– А что было дальше, ты знаешь? С мужем Дианы?
– Умер он вроде.
– Был убит, точнее. Сразу после того, как продал квартиру (договоренность у них была такая: отдать долг деньгами, а не недвижимостью).
– И что?
– А то, что денег тот, кому он проиграл, так и не получил. Исчезли они… – Дрозд криво усмехнулся. – Как и Диана.
– Ты на что намекаешь?
– Многие считают, что именно она заказала мужа и забрала деньги.
– Да брось! Я о таком не слышал!
– Иначе не привез бы ее сюда? – проницательно усмехнулся Дрозд. – Она всех вас обманула. Включая того мужика, который так и не получил долг. Ведь Диана и с ним позажигала, да? Но не потому, что муж ее проиграл, эту байку она сама придумала, просто ей нужно было усыпить его бдительность.
– Какой же ты, Дрозд, балабол… – досадливо протянул Ветер. – Выдумываешь всякую хрень… И главное – зачем? Все равно тебе никто не поверит…
– Я ничего не выдумал! Диана та еще штучка… – Иван посмотрел на два темных силуэта, слившихся в единое целое на фоне закатного неба. – И, кстати сказать, она не сирота. Первая из моих жен была дальней родственницей ее матери и отлично знала всю их семью…
Глава 8
Диана и вправду не была сиротой. Ее мать до сих пор здравствовала, причем находилась еще в том возрасте, который далек от пожилого. Ей исполнилось всего сорок!
Лариса, так звали матушку Дианы, родила дочь в семнадцать. От кого, она и сама толком не знала, но была уверена, что отцом ее чада был кто-то из устроителей первой в их городе выставки элитных автомобилей. Лариса принимала в ней участие в качестве модели. Она посещала школу манекенщиц и грезила о мировой карьере, и когда ее и еще пятерых девочек пригласили поработать на выставке, Лариса была на седьмом небе от счастья. Во-первых, покрасоваться на фоне дорогущих машин мечтала каждая, во-вторых, это могло стать стартом головокружительной карьеры, а в-третьих, с деньгами в их семье было туго, а ей обещали прилично заплатить.
Лариса была очень красивой смуглянкой с аппетитными формами. На фоне остальных моделей – худых, светловолосых, белокожих (в моде тогда были белокурые голубоглазые красотки) – она сильно выделялась и казалась старше ровесниц из-за своих спелых прелестей и проницательного взгляда огромных карих глаз. Нет ничего удивительного, что именно Ларису поставили рядом с самым роскошным авто – с красным «Феррари», а затем пригласили на банкет.
Девушка раньше практически не пила, но, работая на выставке, она так перенервничала, что сейчас решила для расслабления принять пару фужеров шампанского. Вино ей подносил очень солидный дяденька, имени которого она не помнила, но знала: тот – большая городская шишка. Ожидать от такого серьезного и важного мужчины гадости, а тем более подлости Лариса никак не могла. Поэтому, когда перед глазами вдруг все стало расплываться, она решила, что на нее так подействовал алкоголь. Дядечка, заметив состояние девушки, любезно предложил проводить ее в один из кабинетов, где есть диван. Лариса согласно кивнула.
Что было дальше, она не помнила. Разве только то, что в кабинет вслед за ними вошли еще трое мужчин, которые помогали Ларисе улечься на диван. Потом вроде бы кто-то разул ее и как-то уж очень жарко гладил ноги, и у нее от этих прикосновений все трепетало внутри…
Очнулась Лариса в машине. Она была одета, рядом с ней на сиденье лежали ее сумочка и бутылка с минералкой (тот, кто оставил воду, будто знал, что девушке ужасно захочется пить). Автомобиль вел безмолвный водитель. Он только спросил адрес, а когда подкатил к ее дому, бросил: «Приехали».
Лариса поднялась в квартиру, приняла ванну, легла в постель. Ее подташнивало, но в целом самочувствие было нормальным. Она так и не вспомнила, что произошло с ней в кабинете. Решила, что просто отключилась, и ее, спящую, перенесли в машину, когда вечеринка закончилась.
