роль мудрой тетушки, хотя язык ее слегка заплетался. – Можно почувствовать себя благородным борцом за справедливость… или таким же ничтожеством, как объект вашей мести. Очевидно, эта Кати относит себя к первым.
– Ну а я скорее попала в число последних. Думала сначала, что месть придаст мне сил. И, честно говоря, какое-то время так и было.
– А потом у вас вдруг стало до невозможности гадко на душе?
– Вот именно. Вы говорите так, словно сами пережили что-то подобное.
Меридит рассмеялась:
– Помните, я упоминала о ком-то, с кем когда-то жила вместе? Я совершила тогда ошибку. Однажды я вернулась домой и увидела, что она лежит в постели с одним нашим приятелем.
Стефани замерла, не донеся бокал до губ. Неужели Меридит сказала «она»? Ей захотелось обнять ее и поблагодарить за доверие, а затем убедить перестать притворяться, ведь мир уже изменился. Но что, если она неправильно расслышала или Меридит смутится, если она заострит на этом внимание? И Стефани просто молча ждала, что Меридит скажет дальше.
– В общем, я решила, что должна отплатить. Она была, как и я, актриса, и я узнала, что она получила одну из главных ролей в новом сериале. Тогда я позвонила продюсеру, назвалась ее агентом и сказала, что она не сможет взять роль. После чего перезвонила ее агенту и сказала, что я из постановочной группы и что мы передумали. Мне всегда хорошо удавалось имитировать чужие голоса.
– Отдаю вам должное – затея была остроумная, – засмеялась Стефани.
– Да! И несколько месяцев я чувствовала себя превосходно. Потом, спустя примерно год, я узнала, что она по-прежнему сидит без работы, и меня стала мучить совесть. Я повредила ее карьере, испортила ей жизнь. Ну да, она не должна была поступать так со мной, но и мой низкий поступок ничего не исправил. Он не загладил того, что она сделала. Просто теперь недостойно повели себя уже мы обе.
– Не знаю даже, что теперь делать, – вздохнула Стефани.
– Как мне кажется, вы можете сделать две вещи. Или убедите Кати остановиться, или расскажите все Джеймсу, дайте ему хоть какое-то оружие против нее.
– О господи!
– Но прежде всего вам надо вернуться домой и выспаться. Пойдемте, я помогу вам отыскать пальто.
Когда некоторое время спустя такси Стефани остановилось у ее дома, она увидела, что света в окнах нет, и мысленно выругала Джеймса за то, что он не подумал, как неуютно ей будет возвращаться в темноте. Она оставила их, играющих в саду в футбол. Рюкзак Финна с его вещами для ночевки был упакован заранее. Джеймс должен был привезти его назад утром – они договорились, чтобы не слишком рано, на случай, если у Стефани с похмелья разболится голова и ей потребуется полежать подольше.
Она вошла в прихожую и едва не споткнулась о рюкзак Финна, стоявший на полу у двери. Сверху лежала записка:
«Стефани! Финн не смог остаться в квартире. Он сказал, что ему страшно, захотел вернуться, и я привез его назад. Я лег спать на диване. Извини. Уйду рано утром до того, как ты встанешь. Надеюсь, ты хорошо провела время.
На кухне в пластиковой коробке она нашла остатки ужина – пасту с томатным соусом, одно из любимых блюд Финна. Тарелки и кастрюля были аккуратно поставлены в посудомоечную машину. Стефани на цыпочках подошла к гостиной и тихо открыла дверь. В темноте угадывались очертания лежащей на диване фигуры – накрытого одеялами Джеймса. Плохо отдавая себе отчет в своих действиях, она скинула туфли и вошла в комнату.
Ей вдруг очень захотелось взглянуть на него, пока он спит и не подозревает, что на него смотрят. У нее возникло такое чувство, словно она забыла, какой он. Он казался не тем человеком, за которым она была замужем все эти годы. Но может быть, она и не знала его как следует?
Человек, с которым она жила, был удачливым, уверенным в себе, ухоженным. Он не отпустил бы бороду, не стал бы ходить несколько дней подряд в одной одежде. Он ни за что не приготовил бы сыну пасту с томатным соусом. Ей больше по душе был этот новый, незнакомый человек, спавший сейчас на ее диване, который так серьезно относился к своим обязанностям. Даже представить невозможно, что когда- то он жил одновременно с двумя женщинами, – настолько тяготило его то, что он совершил в прошлом.
