– Уж не знаю, сколько они добирались, я спать легла. Но слышала рев мотора.
– Я, кстати, тоже, – встрепенулась Бабуся. – Только спросонья решила, что самолет низко пролетел… Вот дура, какие тут самолеты?
– Выходит, Дрозда убили ребята Юргенса, – сделал вывод Марк.
– Необязательно, – задумчиво протянул Егор. – Они могли приехать, когда он был уже мертв. Увидели труп, развернулись и умчались прочь.
– Тогда получается, что убийца – один из нас.
– И я даже знаю кто! – воскликнула Диана.
Все взгляды сразу устремились на нее. Девушка спокойно встретила каждый, после чего заявила:
– Это Барин.
Егор, не изменив своему спокойствию, заинтересованно спросил:
– Почему именно я?
– Ты – дворецкий.
– Не понял.
– Ты что, никогда классических детективов не читал? В них подозреваются все члены семьи, а убийцей оказывается дворецкий.
– Диана, я поражен! – не сдержал смешка Ветер. – Ты, оказывается, не только умеешь читать, но иногда даже пользуешься почерпнутыми знаниями!
– Не груби ей, пожалуйста, – заступился за невесту Марк. – А ты, Диана, не болтай ерунды. Мы не в детективе…
– Так, я не понял, – перебил его Слава. – Почему Егор – дворецкий?
– Он единственный, кто вне подозрений.
– Да? А я, значит, под подозрением?
– Ты – в первую очередь. Потом Ветер. Ну а дальше все мы.
– И ты?
– Конечно.
– А тебе за что его убивать?
– За то, что слухи про меня распространял, будто я своего мужа заказала. По той же причине его смерти мог желать Марк.
– А Бабуся по какой? Она же Дрозда вчера впервые увидела.
– Тут ты ошибаешься. Они давние знакомые.
– Хорошо, возможно, Бабуся сталкивалась с ним, когда училась в вузе, но…
– Гораздо позже, милый мой, гораздо позже! И сталкивались они голенькими. На кроватке. Намек ясен?
– Правда? – удивленно воззрился на Женю Кравченко.
– Да, – тихо ответила она. – У нас были отношения когда-то… Но вот откуда об этом знает Диана, ума не приложу.
– Птичка на хвостике принесла, – тоном вредной маленькой девочки проговорила Диана. – Так что, друзья, если кто Дрозда и убил, то именно Баринов.
– Учись, Мичурина, – подал голос Ветер. – А лучше в соавторы ее возьми. Вдвоем с Дианкой вы детектив сварганите на раз-два.
– Вообще-то Диана не совсем права, – кашлянув, проговорила Ульяна. – Дворецкий, скорей уж, я. Потому что я совершенно точно не была с ним знакома до вчерашнего вечера, и мне не за что желать ему смерти.
– А ты его и без желания могла замочить. У тебя же кризис творческий. Любовные истории не пишутся, но и детективы не выходят, потому что ты, типа, не кровожадная. Но трава многие блоки снимает! Покурив, ты подумала: «Черт возьми, а что, если…» И кокнула Дрозда!
Ульяна на слова Дианы прореагировала странно. Вместо того чтобы осадить девушку или просто фыркнуть в знак того, что считает сказанное ею глупостью, Мичурина побледнела, губы ее затряслись, и она, развернувшись, выбежала из кухни.
– Это что было? – удивилась Диана. – Знак согласия? Но я вообще-то несерьезно говорила…
– А ты в следующий раз думай, прежде чем говорить, – недовольно молвил Марк. – Люди все разные и по-разному реагируют на твои бредовые заявления!
– Не такие уж они и бредовые… Писательница вчера была сама не своя. Я видела, как она за Дроздом следила.
– Что она делала?
– Следила! И что-то себе под нос бормотала.
– Когда это было?
– А вот сразу после того, как его Ветер выгнал. Я спустилась в кухню, смотрю, писательница не спит – шатается по дому. И все к окнам подходит и выглядывает. Причем к тем, из которых ворота видны…
– Не верю я в такие преступления, – решительно заявил Слава. – Как и в те, что совершаются во имя любви или из мести… Это только для книжонок всяких годится. А в жизни что ни делается – из-за денег.
– Точно! – вскричал вдруг Ветер и ринулся вон из дома.
– Ты куда? – крикнул ему вдогонку Егор.
Но Ветер не ответил.
– Ребята, давайте уже ментов вызывать, а? – предложил Марк. – Солнце припекает, и Дрозд скоро начнет нагреваться, что затруднит правильность установления времени смерти.
– Вызывай, – кивнул Егор. – А мы пойдем бычки выкидывать. Я в чайхану, а вы тут…
И первым двинулся на выход. Но дом покинуть не успел, столкнулся с Ветром.
– Все точно! – выпалил Сергей. – Из-за денег!
– Я не врубаюсь… – протянул Егор.
– Доски нет! Исчезла!
– И что?
– В ней алмазы были!
– Чего-чего?
– Блин, Барин, долго объяснять!
– А ты коротенько. Не волнуйся, я пойму.
– Ладно, подожди, ментов вызову, потом…
– Марк вызовет. – И Егор увлек Сергея на улицу.
Они дошли до чайханы. Баринов начал выбирать из пепельницы бычки «Беломора» (молодежь для курения анаши пользуется пипетками, но они предпочитали по старинке, заменяя табак травкой), а Ветер гремел бутылками.
– Будешь? – спросил он у Баринова, найдя одну с остатками водки.
– Нет, мне еще за руль вечером.
– Оставайся, а?
– Не могу – работа. – Егор собрал бычки в кулак, швырнул их в море, после чего обратился к Ветру, опрокинувшему в себя порцию водки. – Так что ты там про доску Дрозда говорил?
– Нет ее! Умыкнули! И это значит, что убили его из-за денег.
– Я пока ничего не понял…
– Думаешь, что он мне предложил?
– Не рекламный контракт, как ты прогнозировал?
– Нет, друг мой. Дрозд хотел сделать меня и моих ребят контрабандистами.
– Каким же образом?
– Доска, которую ему привезли парни Юргенса, действительно была «доведена до ума» одним умельцем.
– То есть?
– Под падсами[2] были сделаны небольшие углубления, куда можно кое-что спрятать…
