последних сил сдерживают натиск шээлитов, дают им шанс остаться в живых?
Затем толпа, сгрудившаяся у задней двери, поглотила Эльгу, и больше она ничего не видела — ни волка, пригвождаемого копьями к полу, ни Уилара, сумевшего прорваться сквозь стену щитов, ни барона Мерхольга, пришедшего в себя и обнаружившего вокруг одних шээлитов. Бешеный вой Мерхольга, впрочем, ещё долетел до её ушей, хотя она так и не смогла понять, что это такое.
В давке Эльге едва не переломали все кости, кроме того, она потеряла Эрбаста. Кто-то толкнул её сзади и она, сумев удержаться на ногах только благодаря тому, что со всех сторон её сдавливали незнакомые люди, влетела, держась за чей-то плащ, в комнату, примыкавшую к тронному залу. Люди бежали дальше — кто-то в донжон, кто-то — в покои герцога, рассчитывая, миновав их, добраться до гостевых комнат, где они оставили большую часть своих колдовских принадлежностей.
Толпа, вливавшаяся в центральную башню, вдруг отхлынула назад. Женщины закричали так, что у Эльги заложило уши. Те, кто уже успел проникнуть в башню — теперь умирали, оглашая воздух предсмертными криками: по лестнице поднимался ещё один отряд нападающих, проникший в замок через подземный ход, выходивший с другой стороны Лайфеклика. Именно этот отряд несколько дней назад видел Хазмес Гирфольт, оборотень-ястреб.
Увидев вооружённых людей, Эльга бросилась назад. Она ни о чём не думала, ни на что не рассчитывала, она двигалась словно в каком-то кошмарном сне, желая только одного — спастись. Затаиться. Она не видела преследователей, но ясно ощущала бесцветную, вытягивающую из мира краски, волну, преследующую её по пятам.
Она была одной из тех немногих, кому удалось вырваться из личных покоев Джельсальтара. За её спиной людей резали, как скот. Миновав полукруглый зал, она бросилась вправо. Комната, в которой она жила, могла защитить её не больше, чем любая другая комната в этом замке, но Эльга в эти секунды утратила способность здраво размышлять. В ней оставался только страх, бездумное желание зверя, загоняемого охотниками, спрятаться, найти хоть какое-нибудь, пусть даже самое эфемерное убежище.
В противоположном конце коридора возникла фигура человека, вооружённого здоровенной палицей с железным набалдашником. Понимая, что её уже заметили, но все ещё надеясь на какое-то чудо, Эльга толкнула дверь своей комнаты, вбежала внутрь и задвинула засов. Этого ей показалось мало. Она пододвинула к двери сундук, потом кровать, потом… застыла на месте. В соседней комнате слышались тяжёлые шаги. Их с Уиларом комнаты соединены между собой! Как она могла забыть об этом?!
Дверь распахнулась от сильного пинка. Вооружённый палицей шээлит протиснулся внутрь. Он был коротко стрижен, облачён в кольчугу и лёгкие доспехи, у него было бугристое, широкое лицо, не выражавшее ничего, кроме безграничной ненависти. Орден Господних Псов состоял из мирян и монахов; и те и другие могли носить оружие, хотя монахи в своём большинстве все же предпочитали вооружаться дубинками, палицами и молотами — чтобы ломать противнику кости, но ни в коем случае не проливать крови — ибо в Книге Жизни на пролитие крови налагался запрет.
— Пожалуйста… — прошептала Эльга, чувствуя, что вот-вот упадёт.
— Ведьма, — выплюнул шээлит. — Сдохни!
Эльга запрыгнула на придвинутую к двери кровать.
Шээлит наступал. На лице — по-прежнему ничего, кроме ненависти и омерзения, как будто бы он видел перед собой не девушку, а ядовитую змею. Эльгу затошнило. Бежать было некуда, спрятаться — тоже. Шээлит занёс над головой палицу… В этот момент Эльга ощутила сильнейший позыв к рвоте. Задыхаясь, широко раскрыла рот… и выплюнула паука в лицо шээлиту.
Палица дрогнула и так и не завершила начатого движения. По лицу монаха расплывалось багрово-синее пятно. Спустя секунду он заорал так, как будто бы его резали на части. Оружие выпало из рук. Не переставая кричать, шээлит схватился за лицо. Он трясся и бился в конвульсиях, сжимал пальцами кожу, пытаясь остановить это. С изумлением и ужасом смотрела Эльга, как её недавний противник мечется на месте, падает на пол, кричит и выгибается дугой. Вскоре он затих и застыл.
