– Я был бы удивлен, если бы ты в этой связи подумала о другом.
– Да не надо шутить. Ты не мог бы поспрашивать у следователей… не знаю даже, как сказать… О странных преступлениях, каких-то необычных деталях. В общем, сам сообразишь.
– Да, дорогая. Чувствую, ты на пороге великих открытий. Но что все-таки разумного сказал наш великий профессор?
– Ой, не спрашивай. Всякое-разное. Недавно он мне диагноз установил.
– Да ты что! Я весь внимание. Мне этого очень не хватало.
– Он сказал, что у меня гносиофобия.
– Что за черт?
– Страх перед знаниями. Понимаешь, я как-то вспомнила, что мне Анна Ивановна про порчу, сглаз говорила. Ну, и спросила у него. Бывает ли, мол, такое или нет. Ну, он и подвел теорию. И добавил, что если у Кати все подруги такие, то он понимает ее попытку уйти от действительности.
– Круто. Мне кажется, у нас с этим профессором будет не меньше проблем, чем с Катей. Особенно если учесть, что в криминале он разбирается, как Анна Ивановна в порче.
– А ты на что?
– Как вы себя чувствуете? – Ирина внимательно посмотрела на Валентину. В глазах той метнулся страх, но она спокойно ответила:
– Нормально.
– Ваш муж страстный мужчина?
– У нас все хорошо в этом смысле.
– Он вам изменял?
– Наверное, ни одна жена не может сказать точно, но я думаю, у него нет такой необходимости. Да и времени тоже. Он много работает, а потом сразу едет домой. Он всегда звонит мне, когда выходит из офиса.
– Понятно. Валя, он сейчас не в офисе. Он в большом доме, по-видимому, за городом, в большой спальне. Он в постели с женщиной.
– Что? – Валя громко, неестественно захохотала. Потом ей показалось, что в комнате погас свет, она перестала чувствовать свое тело. И в кромешной темноте, ничего не понимая, она лишь слышала чей-то протяжный вой.
Дмитрий приехал домой в обычное время. Его удивило, что телефон не отвечал, когда он звонил из машины. Мобильного у Вали не было: она всегда считала это напрасной тратой денег, поскольку надолго из дома редко отлучалась. Дмитрий очень хотел есть, но готового ужина не обнаружил и в холодильнике было не густо. Кусок колбасы, пакет молока и два яйца. Он собирался сделать себе омлет, но почувствовал, что есть расхотелось. Покурил, походил по комнатам, включил и выключил телевизор, поднял трубку телефона и послушал, есть ли гудок. Телефон работал.
– Она, наверное, у Васьки, – с облегчением догадался Дима. – У Васьки вечно что-то происходит, вот она и забыла написать записку.
Он набрал телефон сына, долго ждал, наконец трубку взяла Аня, девушка Васи.
– Да, Дмитрий Петрович. Нет, Васи еще нет. Он в институте. Валентина Ивановна? Нет, она не заходила. И не звонила. Я, правда, не так давно пришла. Если позвонит, я скажу, что вы беспокоитесь.
Это уже ни на что не похоже. У Вали нет дел, о которых он не знает. Раньше она могла поехать только к Кате, заболтаться с ней. Но сейчас Катя в больнице. Вот. Она могла поехать в больницу. Нужно позвонить Игорю.
– Вряд ли, старик, – сонно ответил Игорь. – Сейчас в больнице уже закончен прием посетителей. Опоздавших вроде туда не пускают. Но я каждый вечер звоню в отделение – узнать, спит ли Катя. Если Валя там была и задержалась, я тебе перезвоню.
Прошло два часа. Игорь не звонил. Аня тоже. Дмитрий почувствовал что-то похожее на панику. Он подумал, что никогда не ждал ее, даже в роддоме: когда он приехал за ней, она уже стояла с младенцем в вестибюле. В одиннадцатом часу вечера Дмитрий решительно набрал 02. Но в это время позвонил его мобильный.
– Это Дмитрий? – спросил незнакомый женский голос. – С вами говорит знакомая вашей жены Валентины. Меня зовут Ирина. Вы только не пугайтесь. С ней ничего страшного не случилось. Просто небольшой сердечный приступ. Сейчас она у меня в клинике. Я врач.
