Ульяна Мичурина под типаж никак не подходила. Ей, похоже, уже за тридцать (а не около двадцати, как Слава любил), она среднего роста, полноватая, одета просто, хоть и в фирменное, без макияжа, с собранными в сложного плетения косу медными волосами.
– Мальчики, тащите еду на стол, я уже все по тарелкам разложила, – скомандовала Бабуся. – А я провожу Ульяну в комнату, ей наверняка хочется себя с дороги в порядок привести…
И, схватив Мичурину под руку, потащила ее в глубь дома.
– У тебя, Славка, я смотрю, вкусы поменялись, – усмехнулся Ветер, когда женщины скрылись.
– В смысле?
– Ты предпочитал всегда малолетних блондиночек с осиными талиями. А писательница старая, толстая и рыжая.
Егор с укоризной посмотрел на Ветра.
– Не, на самом деле она ничего, – поспешил исправиться Сергей. – Мне как раз такие больше нравятся, но по меркам Кравца – явный не формат.
– Тут ты прав, – не стал спорить Слава. – Меня она никак не заводит, хотя баба, бесспорно, интересная.
– Тогда зачем ты ее притащил?
– Сама попросила. – Кравченко прошлепал в кухню и схватил с тарелки кусок мяса. – Дело в том, что мы спелись с ней в Интернете, на сайте знакомств. Я там девочку себе подыскивал, а она попутчиков для путешествия. Причем рвалась барышня не куда-нибудь, а в Дахаб, чтобы познакомиться с кайтерами.
– Зачем?
– Надоело ей любовные романы писать, решила перейти на приключенческие. – Слава засунул в рот еще один кусок, затем тяжко вздохнул и накрыл тарелку крышкой. Чтоб не искушаться больше. – Я написал ей, что так далеко ехать необязательно, можно с нами.
– С нами… – фыркнул Ветер. – Да ты ж на доску встаешь раз в год и сразу с нее падаешь!
– Уж простите, что причислил себя к вашей когорте мастеров, – нарочито церемонно извинился Слава и покаянно потупился. Паясничать он тоже любил. – Так вот, я написал ей, что с НАМИ можно познакомиться и в России. Ульяна сразу ко мне прицепилась и не отставала до тех пор, пока я не согласился ее с собой взять.
– Ладно, пошли на берег, – прервал их диалог Егор. – Марку там выпить не с кем.
Кравченко тут же подхватил две тарелки (вернее – тарелищи) с мясом и картошкой, зубами подцепил пакет с прочей закусью и потрусил к выходу. Казан с пловом взял Ветер. Егору осталось только достать из холодильника выпивку. Открыв дверку, он присвистнул. На первой ее полке батареей стояло пять литровок водки. На второй столько же шампанского. На третьей – баночное пиво. А то, что не уместилось на дверке, просто лежало в отделениях холодильника.
– Кудряш, ты что, винный магазин ограбил? – спросил Егор у Марка, когда явился в чайхану с малой частью обнаруженного в холодильнике спиртного.
– Можно и так сказать, – улыбнулся тот, потерев руки при виде бутылок.
Алкоголь Марк принимал крайне редко, только когда встречался с друзьями, поэтому с такой радостью предвкушал выпивку. У него отец был тихим алкоголиком и умер от цирроза печени в сорок два года. Знал, что ему нельзя пить, но не мог остановиться. Кудряш очень боялся стать таким же, понимая, что наследственная кровь – не водица, и гены могут сыграть с ним злую шутку. Потому ограничивал себя в алкоголе. Другие могли вечерком пивка бутылочку выпить или за обедом пару фужеров вина, Марк же боялся малыми, но частыми дозами ввести себя в искушение. Но и абсолютным трезвенником ему быть не хотелось, вот он и позволял себе несколько раз в году надираться. И тут тоже был свой резон, ибо на следующий день он так страшно болел, что потом на алкоголь смотреть не мог.
– Дело в том, друзья мои, – продолжал Марк, – что я теперь совладелец оптового склада алкогольной продукции. И граблю сразу сотню винных магазинов, поставляя им контрафактную продукцию по цене настоящего производителя.
