И тут стало еще хуже. Глемм разобрался кто есть кто, и острое жало перестало глядеть в глаза гемару, начав отворачиваться вниз, к Ланье.
– Ири..!
Та-да-да-да-да-да-да….
– Сядь!!! Вниз!!!!
Та-да-да-да…
– Вниз, твою мать!!!!!!
Грохот и дикий вопль, одновременно раздавшиеся над ухом Тооргандо, против воли швырнули гемара на землю. На него тут же наступили. И только секундой позже он осознал что происходит.
Стоящий во весь рост глемм вдруг задергался, как будто плясал странный танец, несуразно размахивая руками. Арбалет задрался и спущенная стрела ушла куда-то вверх. Воин начал заваливаться обратно в кустарник.
– Щи-и-ит!!! – заорал кто-то стоящий на гемаре, и Тооргандо рывком вернулся в реальный мир.
Та-да… щелк, щелк, щелк… Йохан Швайцер, уставившись безумными глазами дергал за спусковой крючок автомата, но магазин опустел. Патроны кончились. Над ними с тихим шипением разворачивался купол воздушного щита. Шатун, наконец-то сообразил, что делать.
Ланья, за все это время и не подумавший отвлечься от своего занятия, дорывал последние пучки травы. Всё. Они дошли.
А теперь самое страшное….
– Вон они!
Вся инвалидная команда, в которую превратились две группы, повернулась в сторону, куда указывал Сонди. По краю леса, по широкой дуге обходя внезапно замерших Пауков, двигались густые цепочки воинов.
– И с той стороны тоже!
Такие же цепочки, только двигающееся более уверенно, обтекали поле с другой стороны, явно намереваясь замкнуть кольцо. Боевые султаны, тускло блестящие доспехи, острые легкие шлемы. Аталь, глеммы, торки.
– Успеют?!
Вольды и маги в едином порыве, кто как мог, развернулись в сторону шестерки, почти добравшейся до края поля. Среди группы наметилось какое-то шевеление. Кто-то пробирался из задних радов вперед. Что у них случилось?
Длинная автоматная очередь прорезала размеренный шелест травы. Группа потихоньку превращалась в подобие кучи малы. Движение застопорилось…. Что? Нет, вроде, они сошли с зеленого покрова….
– Там кто-то есть! – закричал Демчи, вытянув руку, и тут же скорчился от пронзившей спину боли.
Маги и вольды до рези в глазах начали вглядываться в такую одновременно близкую далекую опушку. Неужели, засада? Цепочка бойцов стала каплей, вытекающей на свободное пространство, не покрытое зеленой ловушкой. Опять сжалась…. Наконец, вся она оказалась на земле, куда не дотягивались изумрудные оковы. До оставшихся долетел звук еще одной автоматной очереди. Значит, все-таки засада. Ничего не кончилось. Ну, что там? Полсекунды промедления – и далекая группа рванулась вперед. В бой….
– Пауки! – голос Кащея развернул все головы в другую сторону.
А на поляне происходило что-то странное.
Два новых Паука обошли с разных сторон слабо подергивающуюся тушу первого и вдруг одновременно вздернули вверх передние лапы.
– Только не это, – прошептал внезапно пересохшим ртом Шаман.
Поляну заполнила высокая, чистая нота. Маги и вольды схватились за уши. Еще и это в дополнение ко всем болячкам…. Кащей дернулся было, чтобы нарисовать узор…. И замер, смотря на мир расширяющимися глазами.
– Демаг, – прошептал он и тут же скорчился, как и остальные. Два Паука одновременно плетущие единый узор, раскаленной плазмой выжигали голову изнутри. Шаман съежился, приготовившись потерять сознание …, но нет. Боль не пошла дальше. Она остановилась на каком-то уровне, не заставляя мир меркнуть. Шаман попробовал встать. Получилось. Нота не прекратилась, она по-прежнему висела в воздухе. Голова мага по-прежнему раскалывалась. Но с этой болью можно было жить.
