патологоанатомами, не забудь напомнить, чтобы они поискали лобковые волосы. Это еще одна возможность получить ДНК преступника.
— Значит, так, — подытожил лейтенант, — нет смысла переливать из пустого в порожнее, пока мы не узнаем детали. Это касается не только всяких медицинских штучек, но и всей ситуации в целом. Шеф сказал, что возьмет это дело под особый контроль. Он пришлет нам людей из других подразделений. Мерсер и еще несколько ребят из Специального корпуса уже работают с нами, потому что преступление совершено на сексуальной почве.
— Где развернем штаб? — поинтересовался Майк.
— В 17-м участке. Чэпмен, ты отвечаешь за вскрытие и опрос патологоанатома, ясно?
Майк кивнул и что-то записал в блокнот.
— И еще. Я хочу, чтобы вы допросили кого-нибудь из администрации больницы. Нам нужен детальный план и описание зданий — как они соединены, как можно в них попасть. Короче, мы должны быть в курсе местонахождения всех дверей, замков и охранников — где они должны быть и где они есть на самом деле. И еще мне нужен список всех сотрудников Медицинского центра — врачей, медсестер, студентов, технического персонала, посыльных и уборщиц. И всех пациентов, как в стационаре, так и амбулаторных. И еще список всех, кто лежит в психушке неподалеку. И пусть не вешают мне лапшу на уши про «врачебную тайну». Либо они станут с нами сотрудничать, либо сами окажутся в смирительных рубашках после того, как я с ними разберусь.
Мерсер тоже достал блокнот, ручку и приготовился записывать.
— Уоллес, а ты начни с ее личной жизни. Найди бывшего мужа, поговори с соседями и коллегами, узнай, чем она занималась и где проводила свободное время. Зотос тебе поможет. И разузнай, не было ли здесь еще каких преступлений, а затем справься об этом в других больницах города.
— Будет сделано, шеф.
— Потом проверьте медицинские центры в Филадельфии, Вашингтоне и Бостоне — не было ли там подобных случаев. Я поручу кому-нибудь перерыть весь мусор и прикажу наладить горячую линию для свидетелей. Алекс, пусть твои люди просмотрят архивы, не случалось ли чего похожего или связанного с медицинскими учреждениями.
— Мы сделаем это в первую очередь. И я хочу осмотреть квартиру доктора Доген, если можно. Я не собираюсь искать улики, с этим справится Мерсер. Но когда он закончит, я тоже хотела бы взглянуть. Мне всегда легче работать, когда я узнаю жертву поближе, понимаю, как она жила.
В отличие от изнасилования, когда происходит убийство, мне не с кем работать, нет возможности поговорить с человеком, насильно вырванным из жизни. А если у жертвы нет родственников, которые могут рассказать о ней, чтобы я могла провести расследование, то мне просто неоткуда получить информацию.
— Без проблем. Квартиру мы осмотрим сегодня же, а затем я свожу туда Купер, если ей так хочется.
— Хорошо, Мерсер. Но не забудь опечатать жилище, я не хочу, чтобы родственники или знакомые забрали оттуда что-нибудь, пока мы все не запротоколируем.
— Как вы смотрите на то, чтобы собраться всем сегодня вечером и поделиться друг с другом находками? — спросил Чэпмен.
— Хорошая мысль. Сбор в семь вечера в 17-м участке. Уверен, что шеф потребует отчета, поэтому приходите подготовленными. Это и тебя касается, Алекс.
Я снова поблагодарила его и следом за Майком пошла к двери по испачканному ковру. Я внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить на кровь Джеммы, и тут заметила большое красное пятно, которое выглядело так, будто его специально нанесли на светло-голубой хлопковый ковер. Оно было таким ровным и отчетливым, что сразу бросалось в глаза на фоне кровавых следов, оставленных раненой женщиной, которая ползла по комнате от места, где ей нанесли первый удар.
