расскажет.
И, прекращая разговор, указал на бледно светящийся в правом углу холла прямоугольник портала. Севилья хотел, было, что-то сказать, но внезапно понял, что говорить не о чем. Вздохнув, он направился к порталу, по пути размышляя на тему перемещений в пространстве, раз уж все равно мысли вертелись вокруг мироустройства.
Транспорт в Пестике изначально объективно страдал. Жизнь вольдов вилась вокруг Территорий и океана (там, где он был доступен). Формы жизни из Лепестков, которые можно было бы использовать в качестве гужевого транспорта, в Пестике не приживались из-за разницы магических потенциалов, вестимо. А на Тварях далеко не уедешь. Перемещения порталами, к которым привыкли Лепестки, в Пестике не построишь опять же из-за разницы в силе хальер: их ведь не только строить, их еще и обслуживать надо, а кто будет? Вот и бродили Команды пешком. Тем более, что транспорта для глухого леса, покрывающего большую часть Территорий, еще ни в одном Лепестке не придумали.
Пока не появились неугомонные и ленивые люди.
От механики Братство отказалось еще в самом начале из-за отсутствия производства и топлива. Живность тоже отпала: климат ей, что ли не подходил? Но зато у людей была магия. Для Команд жизнь сильно не поменялась: в Территориях строить рунные порталы – занятие для отчаянных. Там магический фон пляшет, как сумасшедший. Всего-то и получилось – выстроить сеть аварийных выходов, в которых не поймешь что лучше: в них нырять, или все-таки пробовать от Тварей отбиваться.
А вот в баронствах и дальше наступила совсем другая жизнь. Сеть транспортных порталов плотно связала с собой все значимые центры Пестика. И уж, естественно, Улитарт в стороне не остался. Правда, в сам Странный Город порталом пойти было нельзя, не пускал Улитарт к себе почти никого, зато внутри – хоть оппрыгайся.
Из-за этого поначалу Город Тысячи Радуг представлял собой стог перепутанного сена с огромным количеством постоянно открывающихся порталов. Но после нескольких смертельных случаев, когда точки выхода пересекались друг с другом и ломали все мироздание вокруг себя, управление перемещением взяло на себя Братство. Чем успешно и занималось до сих пор, включая подобия лифтов в Магистрате.
– Ни хрена себе, – Севилья вертел головой, рассматривая длиннющий список мест, куда можно было отправиться. Ух ты, даже управление канализацией есть. Хотя, как без него? Символ Школы Состояний мерцал где-то в центре. Э-э-э… Севилья замялся. И чего делать-то?
– Просто нажми на символ, – гулко донесся издалека совет Ищущего. Недалеко пыхнул светом какой-то портал, выпуская группу людей. Ну, если они ходят….
– Спасибо, – через плечо крикнул в ответ Севилья и ткнул пальцем в густую вязь символов. Портал засветился ярче, Севилья шагнул вперед, и, уже скрываясь в переходе, нахмурился. А он в тот символ попал?
Не в тот.
Бух! Тресь! Та-ра-рах! Мимо Севильи пронеслось что-то длинноногое и шипастое. Падали полки, грохотали какие-то ведра.
– А-а, Тарилла, сколько раз я тебе говорил, что вяжущий узор крепится на пять?! Лови его, лови! – Из- за угла, вслед за длинноногим и шипастым выскочил невысокий пожилой человек. Затормозил перед Севильей и незряче бросил, высматривая что-то в коридоре: – Жив? Не поранился?
– Не, – ошарашено завертел головой Севилья.
– Хорошо, – все так же всматриваясь вглубь коридора, кивнул человек. – Если что, хватай, не думай.
Он махнул рукой на стену. Севилья всмотрелся и вздрогнул: через равные промежутки на всей стене, на вбитых гвоздях висели темные колбочки на витых шнурках. Некроматики. Куда это его занесло? Что за символ? Ой, – Мастера Тварей. Севилья поскорее развернулся к панели портала. Вдали по коридору что-то заверещало, опять раздался грохот и оглушительная ругань. Опасливо покосившись на некроматики, Севилья поскорее ткнул в панель. Вроде бы тот самый символ.
