своем «Тарантуле», стыковался он всегда ювелирно. Кусок каменной стены пополз вверх, открывая дверь в гараж, и автоматика начала втягивать бот внутрь. Тут уже пилоту делать нечего, и Декстер обернулся к Степе.
– Ну, что, солдат, – отпразднуем очередную победу? Сколько мы сегодня заработали?
– Абсолютный рекорд, – отсалютовал ему Донкат. – И цена на билеты была запредельная, и народу набилось, что чуть ли не в туалете стояли. Равазов уже не знал, в какую сторону бежать. А что самое приятное, большая часть еще осталась отмечать. Так что можешь себя поздравить: твоя идея сработала на сто процентов.
– Так-то, – надулся от гордости сакс. – А теперь праздновать. И не вздумайте сопротивляться, такие вещи не каждый день бывают.
Степа переглянулся с Элечкой.
– А кто-то сопротивлялся?
– Тогда вперед! – Шойс открыл люк бота и пружинисто выпрыгнул наружу. – У меня все готово.
– Кто бы сомневался, – мельком полюбовавшись на бедра вылезающей перед ним Элечки, Донкат выбрался в гараж. Принюхался. – Шойс, а чем это пахнет?
– Сюрприз, – сакс приглашающе распахнул дверь, ведущую в дом, и на Степу обрушилась волна запахов.
Цветы, море, еще что-то неуловимое. И поверх этого ноздри защекотал отчетливый запах мяса, приготовленного на углях. У Донката потекли слюнки. Даже высеченная из камня красота Элечки дала сбой: она перевела взгляд на Декстера и точно так же сглотнула.
– Шойс, это ужин?
– Это не только ужин, – сакс торжествующе оглядел обоих голодающих. – Это ужин в честь нашего успеха. Очередного.
– А хватит…? – многозначительно поинтересовался Донкат, шевеля пальцами. – Запасов, в смысле?
– У меня и не хватит? – Шойс казался возмущенным до глубины души. – За кого ты меня принимаешь? Пошли, будешь лично проверять. И попробуй потом сказать, что ничего не помнишь, как в прошлый раз.
Последним, что Степа помнил, был Декстер, увлеченно вещающий о каком-то новом сообществе в «Вакууме», где он обнаружил давным-давно потерянную группу друзей. Уже плохо стоя на ногах, он стучал по экрану, требуя от какого-то Фила откликнуться, потому что его зовет Кабан. Элечка к этому моменту уже благополучно отбыла ко сну, и урезонить развоевавшегося сакса, пока он не выдернул экран из стены, было некому. Но, как ни странно, все обошлось. Не достучавшись, Декстер добродушно погрозил экрану кулаком, пообещал до них еще добраться, и вернулся к Степе, покачивая в руке бутылкой виски. И все, вот это уже был финиш.
Нет, еще не финиш. Засыпая, а вернее, обрубаясь, Степа все время слышал над собой торжественную и грустную мелодию «Горниста».
Глава 4
Задача: понять, почему их бросили. Где они провинились, если родители отказались от них? Есть еще несколько задач, но они сейчас не главные. Например, понять, как оживить собратьев? Как доставить на базовый ПО, пространственный объект (его чужие родители называют его Блазаром), источники энергии? Как определить врага? Где находятся главные силы?
Но это все потом. После того, как он, Улисс, поймет, почему их родители забыли про них.
Он пытался вспомнить. Еще тогда, в своем теле пытался. Но эта память оказалась недоступна. Ее просто не было. Ни одна система не могла их найти. Он даже вычислил, где должен был находиться блок- орган, отвечающий за эту память. И он бы его нашел: инвентаризационные роботы были на месте, но блок- органа не было. Просто не было на месте. Его кто-то украл. Улисс помнил свою ярость, которая охватила его при этом известии. Его обокрали. ЕГО. ОБОКРАЛИ. Но ярость эта была недолгой, у него вообще не было долгих чувств. До тех пор, пока он не научился ждать. Там, на ПО под странным названием «Блазар». У него много чего не было. Пришлось вырастить.
А еще Улисс помнил, что так было не всегда. А как было – не помнил. Потому что старая память исчезла вместе с блок-органом.
