робкая девственница, покорная своему опекуну, но отнюдь не питавшая отвращения к жениху, вовсе не противящаяся браку с ним.
Но когда его губы коснулись ее губ, она отпрянула.
— Прошу прощения, сэр… Я… я… не привыкла…
Генрих беспомощно смотрел на нее. Конечно, он слишком спешил, но, черт возьми, девушка знала, чего от нее ждут. Или все-таки она и вправду совсем неопытна в таких делах и никогда не целовалась?
— Очень хорошо, — сказал он, не пытаясь скрыть разочарование. — Пойдемте, я отведу вас к вашей покровительнице. У нас еще будет время узнать друг друга получше. — Он поднялся и предложил ей руку.
Гарет наблюдал за их исчезновением за гобеленами и, несмотря на отчаянные усилия сосредоточиться на разговорах, то возникавших, то умолкавших вокруг, думал только о том. что происходит сейчас между Мирандой и Генрихом.
— Боже мой, Гарет, ты рассеян, как влюбленный мальчишка! — раздался бас Брайена Росситера, который не имел обыкновения понижать его никогда и нигде. — Пойдем сыграем в карты!
— Кажется, твоей молодой кузине нравится герцог Руасси, — заметил Кип. — А королева не возражает против этого брака?
— Она вполне одобряет его.
Глаза Гарета снова были устремлены на гобелен. Генрих дал ясно понять, что у него мало времени на ухаживание. Он не был расположен долго улещивать свою невесту.
— Что же тебя беспокоит, дорогой друг? — спросил Брайен. — Девица готова выйти замуж, Руасси тоже не прочь на ней жениться. Значит, как мне кажется, все в порядке.
— Мод не привыкла к придворной жизни, — ответил Гарет.
Слова эти даже для него самого прозвучали неубедительно. Он извинился и двинулся прочь от них, чувствуя спиной пристальный взгляд Кипа.
Миранда появилась из-за гобеленов под руку с Генрихом. Гарету показалось, будто кто-то ударил его в грудь. Что они там делали? Чем занимались? Прикасался ли к ней Генрих? Нашептывал ли ей на ухо слова любви? Может быть, целовал ее? И какое дело было до всего этого ему, Гарету?
Миранда остановилась, оглядывая зал. И его взгляд будто притянул ее. Он ничего не мог с собой поделать. Связь, так внезапно возникшая между ними, была столь живой и столь сильной, что, казалось, имела плоть и ее можно было осязать, как будто они были соединены золотой нитью.
Гарет отвернулся и скрылся в толпе.
Глава 19
Леди Дюфор, шатаясь, поднялась по лестнице в свою спальню — она почти ослепла от адской головной боли, и если и чувствовала руку Миранды на своем локте, поддерживающую ее, то виду не подавала.
Миранда отвела ее в спальню и передала с рук на руки горничной с крысиной мордочкой, потом направилась в спальню Мод. Чип приветствовал ее, по своему обыкновению, страстно, будто не надеялся больше увидеть. Сколько бы раз она ни оставляла его в обществе Мод и сколько бы раз ни возвращалась, он не мог к этому привыкнуть, и всегда его радость и облегчение при ее появлении были неимоверны.
— Итак, рассказывайте. — Мод отложила в сторону вышивание и сейчас была полна внимания. Она сидела в своем любимом кресле, но теперь гораздо чаще обходилась без шалей и пледов. И вместо того, чтобы лежать в постели со смоченными в лавандовой воде носовыми платками, занималась каким-нибудь рукоделием, читала, рисовала или, как сегодня, вышивала большой гобелен.
— А вы уже далеко продвинулись, — улыбнулась Миранда, намекая на медлительность Мод. Она рассматривала натянутое на рамку полотнище. Это была сцена из сельской жизни с пастухами и пастушками, резвящимися на берегу широкой реки среди овечек и ягнят.
— Я работаю над ним уже пять лет, — сказала Мод равнодушно. — Но по-моему, за последние несколько недель я успела больше, чем за все предшествующие годы.
— Это очень скучная сцена.
