будет прекрасно.
Уверенный тон Гарета успокоил Миранду. Она расправила плечи. Церемониймейстер вел их мимо придворных. Миранда чувствовала на себе завистливые взгляды. Аудиенции пытались добиться многие, но только единицам удавалось ее получить. Некоторые старались привлечь к себе внимание церемониймейстера. Но вершитель августейшей воли Не обращал внимания ни на кого.
Глава 13
Лакей распахнул двойные двери, и церемониймейстер громко объявил:
— Лорд Харкорт и леди д'Альбар.
Гарет выпустил руку Миранды, и теперь они стояли на пороге, ожидая, когда им будет подан знак войти. Видя, что Харкорт поклонился, Миранда сделала реверанс.
— Входи, входи, лорд Харкорт, — послышался властный голос. — Подведи ко мне поближе это дитя.
Гарет сделал шаг вперед и снова отвесил поклон. Миранда присела. Еще три шага, и ритуал был повторен. И только после этого Гарет подвел Миранду к королеве.
— Ваше величество, могу я представить свою' подопечную леди Мод д'Альбар?
Он отпустил Миранду и отошел в сторону. Девушка почувствовала себя страшно одинокой.
Она снова сделала реверанс, не осмеливаясь поднять глаза на королеву. Пока она видела только кайму августейшего платья из серебристого газа и атласные туфельки. Ее величество приподняла Миранду за подбородок. Теперь девушка смотрела прямо в лицо королеве. Лицо это было худым и морщинистым. Маленькие черные глазки благосклонно взирали на Миранду.
— Очень хорошенькая малышка, — объявила королева. — Итак, его светлость де Руасси согласился на брак?
Она отпустила Миранду и повернулась к Харкорту.
— Да, ваше величество. И с радостью.
— Хорошо… хорошо. Будет весьма полезно установить такой союз с французским двором.
Королева села, сделав знак Харкорту занять соседний стул.
— Садитесь, милорд, и расскажите мне, как продвигается дело. Париж готов сдаться?
Гарет занял место рядом с королевой, Миранда осталась стоять. На нее никто не обращал внимания. Она поняла, что если королева сочтет ее не более достойной внимания, чем любой предмет мебели, то и Гарет последует ее примеру. Она была просто счастлива, что ее оставили в покое. Миранда попыталась встать так, чтобы ослабить боль в ногах. Туфли Мод жали немилосердно. Только теперь она в полной мере почувствовала, насколько неудобна ее обувь.
В некотором отдалении от королевы сидела леди Мэри Эбернети в обществе четырех других дам. Все они вышивали что-то на пяльцах. У их ног сидели болонки. Комната больше походила на будуар, чем на зал для аудиенций. Сводчатые окна были открыты, слабый ветерок шевелил портьеры.
Миранда удивлялась, почему леди Мэри ни разу не подняла глаз от вышивания. Едва ли ей возбранялось улыбнуться в качестве приветствия. Ведь они были знакомы. Остальные дамы смотрели на Миранду равнодушно. Только одна из них одарила ее слабой улыбкой. Наконец леди Мэри взглянула на Миранду, одиноко стоящую посреди комнаты. Но лицо невесты Гарета было хмурым. Миранда не понимала, в чем причина этой неприязни. Может быть, ее шапочка съехала набок? Или юбка перекосилась? Миранда неловко переминалась с ноги на ногу и невольно морщилась, потому что онемевшие в узкой обуви пальцы заявляли протест по поводу столь безжалостного с ними обращения.
Леди Мэри чуть заметно кивнула Миранде, но так и не улыбнулась. Девушка решила забыть об этой неприятной леди, тем более что нога болели невыносимо. Она тайком взглянула на королеву.
Ее величество была одета великолепно. Сквозь накидку из прозрачного серебристого газа было видно алое платье. Рукава с разрезами были подбиты красной тафтой, высокий ворот отделан рубинами и жемчугом. Миранде показалось, что камней тысячи — они переливались, сверкали и подмигивали. На шее королевы было колье, а на голове — золотой венец.