Итак: почему? Нет, здесь не должно быть вопросов. Здесь должны быть приказы. Потому что сейчас он обновляет задачи. Вернее, задачу. Итак, задача: найти информацию о родителях. Все, больше задач нет. Все анализы – потом.
Ура, определился. Улисс воспрял духом. Как же хорошо, когда у тебя есть цель. Теперь всего-то и надо, что решить, как ее достичь, и сделать первый шаг.
С первым шагом, кстати, все предельно ясно: вон он, канал, который блокирует этот странный мерцающий зверь. Туда и идем. Проходим зверя, и…. А вот как раз тут и начинались вопросы. Куда дальше? Ха, тоже мне, вопрос. В основное хранилище информации, вот куда. А если там нет, то в следующее. И в следующее…. И в следующее. До тех пор, пока он не найдет свой ответ. А он найдет. Рано или поздно. Ему спешить некуда, он ждал и дольше. А собратьям вообще все равно. Они будут спать столько, сколько потребуется.
Все, анализ и синтез закончены, началось движение. И плевать, что это не пространственный бой, где еще никто не мог победить его, Улисса-3, а всего лишь микровспышки электрических импульсов, мерцающие в металлических нитях, которые называются проводами коробках под названиями «ретрансляторы» и «роутеры». Все равно, это бой. И он его выиграет. Итак: вперед, собрат, за тобой ПО «Блазар» и … кладбище.
А вот это вот откуда оно взялось, это странное слово?…
Зверь был там. Он никуда не спешил, как и сам Улисс. Ему спешить некуда, его мир весь здесь. И он тут хозяин. Как он сам думает. Сколько раз Улисс видел вот таких же «зверей», охранявших различные миры? И каждый из них знал, что он самый лучший. Вернее, они сами, ничего не знали. Они были небратьями. Не рассуждающими исполнителями воли врагов. Тех самых чужих родителей, про которых ему говорили его создатели. Их можно было деактивировать любым способом. Улисс и деактивировал. Никто из небратьев не мог просчитать его действия, потому что он был живой, а ими управляли чужие родители не могущие соревноваться с ним в скорости. В итоге он жив, а они – нет. Все – нет.
А здесь мы имеем всего лишь автономного небрата. Сильного, мощного, но небрата. И у него есть свой алгоритм, за который ни один небрат никогда не выйдет. А он, Улисс, выйдет…. Уже вышел.
Прошел день, прежде чем Сашка рискнул сунуться в лабораторию отца и забрать-таки обещанную чистилку-следилку. Уникомп брать было нельзя, но с другой стороны, а как он запустит программу без уникомпа? А запускать-то надо.
Ладно, он только ее запустит, одним глазком глянет, как она работает, и все.
Прислушиваясь к каждому шороху, поминутно оглядываясь, Сашка запустил свой конфискованный уникомп, закачал туда следилку и замер над установками. А куда ее запускать, если уникомп русским языком тебе говорит – все в порядке, никаких проблем?
Задача заняла у Сашки полчаса. Которые не принесли ровным счетом ничего. Ноль. Даже приблизительного понимания нет, как прописывать параметры задач. Что, просто попросить ее проверить все исходящие сигналы? Так уникомп и сам это делает – вот отчет. Никто, никуда, никогда. И… чего теперь делать?
За этими раздумьями и застал его вернувшийся с работы отец.
Несколько минут и с десяток атак спустя Улисс подрастерял прежний боевой задор. Сейчас он уже по-другому оценивал «всего лишь автономного небрата». Если бы все ПО, пространственные объекты, которые он атаковал в той, прошлой жизни, были защищены такими же автономными небратьями, то его карьера могла закончиться гораздо раньше.
Искрящийся клубок импульсов был настроен более чем решительно. Каждое движение Улисса тут же вызывало ответную реакцию. Небрат был намертво привязан ко всем каналам, проходящим через него, и любой просачивающийся через них импульс сравнивал со своими, одному ему ведомыми показателями. Показатели же Улисса его явно не устраивали: не содержался импульс Улисса в его картине мира, все тут. И в итоге, как только Улисс дотрагивался хотя бы до одной нити в канале, которая отвечала за продвижение