— Полностью с вами согласна. — Мод сморщила свой маленький носик. — Может быть, стоит приняться за другой? Изобразить какую-нибудь битву, или сцену охоты, или что-нибудь столь же волнующее…
Миранда покачала головой:
— Всегда надо заканчивать начатое, а иначе у вас войдет в привычку недоделывать до конца ни одно дело. А это плохо.
Мод пожала плечами, принимая на веру это утверждение Миранды, как и большинство ее высказываний, Каждый, кто прожил бы такую же жизнь, как Миранда, достаточно хорошо ее узнал бы. И это напомнило Мод о том, что давно уже занимало ее мысли.
Она указала на другое кресло:
— Посмотрите одежду для Робби. Как вы думаете, она ему понравится? Я надеюсь, она подойдет ему по размеру.
На кресле лежали штаны из нанкина, льняная рубаха и пара полосатых носков.
— Не знаю, как быть с башмаками. Ведь у него больная нога…
— Как только милорд заплатит мне пятьдесят золотых, я закажу ему особые башмаки, — сказала Миранда, оглядывая подобранную одежду. — Вещи замечательные!
— А лучше всего безрукавка. Ему будет в ней тепло. — Мод с гордостью расправила темную шерстяную безрукавку. — Она почти новая. Это воскресная одежда племянника кухарки, но он был рад продать ее за пять шиллингов.
— Я верну вам деньги, как только мне заплатят, — сказала Миранда, аккуратно складывал одежду.
— Нет, это мой подарок Робби, — ответила Мод. — Мне бы только хотелось сделать для него больше. — Она откинулась на подушки. — А теперь расскажите мне о герцоге. Он хорош собой?
Миранда подхватила табуретку и села подальше от пылающего в камине огня.
— Да, весьма. Думаю, он бы вам понравился. Он не так элегантен, как милорд. В некотором роде грубоват. Он и сам так сказал. Наверное, потому, что всю жизнь был солдатом.
Она помолчала, хмурясь и щекоча шейку Чипа, отчего тот пришел в восторг.
— Знаете, такому человеку не следует перечить и не стоит с ним ссориться.
— Но он вам понравился?
— Ну… — Миранда чуть заметно покраснела. — Да, большую часть времени я находила его приятным.
— Что значит «большую часть времени»? — спросила Мод удивленно. Она подалась вперед.
— Он попытался поцеловать меня, — искренне ответила Миранда. — А мне этого не хотелось. И мне пришлось убеждать его держаться на расстоянии.
— Но я думала, что поцелуи и тому подобное — это неизбежная часть ухаживания, — возразила Мод, слегка хмурясь. — В песнях и балладах, сложенных менестрелями, о них только и говорится.
— Ну возможно, — вяло согласилась Миранда. — Но ведь он ухаживает не за мной. Возможно, вы воспримете его ухаживания иначе. Вероятно, вам это будет приятно. Я уверена, он вам понравится…
— Миранда, я не собираюсь за него замуж! — перебила Мод, вскакивая с места. — Я не знаю, каковы намерения лорда Харкорта, но я не выйду за герцога! Я вообще не выйду замуж! — Она возбужденно забегала по комнате. — Я уйду в монастырь вместе с Бертой.
Но когда Мод произнесла эти слова, она почувствовала в них какую-то фальшь. Она произносила их много раз прежде, почему же теперь они звучали неубедительно? Мод снова бросилась в кресло и уставилась на огонь в камине. Все в ее жизни смешалось. Она знала, что не желает выходить замуж, что не может связать судьбу с протестантом. Девушка была уверена, что хочет уйти в монастырь и посвятить свою жизнь Христу. Она это твердо знала. Или нет?
— Что вас беспокоит? — спросила Миранда.
— Не знаю, не уверена, — ответила Мод. — С тех пор как вы появились, все так запуталось.
— Прошу прощения, мадам, — сухо сказала Миранда.
Мод покачала головой:
— Я вовсе не хотела сказать, что это плохо. Возможно… я больше не хочу того, чего хотела раньше… Не знаю.
