от уст Лео, как будто желая до дна выпить всю его душу.
Чрезвычайным усилием воли он вырвался из сладостной паутины, которую она уже свила вокруг него. Паутина эта была соткана из аромата ее волос, вкуса ее плоти, из ощущения гибкого тела, заключенного в его объятия.