Она осторожно спустилась на пол. Прижимаясь к стене, обошла мёртвого человека. Надо было закрыть дверь в комнату Уилара, пока не появился ещё кто-нибудь. Лишившись паука, она ощущала какую-то странную пустоту внутри. Дышалось легче, но это было незнакомое, почти болезненное ощущение.
Когда она подбежала к двери, на пороге показался Эрбаст Ринолье. Он был весь в крови и едва мог стоять.
— Эрбаст! — закричала Эльга. Она схватила его за руку и попыталась втянуть в комнату. — Господи, Эрбаст! Вы…
Душевидец, увидев её, подался назад.
— Не…
Он не договорил, удивлённо уставившись на конец копья, вдруг вышедшего у него из живота. Эльга с ужасом отступила на шаг. Кошмар продолжался.
Эрбаст упал. На его месте появились двое — шээлит и один из рыцарей Джельсальтара. Оба вооружены мечами. Переступив через умирающего душевидца, они вошли в комнату.
Эльга сделала ещё один шаг назад. Она понимала, что через несколько секунд с ней сделают то же, что только что — на её глазах — сделали с Эрбастом. Второго паука у неё не было, Уилар, скорее всего, уже мёртв или просто забыл о ней, бежать некуда. «Господи… мысленно закричала она. — Кто-нибудь!!! Помогите!..»
Воины надвигались на неё, Эльга продолжала отступать. Потом она услышала шум и вдруг поняла, что шээлит и рыцарь смотрят не на неё, а на что-то за её спиной.
На подоконнике, держа метлу наперевес, стояла Марта Весфельж. Её ноздри тяжело раздувались. Не задаваясь вопросом, откуда она тут взялась, Эльга подумала: «Зачем я кричала?.. Теперь её убьют тоже…»
Марта спрыгнула на пол. Рыцарь двинулся к ней, шээлит по-прежнему наступал на Эльгу. Внезапно Марта отпустила метлу, повернулась задом, нагнулась и задрала юбку. Эльга истерически захохотала. Шээлит и рыцарь, ничего подобного, конечно, не ожидавшие, удивились — но и только. От чертовок ожидать можно было всего, что угодно.
Марта поднатужилась и громко пернула. Выданный ею оглушительный, хлюпающий залп был способен вызвать тошноту даже у того, кто просто слышал его. Но дело было не только в звуке. По комнате начал распространяться отвратительный смрад. Едва вдохнув его, Эльга едва не потеряла сознание. Бурые пары, словно живые, окружили шээлита и рыцаря… Воины забыли о женщинах. Они хрипели, плевались, тёрли слезящиеся глаза… Рыцарь выронил оружие и, хрипя и держась за горло, упал на колени. Шээлит оказался покрепче. Он ещё держался на ногах, но, чтобы не упасть, вынужден был ухватиться за столбик кровати.
— Чёртова погань!!! — возмущённо завопила Марта. — Лучший залп в моей жизни! Че ж вы не сдохли, сучьё семя?!. Ах ты, безмагия клятая!..
«Боже мой! — подумала Эльга, едва удержавшись, чтобы вновь не согнуться в истерическом хохоте. — Это же… Это же у неё заклятье такое!!!»
Поскольку умирать враги упорно не желали, Марта закончила то, что начала, уже не столь экстравагантными методами. Пользуясь тем, что задыхающиеся противники по-прежнему находились в недееспособном состоянии, она поудобнее перехватила метлу, размахнулась и закатала черенком в лоб сначала шээлиту, а потом — рыцарю.
— Давай сюда, девка! — прикрикнула она на Эльгу.
Та, не понимая, не двинулась с места.
— Сюда, говорю! — Ведьма оседлала метлу и сделала несколько неприличных жестов тазом — как будто бы она была мужчиной, а метла являлась её огромным деревянным членом. — Живо!
Сев перед Мартой, Эльга схватилась за черенок с некоторой опаской — Марта делала слишком живописные движения, и в какой-то момент Эльге и в самом деле стало казаться, что это не метла, а… Тут она почувствовала, как её ноги отрываются от пола. Советник — во второй раз за последние два дня — неожиданно проснулся и деловитым тоном сообщил, что странное поведение Марты было необходимо для того, чтобы отвлечь внимание сначала воинов, а потом и Эльги — от обычного мира, от привычного хода вещей и утащить их на другую сторону реальности, где… Не дослушав, Эльга приказала Советнику заткнуться. В этот момент они вылетели в окно. Марта бормотала ругательства, плевалась, но тем не менее