Дальнейшая жизнь текла более-менее спокойно. Лариса окончила модельную школу, стала получать заказы на работу. За границу и даже в столицу ее не приглашали, но в городе девушка пользовалась популярностью. В общем, жаловаться на судьбу было грех. Вот только в последнее время Лариса стала неважно себя чувствовать. Видимо, сказывалось переутомление и недосыпание – работать в основном приходилось в ночных клубах на показах нижнего белья и купальников. А вот почему начала поправляться, Лариса понять не могла. Вроде ела мало, но талия стала заплывать, а грудь прямо-таки вываливалась из бюстгальтера. Решив, что ее гормональная система дала сбой (месячные всегда приходили нерегулярно, но сейчас их целых три месяца не было…), девушка решила пройти медосмотр.
Терапевт, который осматривал ее первым, сразу спросил: «Может, вы беременны?» Лариса рассмеялась в ответ: «Только если от святого духа!» Секса у нее не было больше полугода, с тех пор, как она рассталась со своим парнем. Но терапевт все же направил девушку к гинекологу. Тот вынес вердикт: «Беременность не менее двенадцати недель». А затем спросил: «Ребенка оставлять будете? Если нет, то аборт только с разрешения родителей, поскольку вам всего семнадцать».
Лариса попросила время на раздумье. Матери о своей беременности она сообщать не собиралась. Та воспитывала ее одна, не баловала, держала в строгости. И в модельный бизнес не хотела пускать, орала, что во всех этих школах манекенщиц готовят не моделей, а проституток, а она не для того дочь рожала и тянула из последних сил, чтоб ее в бордель продали. Но Ларисе все же удалось матушку уговорить. Этому поспособствовал тот факт, что директор модельной школы оказался ее одноклассником. Но мать все равно не расслаблялась и каждодневно предостерегала дочь от необдуманных поступков и грозилась отречься от нее, если девушка все же совершит что-нибудь такое, неприличное… разве могла Лариса ей признаться?
Но и ребенок девушке был не нужен. Поэтому она попыталась от него избавиться при помощи народных средств: пила йод и пижму, сидела в горячей ванне, поднимала тяжести… Когда это не помогло, нашла медсестру, которая делала уколы, вызывающие спазмы. Так многие избавлялись от беременности. Многие, но не Лариса!
Матери она сообщила о своей беременности, когда срок подходил к четырем месяцам. Та сразу потащила дочь к врачу, но аборт делать было уже поздно. Тогда матушка приняла решение: об интересном положении Ларисы никому не сообщать, ребенка она будет рожать в другом городе и сразу от него откажется. Дочь поплакала, но согласилась.
Младенец появился на свет на два месяца раньше срока. И был таким крохотным, что Лариса боялась его трогать – думала, рассыплется от ее прикосновения. Когда ребенок немного окреп, его всучили роженице и велели кормить. И хоть мать строго-настрого запретила это делать (чтоб легче потом было отказаться от ребенка), девушка поднесла малышку к груди…
Едва крохотное существо припало к ней, Лариса поняла, что не отдаст свою девочку чужим людям, а оставит ее себе.
Из роддома всех женщин забирали либо мужья, либо родственники, и только Ларису никто не встречал. Мать, узнав о решении дочери, уехала домой, бросив перед тем фразу о том, что с ребенком она ее на порог не пустит. Если такая взрослая стала, что готова принимать самостоятельные решения, то теперь и жить должна не у матери под крылышком, а отдельно. И поднимать свое чадо без ее помощи.
Лара стала жить у бабушки, не такой черствой, как ее мать. Она очень помогла внучке, особенно морально. Когда Лариса попросила старушку пустить их с крошкой Дианой на пару ночей, пока они не снимут квартиру, та решительно заявила:
– Никак съемных квартир! У меня места полно: аж две комнаты, в одной я буду, в другой вы.
– Но ребенок ведь плакать ночами будет… Вдруг мы тебя потревожим?
– Ничего, я все равно бессонницей страдаю. А по телевизору ночами смотреть нечего, так что с вами мне веселее станет.
– Бабуль, спасибо тебе! – чуть не расплакалась Лариса.
До сих пор она не была близка со своей бабушкой, та больше деток погибшего сына привечала, отчего дочь злилась и редко отпускала к ней Лару. Говорила: бабка тебя не любит, так какого рожна ее навещать? И вот что оказалось! Именно бабушка, которая вроде бы не любила внучку, по словам матери, протянула