– В какой клинике? Какой врач в десять часов вечера? Почему она не позвонила? Что происходит?
– Одну минуту. Сейчас она с вами поговорит.
– Дима, – произнес слабый голос Вали, – я не могла позвонить. Понимаешь, я днем приехала к своей знакомой. Она врач, в общем, по женским болезням. Я просто хотела показаться на всякий случай. А тут сердце прихватило.
– Я не понимаю, где ты? В поликлинике? В такое время?
– Не совсем. Это маленькая частная клиника. Дима, извини, мне еще трудно говорить. Тебе Ирина все объяснит.
– Ирина, – раздраженно сказал Дмитрий, – мне не нужно ничего объяснять. Просто назовите адрес, я приеду за женой.
– Я именно об этом и хотела сказать. Понимаете, Валентине сейчас сделали успокоительный укол, она засыпает. Рядом с ней ночная медсестра. Но я хотела бы вас попросить до утра не звонить.
Трубку вновь взяла Валя.
– Со мной все в порядке. Поешь и ложись спать. Извини, что напугала тебя. Я утром приеду, но ты не жди, а то можешь на работу опоздать. Меня врач привезет или на такси посадит.
Игорь не знал, как поступить, когда услышал в трубке короткие гудки. Но волнение улеглось. Действительно, с кем не бывает. Хорошо, что она в этот момент была у врача. Он съел кусок колбасы без хлеба, постоял под горячим душем, лег в постель, включил телевизор и почувствовал вдруг наслаждение: он тысячу лет не был в таком полном уютном одиночестве. Как же это здорово!
Утром Дина прямо из душа вышла на террасу, распахнула окно. Влажный холодный ветер перебирал мокрые пряди волос цвета темного золота. Она чувствовала, как дышит этим ветром ее горячая кожа. Услышав за спиной глухой стук, с улыбкой оглянулась. Так и есть. Топик бросил к ее ногам мужской ботинок. И тут же появился его владелец в носках.
– Второй башмак в зубах второго зверя, – возмущенно произнес Сергей. – Они у тебя что, на курсы террористов ходят?
– У них потрясающее чувство юмора, – просияла Дина. – Они все время шутят.
– Ты просто дрожишь от античеловеческой радости собачника, – притянул Сергей Дину к себе. – Почему ты такая мокрая и горячая? Ты что, из душа сюда пришла?
– Моя душа здесь выдыхает человеческие страдания.
– Какая прекрасная душа, – Сергей провел ладонью по тонкой шее, нежной груди. – Слушай, Анна Ивановна там вовсю убирает, псы заняты своей подрывной деятельностью, то есть уничтожением моей обуви. Давай побудем здесь, причем без твоих допросов с пристрастием…
Через сорок минут Сергей уже докладывал в гостиной о проделанной работе.
– Собственно, я для того и пришел, чтобы поговорить о делах. Мне нужно за город смотаться с одним клиентом, телефон может быть недоступен. Но прежде всего хочу сказать: я скучаю. Ты становишься недосягаемой, когда тобой овладевает очередная блажь, прости, идея. Ну, не смотри так. Прости. Я понимаю всю важность. И меня интересует именно идея умышленного причинения вреда здоровью. В болезнях пусть разбирается профессор Тарков. Ну так вот. Я организовал свидание Кати с ее приятельницами из издательства и редакции. Сидели они так, что профессор, как заправский тихушник, прослушал всю болтовню из своего кабинета. Потом еще с ними беседовал. По-моему, они его к выводу не подвели. А эта пара, Гришины, с которыми Катя больше всех дружила, как-то уходят от контакта. Он все время на работе, она его мобильник не дает, сама на здоровье жалуется.
– Может, через Игоря?
– Я с ним говорил. Но это не его друзья. Так, приходилось посидеть вместе, если Катя просила. Но чего-то требовать, если они сами не хотят, он не берется. В общем, никуда они не денутся. Думаю, это вообще не проблема, а уход за тараканами в голове профессора. Спокойно. Я не хотел никого обидеть.
