скорости, машина мчалась на меня. Казалось, ее передние колеса приподнялись над дорогой.
Зака потянулась вперед, чтобы обнюхаться с терьером, я выпустила поводок и прыгнула на припаркованную у тротуара машину.
Хозяин терьера поймал Заку за ошейник и крикнул мне с тротуара:
— Вы не ушиблись? Он вас не задел?
Я перевела дыхание, подбежала к собаке, присела на корточки и обняла ее, чтобы убедиться, что она не пострадала. Руки у меня дрожали.
— Не беспокойтесь, мисс, — сказал мужчина, который сильно смахивал на Мистера Магу[18]. — Это не собака была в опасности, а
— Со мной все хорошо, — ответила я, вставая и отряхиваясь. — Водитель, должно быть, не справился с управлением, может, пьяный...
— Кто бы ни был за рулем той машины, поверьте мне, он хотел сбить вас. Мне показалось, он специально рулил в вашу сторону. — Мужчина потянул терьера, стараясь оттащить его от Заки, потом поцокал языком и предложил: — Хотите, я позвоню в полицию? У вас есть враги?
— Вы устанете слушать, если я начну перечислять. Но почему вы спросили? Вы заметили номер? — Я старалась убедить себя, что глупо думать, будто кто-то хотел наехать на меня, но в то же время понимала, что нельзя исключать такую возможность.
— Нет, этот придурок выключил фары, когда выехал на освещенную улицу. Я только успел заметить, что машина была большая и темная.
Я поблагодарила его за беспокойство, погладила гладкую коричневую спину Заки и, держась подальше от дороги, быстро вернулась домой.
Дома я разделась и отнесла в спальню бокал скотча, тщетно пытаясь успокоить нервы перед сном. Я очень хотела поверить, что мчащаяся на сумасшедшей скорости машина — всего лишь случайное совпадение, но не могла отделаться от навязчивой мысли: кто-то хочет моей смерти.
15
Впервые за много дней мою спальню осветили солнечные лучи. Вчерашний случай стал казаться обычным ночным кошмаром. Наверняка у меня просто разыгралось воображение.
Мы с Закой пошли гулять в сторону, противоположную вчерашней, чтобы не выходить на улицу, где меня так напугала мчащаяся на сумасшедшей скорости машина. Я держала собаку подальше от дороги, и мы шли навстречу потоку автомобилей, чтобы я могла видеть, как они к нам приближаются.
Вернувшись домой, я переоделась в спортивное трико и пошла в гараж, чтобы забрать свой джип и поехать в Вест-Сайд. Я припарковалась перед зданием, где располагалась балетная студия.
Там уже были пять или шесть завсегдатаев, которые разминались на гладком деревянном полу. Пришел Уильям, и мы заняли свои места у станков, которые тянулись вдоль трех стен комнаты.
Зазвучала «Шестая симфония си-минор» Чайковского. Уильям обожал
Как и всегда, растворившись в музыке, я почувствовала себя прекрасно. Я старалась сосредоточиться на счете, который Уильям выкрикивал для нас, перекрывая крешендо оркестра. Мать отдала меня в балет, когда мне было четыре года, и я ни разу не пожалела об этом.
Перед тем как открыть свою студию, Уильям несколько лет выступал с Американским театром балета. Строгая дисциплина и жесткие требования к физической форме на тот волшебный час, что я находилась под его влиянием, позволяли мне отвлечься от дел, над которыми я работала. Он прошелся вдоль ряда танцоров, чтобы посмотреть, правильно ли мы держим руки в нижней позиции.
— Подтяни живот, подбери зад, Джудит, — рявкнул он на худую молодую женщину, стоявшую за мной. — Расправь плечи, Алекс. Покажи-ка нам красивую линию своими красивыми длинными ножками, леди. — Я соединила пятки и развернула носки так сильно, как только позволяли мягкие кожаные тапочки.
