– И вот еще что. Когда я выйду из душа, пусть тебя уже не будет в моей квартире, хорошо? – сказала она перед тем, как захлопнуть дверь.
Но когда она вышла из душа, Мамонтов сидел на кухне, с аппетитом уминая тот скудный запас провизии, который ему удалось извлечь из ее холодильника. Причем он не ограничился выкладыванием полузасохшего сыра и слегка обветренной колбаски на хлеб. Нет, ему удалось проявить чудеса кулинарного таланта, изобразив сложные сандвичи с сырным омлетом, которые выглядели так, что у Жени заурчало в животе.
– Прошу к столу! – гостеприимно пригласил Миша.
К столу она приблизилась и даже придвинула к себе тарелку с бутербродами, уж больно аппетитно те выглядели. Но мрачное выражение с лица убрать не потрудилась. И даже не улыбнулась старательному повару.
– Мамонтов, ты что, плохо слышишь? – спросила она, откусывая почти половину сандвича.
– Если ты о том, что я должен был уйти, то я все прекрасно понял, – улыбнулся он. – Как ты красиво ешь! Это надо фотографировать.
– Прекрати издеваться, – с набитым ртом ответила Женя. – В таком случае это акция протеста. Так мне понимать?
– Не кипятись, Балашова. Я же сказал, надо кое-что тебе объяснить.
– Ладно. – Она демонстративно взглянула на настенные часы. – У тебя есть... допустим, десять минут. А то, сам понимаешь, я девушка занятая.
– Да, у тебя и правда много дел. Еще столько алкоголя осталось в Москве, тебе надо приложить к этому руку.
– На что ты намекаешь? Не надо читать мне мораль, у меня для этого есть родители.
– А я разве читаю мораль? – искренне удивился Мамонтов.
Он неторопливо потянулся еще за одним сандвичем. Женя не выдержала и хлопнула его по руке.
– Какая прямолинейность, – пробормотал Миша. – Балашова, на твоем месте я бы и правда пил поменьше. Потому что если бы ты не была в бессознательном состоянии, когда я приволок тебя домой, то непременно запомнила бы, что между нами ничего не было.
Она замерла, не донеся кофейную чашку до рта.
– Как это – не было?
– Вот так, – развел руками Мамонтов и, воспользовавшись паузой, ухватил все-таки с тарелки самый большой сандвич.
Женя покосилась на некогда белый лифчик, валявшийся в углу. Мамонтов смутился.
– Это не я. Правда.
– Ничего не понимаю. – Она потерла виски. – Здесь что, еще кто-то был? И с кем же я...
– Ну ты даешь! – протянул он. – Женька, ты отключилась еще в борделе. Кое-как я запихнул тебя в такси. У тебя не работал лифт. Как я волок тебя вверх по лестнице, лучше не спрашивай. Но стоило тебе попасть в квартиру, как ты оживилась, подскочила, как ненормальная, и принялась носиться по комнатам. Знаешь, ты попыталась даже...
– Больше ни слова! – предупредила Женя.
– Ты попыталась меня соблазнить, – невозмутимо продолжил Мамонтов, – хотя здесь больше подошел бы глагол «изнасиловать». Ты срывала с себя вещи. И... – он покраснел, – и с меня тоже.
– Гнусная ложь!
– Хорошо, что, когда тебе все-таки удалось затащить меня в постель, ты сразу же уснула, как пьяный матрос. О том, как громко и раскатисто ты храпела, я, пожалуй, даже не буду упоминать...
– Вот спасибо, – буркнула она. – И зачем ты все это мне рассказываешь? Чего ты хочешь добиться?
– Может, хочу реабилитироваться. – Миша наконец отложил в сторону сандвич. – А может быть... Может быть, хочу начать все с начала.
– Все – это что? – немного испуганно поинтересовалась Женя. – Выпивать сливовочку, что ли?
