лишила его возможности говорить по-человечески внятно, заставляла беспрестанно жевать какую-то вязкую кашу в попытках вылепить наконец нужное слово с помощью наполовину одеревенелого языка. То и дело накатывало раздражение — и ему приходилось находить в себе силы, чтобы бороться с ним. И еще с нетерпением, с желанием сказать скорее и разборчивей — поскольку, к сожалению, стоило лишь чуть отпустить вожжи, дать волю гневу или просто поспешить, как речь и вовсе превращалась в хлюпающее клекотание.
Как несправедливо!.. Он безучастно подумал о том, что как раз сейчас ему нужно быть здоровым и сильным, чтобы собрать плоды жизни — плоды, которые он так долго растил, так долго шел к ним, преодолевая все новые подъемы… а то и съезжая вниз… но снова затем упрямо карабкаясь вверх… И вот на тебе!.. как говорится, бедному жениться — ночь коротка!..
Леонид Ильич делано закашлялся, чтобы скрыть кривую усмешку, которая, пожалуй, показалась бы товарищам слишком неожиданной. Затем вновь устало оглядел соратников и произнес очень медленно, но почти так же внятно, как в прежние времена:
— Товарищи! Давайте попросим товарища Андропова коротко доложить о внутриполитических аспектах подготовки.
Андропов кивнул, неспешно потасовал перед собой бумаги.
— Гм-гм. Товарищи. Как вы знаете, в августе месяце состоялась генеральная репетиция открытия Олимпийских игр в Москве, на которой присутствовали представители Международного Олимпийского комитета и многочисленные журналисты. Репетиция прошла на высоком уровне. В целом МОК дал высокую оценку готовности Москвы к Играм. В настоящее время начата работа, направленная на улучшение морально-нравственной атмосферы в городе. Выявляются элементы, которые нарушают благополучный облик столицы и могут явиться поводом для клеветнических измышлений различных репортеров и представителей западных спецслужб, — алкоголики, проститутки…
Члены Политбюро очень похоже вскинули брови, а Андропов сделал паузу и обвел их взглядом, в котором читалось: «Да, товарищи! не нужно ханжества — именно проститутки!..»
— …тунеядцы, лица без определенного места жительства, бывшие преступники и другие асоциальные элементы. С ними ведется воспитательная работа, а к наиболее злостным применяются меры административного характера. Во избежание возможных провокаций в форме организованных антисоветских акций из Москвы будут удалены лица, подозреваемые в связях с так называемыми правозащитными и диссидентскими организациями. В настоящее время прорабатывается вопрос о лишении гражданства и депортации нескольких писателей, зарекомендовавших себя отъявленными антисоветчиками и предателями Родины — Аксенова В., Войновича В., Копелева Л. и некоторых других… Соответствующие предложения в скором времени будут вынесены на Политбюро. Также рассматривается вопрос о предоставлении внеочередных отпусков и путевок в дома отдыха на период проведения Олимпиады работникам различных НИИ и КБ, являющимся наиболее ненадежными элементами советского общества. Это в самых общих чертах, товарищи, — со вздохом заключил Андропов и положил лист на стол перед собой. — Через полтора месяца я буду готов доложить о ходе выполнения намеченных планов с цифрами в руках…
— Не понял, так а что с алкоголиками? И с проститутками? — недовольно спросил Устинов, одновременно сдвигая негнущийся обшлаг маршальского мундира, чтобы взглянуть на часы.
— В отношении антисоциальных элементов проводятся мероприятия по их выселению за пределы Московской области, — с достоинством пояснил Андропов. — На местах организуются общежития. В случае нежелания выехать процедура осуществляется в судебном порядке. То есть юридически безупречно.
И обвел присутствующих вопросительным взглядом, как будто пытаясь удостовериться, достаточно ли они понимают важность юридической безупречности в решении подобных вопросов.
Устинов раздраженно фыркнул. Заседание было назначено экстренно. Между тем никакой экстренности в докладе Андропова, судя по всему, не было, а Устинову пришлось перенести два серьезных совещания с руководителями отраслевых институтов.
— И что? Потом назад, что ли? — недовольно спросил он.
— Нет. Освободившаяся жилплощадь предоставляется очередникам.
