– Ну хоть подскажи…
Лепанто – это в Греции. Но я не могла вспомнить, древняя это была битва или из современных.
– К сожалению, не Александр Дюма, – сказал ведущий трехкратному чемпиону, официанту из Орегона. Тот был в хвосте у двух других игроков.
– Время вышло, – произнес Майк, постукивая по фотографии, на которой записал вопрос, а в другой руке вертя циркуль.
– Кем был Софокл?
– Слабо. Ответ неверный, – издевался Майк.
– Он ведь был драматургом и военачальником?
– Но никаких увечий с ним не приключалось, – ответил Майк.
Остальные участники телешоу тоже не справились с заданием.
– А кем был Мигель Сервантес? Ты не помнишь, что его называли Эль Манко, Однорукий? При Лепанто христиане впервые разбили турок – в основном в сражении участвовали испанцы и венецианцы. Тысяча пятьсот семьдесят первый год. Джейн Остин и другие меланхоличные англичане, которых ты так любишь читать, никогда не покидали свои овцефермы, Куп. Эх, сегодня я точно выиграл бы кучу денег.
Он протянул руку за двадцаткой.
– Я расплачусь за тебя в обед.
– Не получится, мисс Одинокое Сердце. Завтра Валери едет в Калифорнию. Намечается лыжная прогулка в честь сороковой годовщины со дня свадьбы ее родителей. Я еду с ней на семейный обед. Ты вообще представляешь, что такое домашняя кухня?
– Ну, остались смутные детские воспоминания…
Я выросла в дружной семье. Моя бабушка еще девчонкой эмигрировала из Финляндии. Она жила с нами долгое время. Они с мамой замечательно готовили. Каждый день мы ели какое-нибудь новое изысканное блюдо, причем казалось, что эта готовка давалась им без всяких усилий. Дождавшись, когда отец возвратится с обхода, мы садились за стол и обедали почти час. Оставалась гора посуды. Почему-то я не унаследовала любовь к стряпне, которая до этого неуклонно передавалась в моей семье по материнской линии.
– Энди делает большие успехи, – сказал Майк. – Скотти и я пришли сюда в пять, а у него уже готово.
– Что?
Я оглядывала полки с фрагментами костей и скелетами животных. Там были змеи, броненосцы и даже голова антилопы с ветвистыми рогами.
– Начальное описание. Скотти этого достаточно, чтобы начать работу со старыми полицейскими досье и обзванивать другие ведомства. Объясни, – сказал он эксперту.
Энди продолжал оттирать щеткой бедренную кость.
– Это женщина, – повторил он свой ранний вывод. – И молодая. Двадцать с небольшим.
– Как вы узнали?
– Энди, не обращай внимания, ты к этому скоро привыкнешь. Куп не умеет слушать. Зато она мастер перекрестного допроса.
– Сначала кость нужно очистить, потом определить, где ее положение в скелете. Сейчас это было легко. Обычно, когда кости обнаруживают через много лет, они бывают рассредоточены. Или их растаскивают животные. А этому скелету в кирпичном гробу деваться было некуда.
– Но как вы определяете возраст?
– Кости обычно перестают расти к двадцати пяти годам. До этого они изменяются и даже срастаются. После этого начинается деградация, по степени которой можно провести оценку. Кости могут разрушаться от всего, начиная от раннего артрита до остеопороза.
– А у нее?
– Скорее всего, ей только исполнилось двадцать – обратите внимание на таз и ребра. Она была высокая. У вас какой рост, Алекс?
– Пять футов и десять дюймов.
– У нее рост около пяти футов и шести или восьми дюймов.
– Я была такого роста в шестнадцать. Может, она еще подросток?
Но Энди уже переключился на череп. Он показал щеткой на зубы скелета.
– Очень интересный момент. Видно?
Я подошла к столу.
– Здесь производилось дорогостоящее лечение. Все на самом высоком уровне. Вот, например, керамическая коронка на одном из задних коренных зубов.
В нижней челюсти действительно виднелся аккуратный, идеальной формы зубной протез.
– Теперь взгляните сюда, – сказал Энди. – Зубы здесь сильно разрушились.
– Странное сочетание.
– Это говорит о том, что она из богатой семьи. Ее родители были в состоянии оплатить дорогостоящее лечение, когда она была ребенком и когда уже стала совершеннолетней. Многочисленные участки распада могли возникнуть из-за какой-то патологии в организме. Такое случается при наличии вредных привычек – допустим, алкоголизма или наркомании. Человек перестал о себе заботиться, не обращался ни к медикам, ни к стоматологам, потому что злоупотребление алкоголем или наркотиками сразу бы обнаружилось.
Я была поражена тем, с какой легкостью Энди Дорфман проникал в тайны этого человеческого остова.
– А еще что-нибудь у вас есть?
– Майк, подай мне циркуль, – попросил Энди, протянув руку через стол. – Сейчас мы попытаемся определить по лицевым характеристикам ее расовую принадлежность. Отличительные признаки в основном слабые – расположение скул, расстояние между глазами, форма и размер носа. Для верности нужен череп, так что нам повезло.
– И что вы думаете?
– Она белая. Я уверен. Я внес свои расчеты в КЛАССУД.
– А что это такое? – спросила я.
– В Теннессийском университете есть база данных но размерам черепов. Там данные по тысяче черепов за последние сто лет. Эта система называется «Классифицирующий судебный показатель». Иногда слепок бы-вает менее характерным, чем в нашем случае. Здесь я уверен.
– Итак, белая женщина немного за двадцать, – проговорил Майк. – Возможно, наркоманка или алкоголичка. Если кольцо принадлежало ей, то ее инициалы А. Т.
– Вы можете предположить, как она умерла?
Энди окинул взглядом безмолвные остатки.
– Нет. Я думал, что затылок пробит, даже надеялся на это. – Он взглянул на меня. – Потому что другой вариант просто ужасен.
– Понимаю, – ответила я и представила сломанные ногти со следами цемента.
– Одно – предположить, что она умерла от передозировки. Или что ее убили, а потом замуровали. Но совсем другое, если она попала туда живой и с кляпом во рту смотрела, как кладут кирпичи. Нельзя вообразить себе более страшную смерть.
– Значит, двадцать пять лет назад, – произнес Майк. – Надеюсь, тот, кто это сотворил, еще жив, и мы еще увидим, как Скотти защелкнет на нем наручники.
– Вам надо проверить что-то еще? – спросила я у Энди.
– Мы осмотрели кости и сделали рентгеновские снимки. Патологоанатомы согласны, что серьезной травмы нет. Но требуется еще несколько месяцев для того, чтобы подготовить свидетельство о смерти, Алекс. Какой бы замысловатый диагноз ей ни поставили, мы пока считаем ее заживо погребенной.
– Почему несколько месяцев? – спросил Майк.
– Я еще раз почищу ее. Нужно четко описать индивидуальные приметы, чтобы сверить с архивами. Это могут быть сросшиеся переломы. По-моему, у нее есть трещина большой берцовой кости. Мы произвели рентгеновский снимок – я сделаю по нему подробное описание.
– А лицо вы будете восстанавливать?