– Хвала демагам, – прошипел сквозь эту боль Шаман. Разговаривать, оказывается, тоже получалось. И тут взгляд Шамана зацепился за….
– Что это? – от удивления он даже забыл про боль. Не надолго. Она-то про него не забыла. – Ох.
– Они всех атакуют, – прохрипел стоящий неподалеку на коленях Теренс.
Шаман обернулся, но глемм смотрел в другую сторону. Что такое? Шаман поднял глаза: по всему периметру поля происходило невероятное. Кто-то, как и маги Братства и Красного Замка, свалился на землю, сжимая раскалывающиеся головы, кто-то еще стоял, но видно было, что это ненадолго. Бойцы Лепестков катались по краю поля, воя от такой же боли. Но не все. Некоторые, немного, тянущимися на веревке куклами мерно шагали по зеленому полю, не замечая ничего вокруг. Шаман присмотрелся и вздрогнул. Фигуры шли прямо к плетущим свой узор Паукам.
Шаман резко, насколько позволяла плещущая через край боль, повернулся обратно. Туда, где он заметил … такую же картину.
– И там тоже, – Шаман было подумал, что он сам, забывшись начал говорить, но это прохрипел Кащей, тоже вставший на ноги.
Четыре темные фигуры, два торка, один глемм и один аталь (судя по обширному нагруднику из амулетов – халь, и не из последних) обреченно приблизились к ткущим свой узор Тварям. Пауки приподнялись еще немного, и еще по одной лапе начали мерно сучить в воздухе, дополняя уже висящую в воздухе невидимую паутину. И боль начала отпускать. Маги заворожено наблюдали за происходящим, не обращая внимания на нахлынувшее облегчение.
Четыре фигуры разбились на пары, каждая из которых подошла еще ближе к непрестанно движущимся лапам Пауков. Нота не исчезла, она все так же звенела в воздухе над могильником, но теперь, похоже, ее слышали только эти четверо. Краем глаза Шаман заметил, как бредущие по полю бойцы рухнули в траву.
Тем временем, Пауки перестали ткать нить своего узора. Неуловимым движением опустившись на все лапы, они медленно закружились в странном движении вокруг слабо подергивающей ногами туши первого. Пары нелюдей из Лепестков замерли на краю этого круга неподвижными изваяниями.
Кружение Тварей становилось все быстрее и быстрее. Но не торопливым бегом ускоряющихся насекомых, а плавным движением, в котором чувствовалась мощь. Круг начал наполняться силой, энергией. Он стал почти виден. Прозрачные нити, обманывающие видение на каждом изломе, сплетали вокруг все так же подергивающейся туши первого Паука едва уловимый кокон, вбирающий в себя каждую грань окружающего мира. От этого зрелища невозможно было оторваться. И маги смотрели, открыв рты, завороженные жуткой пляской прекрасных теней.
И вдруг Пауки остановились. Замерли, как вкопанные, одним движением остановив безудержное кружение. Сотканный невесомый кокон охапкой листьев распался …., окружив каждую пару нелюдей, которые замерли, подчиняясь неслышному приказу.
Мгновение замершей тишины.
И Пауки бросились на свои жертвы, в доли секунды накрыв их массивными телами.
– Аа-а-а-а, – одновременно вырвался у всех вопль ужаса.
Завороженные танцем, люди и нелюди оказались не готовыми к такой развязке. Глаза отказывались смотреть на жуткое пиршество, которое закипело на их глазах. Пауки ворочались вокруг своих жертв, как будто обматывая их магическими линиями. Почти исчезнувшие линии кокона вдруг снова стали видны. Но на обед Тварей это все походило меньше и меньше.
Шаман нахмурился, пытаясь понять, что ему напоминают эти коконы. И тут Твари отпрянули, впервые неодновременно. Один чуть раньше, второй задержался.
– Дохлые Твари, – прохрипел кто-то рядом с Шаманом. – Так вот что это такое.
Больше никто так и не смог ничего сказать, хотя объекты, которые создали два Паука, были известны
