благодарен. И конечно, чем более бесчувственной он будет ее считать, тем легче ему будет бросить ее, и в этом случае они оба выиграют. Она немного развеселилась – все идет своим чередом. Пусть медленно, зато верно.
Она и ждала завтрашнего дня с нетерпением, и боялась его. На работе, конечно, не будет ни прощальной вечеринки, ни большого шума, но будет агонизирующая тревога пятничной выпивки в ее честь. Может быть, никто не придет – так даже лучше. Она досидит до вечера, а потом соберет вещички и просто уйдет. Подумать только – возможно, она никогда больше не увидит ни Энни, ни Дженни. Неприятно было из-за Сандры – бедной, жалкой Сандры, которая только что перечеркнула свои надежды возродиться. Теперь, после того как они с Лорой уйдут, «Глобал», скорее всего, спишет ее в разряд безнадежных. Завтра объявляют номинантов на премии Асе Award, но Сандре надеяться не на что! Хелен знала, что должна позвонить ей, узнать, в порядке ли она, но не могла себя заставить. Она включила телевизор и улеглась на диван. Блаженство. Интересно, станут ли они с Мэтью сражаться за Нормана, когда все будет кончено? Нет, вспомнила она, у Софи аллергия. Клодия расстроится, но ведь, в конце концов, вместо кота она получит отца, значит, все по-честному. Она посмотрела на часы – двадцать пять минут пятого; она надеялась, что Мэтью и Софи сейчас оживленно общаются там, в Бате. Вдруг она поняла, что ей скучно. Хотела, было позвонить Рейчел, чтобы убить час на разговоры ни о чем, но поняла, что не выдержит обсуждения достоинств различных типографских шрифтов, какими можно набирать приглашения на свадьбу. Она уснула.
Софи, Мэтью и девочки обедали в отеле. Им удалось отделаться от Аманды и Эдвина часов в семь вечера – в их семье разразился обычный скандал на почве тяги к спиртному. Ресторан отеля был переделан из гостиной; в зале стояло всего четыре стола. Владелица приготовила роскошный обед из трех перемен блюд, а ее муж обслуживал постояльцев. Сегодня вечером их, было только четверо, и у Софи возникло странное чувство, что они просто проводят уютный вечер дома. Мэтью довез до гостиницы их всех, потому что после трех стопок водки она была не в состоянии сесть за руль. Свою машину она оставила на подъездной дорожке у дома Аманды, чтобы забрать ее завтра. После похорон Мэтью стало явно легче. Он никогда не чувствовал себя комфортно на семейных сборищах, а сегодня все было еще хуже из-за присутствия старушек – приятельниц Шилы; перебрав спиртного, они начали упрекать его в том, что он разрушил свою семью. Трудно спорить с глухими восьмидесятилетними старушками, особенно если у тебя на уме единственный ответ: «Какое вам-то дело, черт побери?» Теперь они были в безопасности, он заметно повеселел и пил стакан за стаканом «Пиногри», рассказывал всякие смешные истории и веселил дочек.
– Как чувствует себя Хелен? – спросила Софи, когда в разговоре наступила пауза. Она решила, что Мэтью звонил ей, когда ходил относить багаж в свою комнату.
– Я с ней не говорил, – сказал он и затем, заметив удивленное выражение лица Софи, добавил торопливо: – Я не хочу беспокоить ее, если она спит.
Интересное дело, подумала Софи.
В половине десятого Софи отвела Сюзанну и Клодию наверх в их комнату и уложила спать, невзирая на протесты.
– Спускайся, и выпьем еще, – предложил Мэтью, и, поскольку делать все равно было нечего, она согласилась, так что теперь они вдвоем сидели внизу, у камина, потягивая бренди из больших бокалов.
Настроение Мэтью слегка изменилось. Благодушие сменилось слезливостью, а потом он и вовсе затих. Софи подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее.
– Что с тобой?
– Возможно, я совершил ошибку.
Софи недоуменно подняла брови, и он, видя, что она ничего не понимает, продолжил:
– Я насчет Хелен. Видимо, я принял неверное решение. – В его голосе послышалась неуверенность.
Софи вздохнула.
– Что случилось?
– Я не должен был бросать тебя. Я должен был остаться. Я скучаю по тебе и девочкам.
– Если ты и в самом деле несчастлив, пусть это послужит тебе уроком. Теперь, прежде чем ты снова женишься или… – она с трудом выговорила, – заведешь еще детей, возможно, все кончится еще одним разрывом.
– Ты чувствуешь то же самое, не так ли? Хочешь, чтобы мы снова были вместе?
– Мэтью, если хочешь бросить Хелен, бросай, только не думай, что бросаешь ее потому, что я готова принять тебя обратно.
– Но ты могла бы, как ты думаешь?
– Ты действительно хочешь вернуться?
Он жалко кивнул:
– Да, наверное.
Жаль, подумала Софи, что она столько выпила. Неужели он действительно говорит, что хочет ее вернуть, что он хочет начать сначала? Она сама не понимала, как относится к его словам. Все смешалось: радость оттого, что она победила в схватке с Хелен, злость на Мэтью – он считает, что она готова принять его назад после всего, что он ей сделал, печаль оттого, что в ее жизни уже не будет ничего хорошего, гнев на него – зачем он без всякой подготовки обрушил на нее свои мысли, хотя прекрасно понимал, что им обоим и без того досталось. Она тряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок.
– Мы не можем говорить об этом сейчас. Так нечестно. Сначала разберись с Хелен, а там посмотрим.
– Значит, ты не говоришь «нет»?
Она едва не рассмеялась оттого, как жалостно он на нее смотрел.
– Я не говорю ничего. Ясно?
– Ясно. – Он накрыл ее руку своей ладонью.
Софи так устала и была так измучена, что не убрала руки.
– Мэтью, позволь кое-что у тебя спросить. Только отвечай честно. Мне нужно знать правду.
– Хорошо.
– Как долго ты встречался с Хелен? Мне важно знать.
Софи не заметила, как дернулся Мэтью, как забегали его глаза.
– За шесть месяцев до того… ты знаешь… до того, как я переехал.
– Так что, когда мы с тобой ездили в отпуск в Италию, ты уже…
– Да, прости.
Она кивнула печально.
– Мне понравился тот отпуск.
– И мне… я не… ты знаешь… мне хорошо было с тобой, и я не представлял на твоем месте Хелен.
– Полгода. Так же, как было у нас с тобой… с Ханной, – вздохнула Софи. – Хорошо еще, что ваша связь не тянулась много лет. Противно думать, что ты мог бы столько времени притворяться.
Мэтью глотнул бренди, глядя вниз.
– Не было многих лет:
– Пойдешь спать в мою комнату? – спросил он, когда они поднялись наверх. – Конечно, если ты сама хочешь… – Он поднял бровь, улыбаясь ей. – Мне просто приятно будет знать, что ты рядом.
– Не могу. Хочется, но не могу. Мы пожалеем об этом, даже если между нами ничего не будет. Во всяком случае, я пожалею.
– Можно хотя бы поцеловать тебя на ночь?
– Нет, Мэтью.
– Я твой муж. – Он попытался пьяно подмигнуть ей.
Софи рассмеялась:
– Спокойной ночи.
Несмотря на то, что она много выпила, Софи не могла уснуть. Голова гудела от мыслей. Она никак не могла такого предположить. Она думала, что они просто прокладывают путь к цивилизованным