Королева показалась Миранде очень старой. Во время разговора она постоянно жестикулировала. Пальцы ее были унизаны перстнями. Как показалось Миранде, говорила все время только королева. Она задавала Гарету вопрос и, едва дождавшись ответа, перебивала его следующим вопросом или замечанием. Гарет, должно быть, привык к такой форме беседы. Его не смущало то, что его постоянно перебивали.
Время от времени ее величество вставала, и Гарет тотчас же следовал ее примеру. Елизавета ходила по комнате, голова ее была гордо поднята. Она не переставала высказывать свои суждения, сыпать вопросами, сама отвечала на них и обосновывала свои ответы, потом снова садилась и знаком показывала Гарету, что и он должен сесть. Но через некоторое время королева снова вставала. Миранда вспомнила, что рассказывала леди Мод о привычках ее величества.
— Итак, леди Мод, вы так пристально разглядываете меня. И что вы обо мне думаете?
Вопрос застал Миранду врасплох и так напугал, что она уставилась на Елизавету, которая явно забавлялась ее смущением.
— Я польщена вашим вниманием к моей особе, моя дорогая, — продолжала королева, чуть заметно улыбнувшись.
Миранда растерялась. Следовало ли ей отрицать, что она глазела на королеву, или лучше извиниться? Она чувствовала, что взгляды всех дам устремлены на нее. Ей не надо было смотреть на леди Мэри, чтобы догадаться, что та неодобрительно поджала губы. Почему лорд Харкорт не пришел ей на помощь? Но он молчал.
— Я не хотела показаться невежливой, мадам. — Миранда сделала реверанс. — Но я никогда прежде не видела королевы, а так как ваше величество были очень заняты, я подумала, что вы не заметите.
Все присутствующие затаили дыхание. Лицо Гарета казалось бесстрастным. И тут королева рассмеялась:
— Я всегда превыше всего ценила честность, а среди придворных подобная искренность встречается редко. Подойди ко мне, дитя.
Внезапно Миранда в ужасе поняла: произошло самое худшее, что только могло произойти. Она присела слишком низко. Ее фижмы почти касались пола. И все акробатическое искусство на свете не могло бы ее спасти. Для того чтобы подняться, пришлось бы упереться руками в ковер. Если бы положение ее не было таким отчаянным, она бы посмеялась над собой. И тут Гарет оказался рядом, схватил ее под руку и помог встать.
— Моя воспитанница, мадам, испытывает к вам глубокое почтение, — сказал он.
— Право? А мне показалось, что она ведет себя непринужденно, — заметила королева и снова слабо улыбнулась.
Миранда так и не поняла, догадалась ли королева о ее трагическом положении. Заметили ли это остальные? Она взглянула на леди Мэри. Та смотрела на нее так, что Миранде захотелось провалиться сквозь землю.
Девушка приблизилась к королеве. Елизавета взяла ее за руку.
— Итак, расскажите мне, леди Мод, как вам нравится герцог де Руасси?
— Не могу сказать, мадам, я не видела портрета его светлости.
— Ах, мой дорогой Харкорт, это — большое упущение! — Королева повернулась к Гарету и игриво похлопала его сложенным веером по руке. — Разве бедное дитя будет с радостью ожидать своей свадьбы, если у нее нет портрета ее суженого?
Дьявол! Ситуация менялась к худшему. Они разворошили осиное гнездо! Почему? О, почему она просто не сказала «да», не ограничилась застенчивой улыбкой? Лорд Харкорт предупреждал ее, чтобы она отвечала на вопросы кратко, а ома болтала с королевой так, будто они были старые подруги.
— О! Пожалуйста, не упрекайте мил… лорда Харкорта. Герцог не смог предоставить ему портрет, и я знаю, что ми… лорд Харкорт опишет мне его, если я попрошу об этом.
— Я напишу его портрет для вас, моя дорогая, — сказал Гарет. — Не думал, что для вас это так важно. Но уверяю вас, жених — довольно приятный господин.
— Да, да… я не сомневаюсь в этом, — ответила Миранда. — Я знаю, что вы никогда не выдали бы меня за человека неприятной наружности.
— Боже… Боже! Да дитя в вас души не чает. Вы в ее глазах прямо герой! — Королева снова рассмеялась. — Хотела бы я, чтобы все подопечные относились к своим опекунам с таким уважением и