– Эту стадию можно, пожалуй, пропустить. – Мамонтов поднялся со стула, обогнул стол и оказался совсем рядом с Женей. – Знаешь, я предпочитаю предпоследнюю стадию. Когда мы уже попали домой, но ты еще не отрубилась. Иди-ка сюда!
Его поцелуй был долгим, нежным и трогательно пах беконом и кофе.
– Балашова, а выходи за меня замуж, – сказал Миша полчаса спустя, когда они бок о бок расслабленно лежали на кухонном полу.
– Что? – хохотнула Женя. – Обычно после секса мне не делают подобных предложений, а задают глупые вопросы.
– Например? – заинтересовался он.
– Не болею ли я трихомонадами. Не хочу ли я продолжить развлечения. На худой конец, как меня зовут – да-да, бывало и такое. Но замужество – это перебор.
– Да ну тебя. – Он сделал вид, что обижен, но лицо его сохраняло довольное выражение. – Между прочим, я серьезно. Если ты согласна, то предлагаю поехать и выбрать тебе кольцо.
– Вообще-то, Мамонтов, порядочные мужчины сначала выбирают девушке кольцо, а уж потом замуж зовут. Но, так или иначе, я не согласна.
– А почему? – искренне удивился он. – Мы были бы отличной парой. Я тебя хорошо уравновешиваю.
– Какая из меня жена? – Женя потянулась и выгнула спину. – Я независимая. У меня сплошные гастроли. Да и выпить люблю.
– С последним будем серьезно бороться, – пообещал Мамонтов, – а против остальных двух пунктов ничего не имею.
– Отвяжись.
– Но ты хотя бы обещаешь, что подумаешь?
– Мамонтов, отстань, а?
– Обещаешь?
– Ну хорошо, допустим, пообещаю. Но «подумаю» – это же вовсе не значит, что скажу «да»!
За одним из центральных столиков малоизвестного, но необыкновенно уютного ресторанчика «Библиотека» обедала компания, которая сразу привлекла к себе внимание и малочисленных посетителей, и официантов. Еще бы – поп-группа «Паприка» в полном составе, а вместе с ними примелькавшийся в прессе именитый продюсер Артем Иртенев. Гости ресторанчика и персонал сворачивали шеи на эту яркую четверку. Официантки возбужденно перешептывались, горячо споря о том, какая из участниц трио в реальной жизни выглядит более выразительной. В итоге пришли к единогласному выводу, что Инна в вязаном обтягивающем платье божественно хороша, Даша в мини-шортиках из красного кожзама слишком вульгарна и суетлива, а Женя в бесформенном джинсовом комбинезоне не краше атомной войны.
Сами же девушки привычно не обращали внимания на нездоровое любопытство окружающих. Инна задумчиво пила свежевыжатый яблочный сок; Даша блестела красиво подведенными глазами в разных направлениях в надежде встретиться взглядом с мужчиной своей мечты, кем бы он ни оказался; ну а Женя молча курила одну сигарету за другой.
Говорил в основном Артем.
– Нас ждут большие перемены, – объявил он, и Даша приосанилась, потому что была убежденной оптимисткой и к переменам относилась положительно. – Я хочу, чтобы вы серьезнее относились к работе, – продолжал Артем, переводя суровый взгляд с одной участницы трио на другую.
– А мы как относимся? – не выдержала Женя и со свойственной ей прямолинейностью добавила: – В декабре по три концерта за вечер было, я думала, помру.
– Так не померла же, – усмехнулся Артем, – да и на травку подзаработала.
– Да не курю я травку! – возмутилась Женя, а сама подумала: «Об этом-то он откуда знает?»
– Ага, как же! Но не будем отвлекаться. Как вы знаете, в марте нам предстоит гастрольное турне. Практически со всеми городами договоренность уже есть. Ничего сверхъестественного пообещать не могу, но до лучших площадок вы пока и не доросли...
Даша еле заметно усмехнулась. Ага, как же, не доросли! Видел бы он ее фотографии из «Мачо»! Даша
