Она пожала плечами и налила себе еще кофе.
– Ну, мы должны проявить упорство, – заявила Честити с присущим ей оптимизмом. – Я думала о Лаванде Райли или даже о Присцилле Хейуорт.
Она смотрела на сестру, вопросительно подняв бровь, будто чувствовала, что Пруденс станет возражать. Но вместо этого Пруденс снова пожала плечами:
– Пожалуй, это кое-что.
– Так что же было в этом письме? – спросила Честити, указывая куском тоста на скомканный листок бумаги, еще не тронутый пламенем.
– На редкость учтивая просьба. Чтобы я высвободила завтра весь день для более детальной подготовки к процессу.
– В его конторе?
– Нет, он сообщает, что завтра в восемь тридцать утра приедет за мной домой.
– Он даже в воскресенье начинает день рано, – заметила Честити.
Она тщательно сложила газету. Лорд Дункан еще не спустился к завтраку, а он терпеть не мог, когда ему предлагали уже кем-то прочитанную газету.
– Вчера вечером он ясно дал мне понять, что собирается поработать над нашим делом. И едва ли уместно отказываться от встречи даже в воскресенье.
Она взяла чашку с кофе.
– Доброе утро, мои дорогие.
Лорд Дункан вошел в столовую. Его лицо было красным после утреннего омовения, седые волосы тщательно причесаны.
– Дженкинс обещал мне копченую селедку, – сказал он, потирая руки. – Если утро начинается с копченой селедки, жди добрых вестей.
– Ты сегодня в хорошем настроении, отец, – заметила Честити, кладя газету рядом с его тарелкой. – Несмотря на то что идет дождь.
Она жестом указала на высокие длинные окна: по стеклам хлестали косые струи дождя.
– Что значит маленький дождик? – произнес лорд. – Я собираюсь с Беркли на встречу с его поверенными и адвокатом. Они просят меня выступить свидетелем по этому делу.
Пруденс поперхнулась. Из глаз брызнули слезы, и она прикрыла лицо салфеткой.
– Как мило с твоей стороны, – едва слышно произнесла Честити.
– Господи, что может быть достойнее, чем в трудную минуту оказаться рядом с другом. Селедка выше всяких похвал, Дженкинс. Поблагодари от моего имени миссис Хадсон.
Лорд Дункан с наслаждением вдыхал запах копченой селедки, дымившейся перед ним на тарелке.
– И конечно, к ней черный хлеб и масло.
Он похлопал себя по кармашку на выпуклом животике, где покоились серебряные часы с цепочкой. – Пруденс налила ему кофе и пододвинула чашку.
– И долго продлится встреча?
– Понятия не имею, – ответил отец. – Судя по чудовищному гонорару, который требуют эти ребята, до самого вечера.
Лорд энергично расправлялся с селедкой: сначала выбрал крупные кости, отложил в сторону, потом подцепил вилкой большой кусок и с наслаждением отправил в рот.
– Просто манна небесная, – произнес он. – Истинное наслаждение. Не могу понять, почему вы, девочки, не едите ее.
– Слишком много костей, – ответила Честити. – Пока я их вытащу, селедка остынет и у меня пропадет аппетит.
– Мелкие косточки можно прожевать, они не причинят никакого вреда, – сказал лорд.
Он развернул газету и принялся просматривать заголовки.
– Ты вернешься к ленчу? – спросила Пруденс, намазывая тост мармеладом.
– Не думаю, дорогая. Если мы покончим с этими законниками не очень поздно, отправимся с Беркли завтракать в клуб. А какой сегодня день? – Он заглянул в газету. – Суббота. Странно, что они работают. – Лорд Дункан пожал плечами. – Беспокоиться не о чем. Сегодня там бифштекс и устрицы. Вне всякого сомнения, мы поедем на ленч в клуб.
– Ты не забыл, что мы сегодня обедаем с Констанс и Максом?
– Не забыл. Жаль, что Беркли не смог принять ее приглашения. К нему приезжает его родственник.
– Думаю, Кон пригласила сегодня Уэсли, – сказала Пруденс. – Ты любишь играть с ними в бридж. Кон непременно составит тебе компанию.
– О да, это будет прекрасный вечер. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Великолепный.
Он углубился в чтение газеты.
Пруденс посмотрела на Честити и сложила салфетку.
