вынужден руководствоваться ею всерьез, а не понарошку.
– Разве в природе все еще существует такая нелепость, как общественное мнение? – по-прежнему злым голосом осведомился Хабад.
– И тем не менее. – Гулям развел руками. – Общественность была потрясена потерями армии в Малагабарском инциденте и в операции “Синий дракон”. Отсюда давление, далее – предвыборные заверения кандидата и долгообещан-ная новая доктрина после победы на выборах…
– Не разжевывай! – буркнул Лидер.
– Мне казалось…– пробормотал Гулям.
– Дальше!
– Слушаюсь, соратник. – Генерал встал, вытянулся и попытался щелкнуть каблуками гражданских ботинок, выглядывающих из-под не по росту длинных штанин гражданского костюма, мятого, обвислого – будто с чужого плеча.
– Не юродствуй!
– А крутятся они, потому что демонстрируют свою мощь последнему здешнему союзнику. Президент Кении должен во что бы то ни стало поверить, что его защищают именно Штаты, хотя они и пальцем не пошевелили, когда мы двинулись на Найроби…
– Хор-рошо, – протянул Хабад. – Теперь хорошо. – Снял трубку зазвонившего красного телефона. На проводе был командующий Северным фронтом.
– Соратник! В пяти пунктах они вышли на нашу границу. Попытки захватить плацдарм на правом берегу Бому пока не предпринимают. Все резервы давно пустил в дело – мне нечем их отбросить!.. – Его поначалу спокойный голос стал срываться, – Нужно по крайней мере сто танков и как можно больше зенитных ракет!
– А что твои “шквалы”? Почему не используешь?! – кричал Хабад в трубку. Треск помех понемногу усиливался и все больше заглушал слова командующего. – Ударь из всех стволов! Сожги! Сотри в пыль! – кричал Хабад, прекрасно понимая, что разыгрывает сцену неизвестно для кого. Командующий Северным фронтом и без того делает все возможное, а Гуляму на подобные спектакли наплевать.
Еще тот соратничек – темная лошадка. И неизвестно, куда вильнет, когда окончательно запахнет жареным. Может и вовсе переметнуться, ведь у него в сером чемоданчике есть много любопытного для любой разведки… Кстати, на сей раз Гулям почему-то не захватил в Ставку свой непременный, уже почти ставший частью тела чемоданчик. Неужели это неслучайно?
У Хабада больше не было танков – вернее, не мог же он отдать свой последний резерв – смертельную бригаду Героев Африканской Революции, охранявшую побатальонно Полевую ставку, Генштаб, президентский дворец и государственное телевидение. Да и зенитных ракет осталось не больше сотни. Десятка три, отправленные на Северный фронт, застряли где-то в пути – в этих бесконечных объездах, а быть может, уже разбомблены примаковской авиацией.
– Их больше нет, соратник, – едва слышно ответствовал комфронта.
– К-как?! – Хабад подавился воздухом. – А “щит”?
– Они сбрасывали пустые дырявые бочки, вой был такой, что все решили: духи прогневались. Народ разбежался, сметя кордоны. И тогда авиация разнесла установки в пыль – восемь воздушных атак подряд… Поймите, соратник! Тысяча тонн тротила!.. – Это была уже почти истерика.
– По-нял, – в очередной раз выдавил из себя Лидер, сделал паузу. – Если они форсируют реку, будете расстреляны. – И бросил трубку.
– Ему повезло, – вдруг подал голос разведчик. – Так ведь, пожалуй, доживет и до следующей войны…
– Что?! – Хабад вскочил на ноги, с шумом отодвинув стул и смяв край карты. – Что ты сказал?!
– Я ведь сразу хотел… о ругани, – обезоруживающе улыбнулся Гулям. – Вы же сами решили не спешить…
– Не тяни резину? – рявкнул Хабад. – Не терпится к Мам-буту?!
К Мамбуту Гулям явно не собираяея и потому тут же зачастил:
– Один из американских летчиков, вероятно, командир эскадрильи, переговаривался С авианосцем. Так вот он очень замысловато ругался, поминая Совет Безопасности и свое собственное руководство. Насколько можно понять…
– У тебя есть запись?! – перебил Лидер.
– Да, – кротко вымолвил Гулям и достал из^кармана кассету “Сони” от обычного магнитофона.
– Дежурный! Кассетник сюда – живо! Любой! – кричал Хабад по селектору.
Когда дежурный офицер наконец принес старенький “Панасоник”, из Лидера уже валил пар.
– Зеро, слышишь меня? Вижу Викторию. Красотка – хоть (…)!
– Третий, сделай два круга и поворачивай назад.
– Только и умеем (…)!
– Чего кипятишься? Нас это не касается.
– Еще как коснется! Эти (…) штабисты – с куриными мозгами! Если сейчас не дойти до Кисангани, потом (…) до Вашингтона!..
– Много болтаешь, Третий!
– Трусишь, Зеро?! Все они – (…)!