Оно? Вроде, оно. Вот только какое именно из «оно»? Прямо перед выходом из портала коридор разделялся надвое. Влево уходил светящийся изумрудным тоннель, справа небесно-голубой потолок плавно переходил всеми оттенками синего в иссиня-черный пол. И куда? Ни одного символа.
Справа мелькнула тень, и Севилья, памятуя о недавнем визите к Мастерам Тварей, подался обратно.
– Я не кусаюсь, – вот что Севилья не готов был сейчас услышать сейчас, так это тихий хрустальный девичий смех. Он присмотрелся к появившейся из синего коридора девушке, и замер.
Светлые волосы пушистым облаком обрамляли улыбчивое лицо, огромные глаза весело щурились, светясь каким-то неземным светом. Тонкие руки, высокая грудь, стройная фигура. Если Севилья когда-то и представлял себе девушку своей мечты, то сейчас она стояла перед ним.
– Я не привидение, – опять зазвенел хрустальный смех. – А Мастера Тварей сидят ниже.
– Я знаю, – осипшим горлом выдавил Севилья. – Я только что оттуда.
Не то, чтобы он не умел общаться с девушками, но, как он только что понял, это все была репетиция. Прелюдия. Тренировка. А главным в его жизни был вот этот разговор. В котором он позорнейшим образом блеет, как только что кастрированный баран. Севилье захотелось надавать себе пощечин.
– А, ты тварник?
Она всего лишь приветливо улыбнулась, а у Севильи защемило все ребра, сердце, легкие и одновременно выкачало всю кровь из ног. И головы заодно.
– Не, – тупо проблеял Севилья.
– А откуда? – озадачилась девушка.
«Все!», дико обозлился на себя Севилья и, уже плюнув на все приличия, замотал головой, еще больше удивляя собеседницу. Он ее найдет, обязательно найдет. Потом. Когда с головой созвонится. И станет хоть на мужика похож. А сейчас бежать. Как можно быстрее, не считаясь с потерями. Бежать, пока он себя окончательным идиотом не выставил. В отношениях с женщинами клоуном быть можно, это Севилья усвоил давно, но только по своему желанию и во время, тобой подготовленное. А не тогда, когда ты стоишь, как дурак, возле портала, и ни черта не понимаешь в происходящем.
Севилья собрал в кулак все, что собиралось.
– Мне в Школу Состоняний, – отчеканил и сглотнул.
– То есть Состояний, – он обреченно поправился, обуреваемый непреодолимым желанием зарезаться прямо сейчас, и не иметь больше никаких проблем с самореализацией.
– А-а, ты новенький, – догадалось небесное видение.
Отчетливо понимая, что его язык сейчас не просто враг, а враг кровный, всю свою подлую жизнь готовившийся испакостить именно этот, самый главный момент, Севилья энергично кивнул, сохраняя полнейшее молчание…. И обратным махом крепко приложился затылком об какую-то хрень, торчавшую из стены. Почетное звание клоуна было доблестно подтверждено: две струи слез, брызнувших из глаз, долетели, кажется, прямо до высокой груди на глазах теряемого идеала.
Девушка прыснула, вбивая последний гвоздь в стремительно закрывающуюся крышку гроба Севильи.
– Ты потри, – лукаво улыбаясь, посоветовала она.
Севилья был готов провалиться сквозь землю. За одну минуту все его жизнь оказалась взорвана, сожжена и выкинута на помойку. И, что самое обидное, он все сделал сам.
– Состояния – там, – показала она рукой на изумрудный коридор. – А синий – это Разум.
Это было актом милосердия. Вот теперь можно было отлепиться от стены и чеканным шагом направиться хоть куда-нибудь. И это не выглядело бы бегством. Наверное.
Севилья так и сделал. Искренне надеясь, что его походка не напоминает первые шаги Буратино в бренном мире, он направился в сторону спасительной зелени. Пропустив девушку к порталу, он развернулся … и совершил, наверное, самый смелый поступок за всю свою жизнь (недавнее путешествие в безумную неизвестность другого, скорее всего несуществующего мира, не шло ни в какое сравнение).
– Меня зовут Севилья, – как-то странно четко произнес он, обращаясь к спине, талии и …, в общем, ко всей девичьей фигуре, вид сзади.
Девушка обернулась, и Севилья чуть не заработал разрыв сердца за мгновение ее молчания.