— Мерсер, как ты думаешь, что это? — бросила я через плечо, потому что он все еще был позади меня.
— Что именно?
— Это пятно на ковре, под кровью.
— Не верь своим глазам, Куп. Это просто кровь.
Майк обернулся и тоже посмотрел на пол, теперь оба они склонились над пятном.
— Похоже на клеймо. Может, отпечатался какой-то предмет — пряжка от ремня или застежка. Наши фотографы это засняли.
Но мне этот предмет совсем не казался пряжкой.
— Мне скорее кажется, что это надпись или часть слова.
Чэпмен тут же набросился на меня:
— У нее не было сил даже дышать, блондиночка, а тем более писать. Она умирала, а не составляла список покупок.
Я не обратила внимания на его вспышку и провела пальцем в воздухе, повторив для Мерсера очертания пятна.
— Это похоже на 'Ф', заглавную 'Ф'... Или 'Р', только угловатую. Затем кончик загибается вниз и теряется. — Я провела невидимую линию от нижнего угла еще ниже, потом влево. — Разве не похоже?
— Мы скажем твоим фотографам, чтобы они тоже засняли это место, Алекс, но я думаю, ты выдаешь желаемое за действительное.
— Мерсер, пусть мне дадут поляроидный снимок этого пятна.
Он кивнул, насвистывая при этом популярный мотивчик «Мне пригрезилось», но в блокнот мою просьбу все же записал.
Майк открыл дверь, пропустил нас с Мерсером и задержался сказать дежурному полицейскому, чтобы тот не впускал никого без особого разрешения. Пока мы шли к лифтам, Майк заметил в своей обычной шутливой манере:
— Знаешь, я уже представляю, как будет звучать твоя заключительная речь — ведь вы, прокуроры, начинаете ее сочинять, как только получите дело, так? Ты не упустишь шанса подбавить драматизма и упомянуть, что убитая сама указала нам убийцу. Отличная попытка, Купер. Присяжные, может, и повеселятся, но пресса будет в восторге.
4
В половине девятого я припарковала «чероки» на узкой улочке напротив входа в прокуратуру и поискала в ежедневнике пропуск, чтобы беспрепятственно миновать металлоискатель и пройти в здание. Затем взяла чашку кофе — третью за утро — с тележки продавца напитков, булочек и пирожных, торговавшего на углу Централ-стрит, и прошла мимо охранника, который был так поглощен разглядыванием фривольного журнала, что не заметил меня.
Я любила приходить на работу хотя бы за час до девяти утра, пока наш огромный офис не начал заполняться адвокатами, полицейскими, свидетелями, присяжными и подлецами разного калибра, не считая шума от нескольких сотен телефонных звонков за день. Рано утром здесь было спокойно, и я могла без помех читать, отвечать на ходатайства по моим делам, находившимся в производстве, просматривать и анализировать полицейские отчеты и отвечать на звонки, которые неизбежно накапливаются за предыдущий рабочий день.
В коридорах было пусто, я щелкнула выключателем, открыла дверь в свой кабинет, прошла мимо стола Лоры и повесила пальто в небольшой шкаф в углу. Похоже, в кабинете было всего 50 градусов[5], поэтому я нашла отвертку, сняла туфли и залезла на компьютерный стол Лоры, чтобы добраться до термостата, который какой-то садист-электрик из коммунальной службы запрятал подальше от людей и закрыл металлической решеткой. Я установила температуру на более комфортную и со спокойным сердцем устроилась за своим столом, собираясь поработать. Мы с коллегами следили за благополучием миллионов жителей и гостей Манхэттена, но при этом нам не доверяли собственноручно устанавливать уровень температуры в кабинетах.
Я набрала добавочный номер заместительницы и оставила ей сообщение на голосовой почте:
— Привет, Сара. Позвони мне, как только придешь. Я работаю над делом об убийстве в Среднем Манхэттене вместе с Чэпменом, и придется поднять всю нашу базу данных по случаям, где были замешаны
