квартиры, а потом, когда тот вышел выкинуть мусор (очевидно, мусоропровод, имеющийся в подъезде, забился), последовал за ним…
Зачем? Он и сам не знал. Его как будто некая неведомая сила вела. Шел снег. Завывал ветер. Было холодно. В глазах туман. В голове шум. Но надо идти…
У мусорных баков были кошки. Много. Они шипели. Радик ненавидел кошек и воронов. Особенно отцовского, Карла. Тот кружил над головой отца и каркал надрывно, пугающе, отвратительно. От его карканья Радику становилось не по себе. Хотелось убежать, чтобы не слышать. Но надо идти…
Зачем? Он и сам не знал.
Он сделал несколько шагов. Больше не смог. На глаза упала непроницаемая пелена. Последнее, что он увидел, это был ворон. Тот летел прямо на него…
Вот как сейчас!..
– Уберите птицу! – взвизгнул Радик, закрыв лицо руками.
Девушка, впустившая его в квартиру, попыталась схватить Карла, но тот увернулся и снова ринулся на «врага» с явным намерением выклевать ему глаза. Радик попятился, собираясь выскочить в подъезд. Но тут из кухни выбежал какой-то мужчина с курткой в руке. Накинув ее на Карла, он прижал трепыхающуюся птицу к груди, затем швырнул ее в комнату и закрыл дверь.
Ворон возмущенно каркнул, раза два стукнул клювом в дверь, но потом успокоился.
– Сумасшедшая птица! – визгливо выкрикнул Радик. – Таких нельзя держать в квартире.
– Но ваш отец держал его, и ничего, – заметил «спаситель». Радовский внимательно посмотрел на мужчину. Лицо вроде знакомое. Но он не смог вспомнить откуда.
– А вы, собственно, кто? – спросил Радик.
– Роман Акимин. Журналист. Пишу статью о Василии.
– Ах, вот оно что… – И он наконец вспомнил Акимина. Радик видел его фото в журнале, который постоянно читал. И мечтал попасть в качестве героя какой-нибудь статьи на его страницы. – Это вы пишете для ежемесячника «Паранорма»?
– Да.
– Я читал некоторые ваши статьи. Хорошо пишете.
– Спасибо.
– Что привело вас ко мне? – прервала их «светскую» беседу Нина.
– Мне сказали, что вы нашли моего отца. Это так?
– Так.
– Вот я и пришел… Спросить.
– О чем?
– Он был мертв, когда вы его нашли?
– Почему все мне задают один и тот же вопрос? – нахмурилась Нина. – Это так важно?
– Для меня – да. Дело в том, что мы были с папой в ссоре последние два года. И я думал, что, возможно, если он был жив, когда вы его обнаружили, отец вам что-нибудь сказал. Хоть что-то? Вдруг эти слова предназначались мне…
– Ничего он не говорил, – буркнула Нина.
А Акимин спросил:
– О своих взаимоотношениях с отцом вы следствию рассказали?
– Конечно. Я ничего не скрыл. Да и какой смысл? О нашей ссоре многие знают. Но сегодня мы попытались наладить контакт. Я был у отца в гостях, мы поговорили. Потом я поехал домой, но что-то заставило меня вернуться. Я почувствовал неладное. И чутье не подвело. Когда я подходил к папиному дому, возле него стояла полицейская машина и труповозка. Я сразу понял – с отцом что-то случилось.
– Вы, насколько я знаю, тоже экстрасенс?
– Да, – с достоинством ответил Радик.
– Значит, вы можете увидеть картину происшествия. Не пробовали?
– Конечно, пробовал. Пока картина слишком беспорядочна. Мешают эмоции. Я даже не могу понять, как он умер.
– Его ударили острым предметом в сердце, – сказал Акимин. – Каким именно, не известно. Из раны его вытащили. Скорее всего, Василий некоторое время был жив.
– Откуда у вас эта информация? – поинтересовалась Нина.
– Я знаю одного из оперов. Раньше сталкивались, когда я на криминальных репортажах специализировался. Вот он мне и рассказал.
Тут в прихожей раздался шум. Это Карл каким-то чудом выбрался из «темницы». Подпрыгивая и хлопая крыльями, он несся на Радика. На этот раз Акимин не успел вовремя среагировать, и птица взлетела и долбанула Радовского клювом в лицо. Попала не в глаз, а в скулу, так как парень успел увернуться. Из раны брызнула кровь. Нина вскрикнула, а Акимин бросился на ворона с полотенцем. Скрутил его и вышвырнул на лоджию.
К Радику тут же подскочила Нина. В руке у нее был пакет с ватными дисками. Она вытащила несколько, приложила к ране.
– Почему Карл так агрессивно на вас реагирует? – спросил Акимин.
– Понятия не имею, – буркнул Радик.
– Может, вы его в детстве обижали?
– Он появился у отца всего пять лет назад. Я уже был не в том возрасте, когда из озорства мучают животных.
– Он всегда так вел себя с вами?
– Не любил меня всегда, но напал впервые.
– Надо рану промыть, – подала реплику Нина. – Дать перекись?
Радик кивнул. Водянова провела его в ванную, принесла пузырек с перекисью и пластырь. Радовский закрыл дверь и приступил к обработке раны. Она оказалась небольшой, но глубокой.
Крови из нее вытекло прилично. Весь ворот был испачкан. Радик постарался замыть пятно, но получилось плохо. Плюнув, он хотел выйти из ванной и тут заметил еще одно пятно. Уже на рукаве. Но не свежее, а задубевшее. И на запястье правой руки запеклась кровь.
Откуда она? Если на теле нет порезов?
Ответ пришел тут же и был так неожидан, что Радик покачнулся, точно его ударили.
Это кровь отца! Радовский прикасался к нему… истекающему кровью.
Вот и испачкался!
Радика охватил приступ паники. Он начал яростно намыливать руки. Кровь размазывалась, но не смывалась. Или ему так казалось? Ведь мыло было земляничное, розового цвета…
– Радик, у вас все в порядке? – послышалось из-за двери.
– Да, да… – проблеял он. И, кашлянув, чтобы голос звучал пристойнее, добавил: – Выхожу.
Он смыл мыло. Крови не осталось. Радик вытер насухо руки, наклеил на рану пластырь и вышел из ванной.
Акимин находился в прихожей, обувался. Нина стояла поодаль. Куталась в пуховик.
– Вы аспиринчику примите, – посоветовал ей Роман. – И ложитесь в кровать.
Нина кивнула. У нее был больной вид. Пожалуй, ей действительно необходима таблетка. Да не одна!
У самого Радика, похоже, вид был не лучше. Едва взглянув на него, Нина обеспокоенно спросила:
– Вы точно нормально себя чувствуете?
Радовский кивнул. Затем коротко попрощался и покинул квартиру.
Глава 6
Радика трясло. Да так сильно, что он не сразу смог попасть ключом в замочную скважину. Когда у него наконец это получилось, он открыл дверь и ввалился в квартиру точно пьяный. Едва не упал, как будто из-за алкоголя еле держался на ногах. Но Радик был абсолютно трезв. Трясти его стало еще в метро. И не просто так. Радовский сидел с закрытыми глазами, дожидаясь, когда объявят его остановку, и тут вдруг перед глазами всплыла картина…
Темнота. Пурга. Ветер. Мусорные баки. На снегу чуть припорошенные следы и… Кровь! Радик не видит,