Но тут она одернула себя – ей не приходило в голову, что и прежний Джеймс жил одновременно с двумя женщинами. Он обманул ее – вот главное. Следовало помнить, что этот человек способен лгать, и лгать по-крупному! Но она больше не хотела, чтобы он страдал. Его страдания не приносили ей ожидаемого удовольствия. Меридит права – теперь их, поступивших мерзко, стало двое, причем их поступки стоят друг друга. Ну и какой в этом смысл?
Джеймс спал так мирно, что Стефани захотелось протянуть руку и погладить его лоб, как она всегда гладила Финна, когда он бывал болен. Джеймс слегка пошевелился, и шорох вывел Стефани из задумчивости. «Что это я делаю?» – подумала она и резко отвернулась, едва не столкнув со столика фотографию в рамке. «Я просто напилась, и самое лучшее – это лечь спать!»
Джеймс снова шевельнулся.
– Привет, – сонно проговорил он.
– Я пьяная, – сказала Стефани, словно это объясняло, почему она стоит над ним. – Я просто… кое-что тут искала.
Джеймс приподнялся на локте, и вид его обнаженного торса отчего-то ее смутил.
– Ну и молодец. Как все прошло?
– Замечательно. Сейчас я лучше пойду спать.
– Может, сделать тебе крепкого чая? – спросил он, и Стефани попыталась и не смогла вспомнить, когда он в последний раз предлагал ей вечером чай. Ну как заставить себя рассказать ему, что во всем, с ним случившемся, виновата она?
– Нет. Спасибо. Мне правда лучше сейчас лечь.
– Тогда спокойной ночи, – сказал он, снова натягивая на себя одеяло.
– Спокойной ночи.
Глава 50
У Стефани нашлось бы сколько угодно полезных занятий, вместо того чтобы два с лишним часа трястись в поезде до Линкольна для встречи с Кати. Но оборачивалось все так, что у нее не оставалось выбора. Было необходимо немедленно пресечь деятельность Кати. Стефани только не могла придумать, что ей сказать. Было уже само по себе неприятно возвращаться в Нижний Шиппингем, рискуя столкнуться там с едва знакомыми людьми, которые не преминут подойти к ней с утешениями по поводу распавшегося брака. Подумать только – всего два месяца назад идея объявиться нежданно-негаданно на празднование юбилея Джеймса представлялась ей удачной, даже в своем роде забавной. Теперь ей хотелось, чтобы ее пребывание в деревне прошло незамеченным. Вот только бы придумать, как это устроить…
Стефани шла по Кингс-Кросс к платформе, когда зазвонил мобильный. Это была ее свекровь, Полин. Ни у Джеймса, ни у Стефани до сих пор не хватило духу сообщить о своем раздельном проживании Джону и Полин. Эта новость могла разбить им сердце. Стефани дважды останавливала Финна, когда он готов был заговорить о том, что «папа собирается прийти в гости», или о его номере в мотеле на Чак-Фарм. В конце концов Стефани попросила Полин некоторое время звонить ей на мобильный, сославшись на большую занятость. Ей очень не хотелось вынуждать Финна обманывать бабушку.
Сейчас она хотела пропустить звонок – совсем не было настроения мило болтать о своем семейном счастье. Кроме того, она все время боялась, как бы Полин что-то не заподозрила. Но ей стало неловко. Она знала, что Полин всегда беспокоится о дороговизне звонков по мобильнику и считает, что пять минут разговора обойдутся ей в ту же сумму, что и двухчасовой разговор с Америкой. Если ей потребуется оставить голосовое сообщение, она станет переживать, не окажется ли и это слишком дорого. Стефани, чуть помедлив, нажала кнопку.
– Полин, привет, я сейчас вам перезвоню, – сказала она, как обычно.
– Хорошо, дорогая, – ответила Полин.
Стефани показалось, что ее голос слегка дрожит. Она уже хотела спросить – все ли в порядке, но решила, что лучше спросит за свои деньги, и, отсоединившись, тут же перезвонила Полин.