По команде Уильяма мы становились во вторую, четвертую и пятую позиции, а затем по очереди повторяли одни и те же махи, держась правой рукой за станок. Поворачиваясь другим боком, я бросила взгляд в зеркало, стараясь понять, кто из этих разочарованных балерин и прекрасных принцев — профессиональные танцоры. В детстве я ходила на балет рано утром в субботу вместе со сверстницами, а затем оставалась на остальные уроки и смотрела, как занимаются старшие, зачастую пытаясь повторить те сложные па, что выполняли они. Я мечтала однажды выйти на сцену как Одетта или Одилия, как Жизель или Коппелия, мне и в голову не приходило, что выступать придется перед присяжными. Уильям велел нам встать в центре зала и отрабатывать пируэты и фуэте буквально до седьмого пота, волосы, выбившиеся из хвоста, прилипли к взмокшему лбу и шее. Мне так хотелось, чтобы занятие никогда не заканчивалось, чтобы не возвращаться из этой сказки в реальный мир. Но когда смолкли последние аккорды
Я ополоснулась под душем в раздевалке и переоделась в «форму выходного дня» — брюки и длинную рубашку. Следующей остановкой стала подземная парковка в Ист-Сайде, так как мне нужно было в салон Луи на 57-й улице. Я собиралась подстричься и добавить немного цвета своим светлым волосам, унаследованным от финских предков матери. Я прицепила к поясу пейджер и села к Эльзе, которая накрыла меня защитным фартуком.
— Спорю, что эта штука запищит именно тогда, когда ты начнешь мыть мне голову, — я постучала по черной коробочке, которая связывала меня с полицейским управлением.
— Да, ты не на шутку напугаешь своих детективов, если явишься в участок в таком виде.
Я слушала болтовню Эльзы о последних фильмах и бродвейских мюзиклах, которые она каким-то образом успевала посмотреть задолго до того, как я узнавала, что они идут. Как на конвейере она передала меня Луи, который отстриг около дюйма моих заново окрашенных прядей и при этом довольно профессионально допросил меня о личной жизни. Как и положено настоящему французу, он очень переживал, что у меня нет постоянного приятеля, и всегда старался дать мне совет, как подцепить парня. Как только он закончил стрижку, Нана сделала мне стильную укладку, поскольку я сказала, что вечером приглашена на ужин к друзьям.
Так прошло полдня. Я вернулась домой и поставила джип на парковку. Войдя в квартиру, я заметила, что на автоответчике мигает огонек. Перезванивала Нина, спрашивала, что нового в расследовании. Еще было сообщение от Морин, она скучала и звонила просто так. А Чэпмен звонил, чтобы сообщить последние новости, которых не было.
Я перезвонила в Медицинский центр и попросила соединить меня с палатой миссис Форестер.
— Пока только мелкая кража, — отчиталась она после того, как я рассказала ей, как провела утро. — Я ходила на веранду. Вот где вам, ребята,
— А что за кража? — уточнила я.
— Расслабься. Просто, пока я была на веранде, одна из сиделок пришла забрать мой поднос с едой. Она встала за занавеской, которая висит над кроватью, как полог, и доела остатки завтрака. Кусок тоста, самый безвкусный ванильный пудинг, какой только можно вообразить, и кусок индейки. Она и не знала, что все записывается на скрытую камеру. А затем открыла тумбочку и залезла в мою косметичку. Но, очевидно, цвет моей помады ей не понравился, уж очень подозрительно она ее разглядывала, прежде чем вернуть в сумочку. Интересно, сколько раз в день происходит подобное, а?
— Уже скучаешь, Мо?
— Мне грех жаловаться. Ни постель не надо заправлять, ни посуду мыть. А попозже меня придут навестить. Повеселись сегодня вечером, а потом позвони мне.
Я скинула Чэпмену сообщение на пейджер и пошла на кухню, где успела съесть йогурт, пока Майк перезвонил.
— Я все еще в больнице, — сказал он, едва я сняла трубку. — Мы повторно допрашиваем сотрудников