Это более или менее удовлетворило Дмитрия Федоровича. Другие члены Политбюро переглянулись и тоже покивали.
— Ну что ж, разумно, — предварительно почмокав, сказал Брежнев. — Тогда вернемся к этому вопросу через полтора месяца… Далее, товарищи. Вчера состоялись переговоры с товарищем Нур Мухаммедом Тараки, Генеральным секретарем народно-демократической партии Афганистана. Товарищ Тараки в очередной раз рассказал о проблемах молодого государства, вставшего на социалистический путь развития…
Брежнев вопросительно посмотрел поверх очков на Косыгина, и тот кивнул.
— Оппозиция продолжает формировать боевые отряды…
Так же вопросительно взглянул на Андропова. Андропов тоже кивнул.
— В этой связи Нур Мухаммед Тараки снова обратился с просьбой о вводе советских войск в Афганистан…
Брежнев воззрился на Устинова. Устинов кивнул, и Леонид Ильич продолжил:
— …для стабилизации обстановки и ограждения народной власти от посягательств мирового империализма и китайских гегемонистов. Положение в стране действительно сложное… Товарищ Андропов, доложите товарищам. Видите, как… вы сегодня у нас нарасхват.
Андропов куце улыбнулся и в другой раз неспешно пролистнул лежавшие перед ним бумаги.
— Как вы знаете, товарищи, ситуация в афганском руководстве сложилась весьма непростая. Несмотря на факты многочисленных противоречий и расхождений во взглядах, Тараки продолжает считать Хафизуллу Амина своим соратником и верным учеником и слепо ему доверяет. Между тем самые последние события показывают, что это не так. Амин настоял на поездке Тараки в Гавану на сессию глав неприсоединившихся государств. Мы пытались отговорить товарища Тараки от этой поездки. Он не послушался. В результате, воспользовавшись его отсутствием, за несколько последних дней Амин фактически отстранил от должностей самых верных и преданных Тараки людей.
— Вот сволочь! — с досадой проговорил Брежнев. — А ведь вместе делали революцию!..
И невольно продолжил про себя: «Да, делали! Ну и что?..» Конечно, Тараки симпатичный человек. Но не умеет быть правителем. У единоличного правителя должно быть много «вторых». Пусть грызут друг друга, сживают со свету, доносят, роют ямы, плетут интриги!.. пусть одна свора этой мелкой зубастой сволочи грызет другую!.. А Тараки держит при себе только одного «второго» — Хафизуллу Амина. Не понимает, что его давно уже нужно было отодвинуть. Потому что в такой ситуации «второй» любыми путями будет стремиться стать «первым». Такая ситуация может плохо кончиться… При последней встрече он пытался преподать Тараки эту простую мысль, но…
— Во время вчерашних переговоров мы обрисовали реальную картину происходящего. Это заставило товарища Тараки серьезно задуматься. Во время беседы было решено для обеспечения безопасности Генерального секретаря НДПА отправить в Кабул специальный батальон, укомплектованный военнослужащими среднеазиатских национальностей, переодетых в афганскую форму. Решение о формировании «мусульманского» батальона, как вы, товарищи, помните, было принято нами в начале мая этого года…
Андропов замолк, взял наполненный прежде стакан и, то и дело помаргивая, начал пить воду мелкими глотками.
Алексей Николаевич Косыгин едва заметно вздохнул, придвигая к себе чистый лист. Провел несколько линий. Ну да, в мае… Как странно поворачиваются события. Еще в марте, во время восстания в Герате, Тараки умолял то выслать ему танковую дивизию, то пилотов бомбардировщиков, то три батальона спецназа для охраны — и все это под тем же самым соусом: мол, переоденем, погоны дадим, комар носу не подточит! Просто «Мастер и Маргарита» какая-то, а не международная политика: высылайте пять мотоциклетов с пулеметами, и хоть ты что с ним делай!.. Тогда ему было твердо отказано. Потому что как ни соблазнительно это было — поддержать молодой коммунистический режим, добиться неслыханного ранее влияния на Афганистан и обеспечить тем самым Советскому Союзу массу геополитических преимуществ!.. — но еще в марте все понимали, что это безумие. Ввязываться в чужую войну чужой страны!.. в гражданскую войну!.. в которой одна сторона выступает под флагом социалистических завоеваний — а какие там могут