– Э, ты чего, паленой водярой нас напоить решил? – возмутился Ветер.
– Вас я пою фирменными напитками из дьюти-фри, – успокоил его Марк. – Но заработал я на них благодаря контрафакту. Вы даже не представляете, какое прибыльное дело – поставлять паленое винище. Жаль, что я в алкогольный бизнес так поздно попал, а то бы уже имел свой остров в Карибском море.
– Ты это хочешь отметить? – Ветер разлил водку по четырем стаканам и раздал их друзьям. – Свое запоздалое превращение в алкогольного барона?
– Нет, что ты! Скажу, когда все соберутся… – Марк обернулся и посмотрел на бунгало. – Где там Бабуся? Мне не терпится поделиться…
– Опекает Славкину барышню. – Ветер отсалютовал остальным своим стаканом, после чего опрокинул содержимое в рот.
Остальные последовали его примеру
– Ульяна не моя барышня, – возразил Кравченко, поморщившись то ли от недовольства, то ли от водочной горечи. – Мы просто приятели.
– Значит, мы с Барином можем за ней приударить? – хохотнул Ветер.
– Да пожалуйста… – Тут Слава недоуменно нахмурился. – А вам зачем?
– Зачем мужчина добивается женщины?
– Чтобы в постель ее уложить.
– Ну, вот ты и ответил сам на свой вопрос.
– Неужто вы находите Ульяну Мичурину сексуально привлекательной?
– Более чем, – не задумываясь, заявил Ветер. – Спелая, женственная, пахнет приятно. К тому же рыжие, говорят, очень горячие, а у нее волосы не крашеные – свои.
– Какие же вы дураки… – протянула Диана. За все время, что велась беседа, она не произнесла ни слова. Отстраненно покуривала и как будто даже не слышала, о чем идет речь. Но, как оказалось, впечатление было обманчивым. – Масть на сексуальность никак не влияет, это давно доказано.
– Вот тут ты ошибаешься, Дианочка, – парировал Марк. – Ученые еще в шестядисятых годах прошлого столетия выявили вот какую закономерность…
Но договорить ему не дала сама же Диана. Бесцеремонно прервала его возгласом:
– Вон твоя бывшая чешет, так что заготавливай торжественную речь, сейчас толкать будешь!
Диана имела в виду, конечно же, Бабусю, вышедшую из дома под руку с Ульяной. Когда-то Женя с Марком были парой, жили вместе, но расстались, потому что Кудряш увлекся другой женщиной. А именно – Дианой.
– Кто с ней? – заинтересовался Марк. – Неужели та самая писательница?
– Она самая, – ответил ему Ветер.
– А что? Очень даже ничего… Хотя лично я предпочитаю более высоких женщин.
– Заметно, – хмыкнул Сергей, демонстративно скосив глаза на Диану, росту в которой было почти сто восемьдесят сантиметров. Тогда как в Марке от силы сто семьдесят.
– Мальчики! – прокричала Бабуся издали. – Не хочу вас огорчать, но там, похоже, кто-то еще приехал!
– Не может быть… – мотнул головой Ветер. – Станция начинает работать со следующей недели, и все об этом знают.
– Может, левый кто?
– А левым тут вообще делать не фиг! О чем я и сообщил на щите, врытом у поворота, так что париться незачем, никто сюда посторонний не явится. – Сергей махнул женщинам рукой. – Короче, девки, шевелите батонами! Закусь стынет, водка нагревается!
«Девки» приблизились. Бабуся была в том же спортивном костюме, а вот писательница переоделась. Сменила джинсы и куртку на просторный сарафан и кардиган. Ни то ни другое Ульяну не красило, наоборот, делало толще и проще, и Егор подумал, что ей удивительно пошло бы маленькое черное платье или строгий костюм. И волосы зря она заплела в косу. Уж лучше бы распустила их. Или собрала в девятый вал.
– Писательница, ты водку пьешь? – спросил у Ульяны Ветер.
– Пью, – коротко ответила гостья.
– Тогда держи… – Сергей протянул ей наполовину наполненный стаканчик. – А ты, Жека, как всегда,
