– Не знаю, не знаю… – прищурился Марат. – Все-таки формы тридцатилетней женщины уступают формам совсем молодых свистушек! Знаете ли, появляется животик, обвисает грудь. Целлюлит, растяжки…
Филипп заметил, что подошедшая девушка-метрдотель внимательно прислушивается к этому разговору.
– Да какие растяжки?! – возмутилась девица. – Какой целлюлит? Какой животик, если с восемнадцати лет я питаюсь одними овощами?! Какая грудь? Я ведь не рожала!! – Последнюю фразу она выкрикнула так громко, что в ресторане воцарилась тишина. В их сторону начали поворачивать головы.
– Да? – с самым невинным видом продолжал издеваться над нею Марат. – Ну, не знаю…
– Да вы хоть понимаете, что эту пластическую операцию я сделала только из-за вас?! – взвилась красавица, которую в этот момент красавицей никто бы уже не назвал. Ее лицо покрылось отвратительно красными кляксами.
– Всякое в жизни случается, – философски пожал плечами главный редактор.
Филипп почти возненавидел его в этот момент, хотя и сам иногда вел себя не лучше. Но почему-то ему казалось, что у него есть на то весомая причина…
– Ах ты гад!
Все произошло так быстро, что никто и слова сказать не успел. Девушка схватила первый предмет, который попался ей под руку, – к несчастью, им оказалась массивная бронзовая перечница, – и с криком: «Получай, паршивец!» – запустила этим снарядом в обалдевшего Логунова. Но она не знала Марата – реакция у него была превосходная. За секунду до того, как перечница должна была впечататься ему в лоб, он ловко нырнул под стол. В тот же момент раздался леденящий душу вопль:
– О боже! А-а-а! Моя коронка!
Филипп обернулся. Из-за столика позади них выскочила молодая женщина – известная телеведущая утреннего канала. За обаяние и красоту журналисты прозвали ее «Мисс Улыбка». И действительно, ее белозубая улыбка внушала оптимизм сонным жаворонкам, главным ее зрителям. Недавно красотка снялась в рекламе известной зубной пасты, и этот ролик по сотне раз на дню крутили по всем телевизионным каналам.
И вот теперь красавица стояла посреди ресторанного зала и вопила своим хорошо поставленным голосом:
– Что мне делать?! Я отдала за свои коронки восемь тысяч долларов! Да мне вылепил их лучший дантист Парижа!!!
Филипп усмехнулся – он чувствовал себя героем пьесы абсурда. А вокруг их столика уже вовсю суетилась хорошенькая администраторша.
– Извините, пожалуйста, такого больше не повторится, – лепетала она. – Сейчас вам заменят скатерть и восстановят заказ. И наш фирменный десерт, «Оргазм мартышки», сегодня за счет заведения.
Марат вскинул голову и посмотрел на нее более внимательно – словно только что заметил ее присутствие.
– А вы хорошенькая, – наконец вынес он приговор. – Что вы делаете в этом ресторане? Разве это подходящая работа для такой красавицы?
Филипп устало вздохнул: что бы ни случилось, Марат Логунов всегда был в своем репертуаре.
Девушка трогательно покраснела и поправила форменный пиджачок на груди.
– Ну… Я здесь не навсегда. Это неплохая работа, на самом деле. А вообще… Вообще я мечтаю стать моделью! – выпалила она.
Марат щелкнул шикарной позолоченной визитницей и вложил в ее руку белоснежный прямоугольник.
– Позвони мне на этой неделе. Что-нибудь придумаем.
Когда метрдотель наконец удалилась и они остались одни, Филипп спросил:
– Ну и зачем тебе надо было устраивать этот цирк?
– А я-то тут при чем? – делано удивился Логунов. – И потом, весело было. Горячая девка эта Инга.
– Чего ж ты ее не пригласил?
– Да у меня таких, как она… – Марат выразительно кашлянул.
– А эту девчонку зачем обнадежил? Она же теперь от тебя не отстанет! – Филипп посмотрел ей вслед. – Хорошенькая, конечно. Но для модели полновата.
– Да? – зевнул Логунов. – А мне нравится. И потом, в модели ее никто не приглашал. Только в койку. Если она вертится в этом бизнесе, должна знать правила игры… – Марат посмотрел на него, как-то странно прищурившись. – Слушай, с тобой все в порядке?
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Филипп.
– У тебя один глаз больше другого, – засмеялся Логунов.
– В смысле? – Филипп похолодел. Его рука непроизвольно потянулась к лицу. Так и есть, он забыл отклеить ресничку. Вот что бывает, когда все время торопишься. Так называемые издержки производства.
– Ты что, педик? – не унимался Марат.
Филиппу было прекрасно известно, что главный редактор «Плейхауса» обладал характером стервозной сплетницы. Была в нем такая типично женская черта. Может быть, оттого, что общался он в основном с несдержанными на язык модельками. Сомнений нет, теперь Логунов точно всем растреплет, что Меднов появляется на людях в декоративном макияже!
– Сам знаешь, что нет, – буркнул Филипп, стараясь сохранять спокойствие. – Просто… У меня было свидание. Вот мы и переодевались для смеха. Веселая девушка попалась…
– М-да? – с сомнением воззрился на него Марат. – Я был уверен, что ты на свидания не ходок. Такая уж у тебя репутация. И слухи про тебя ходят самые разные…
– Что я «голубой»? – понуро уточнил Филипп.
– И это тоже… Знаешь, а ведь мне был насчет тебя странный звонок.
– Что за звонок еще? – насторожился Филипп.
– Какой-то ненормальный звонил. Не то Валик, не то Вовик…
– Такого не знаю.
– Он сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь… Не волнуйся, я просто бросил трубку. Ладно, перейдем к делу. Самую суть ты уже, конечно, знаешь.
– Разумеется, – Филипп старался говорить спокойно, чтобы бывший однокурсник не заметил его внутреннего ликования. – Календарь «Сладкий год». Голые знаменитости. Съемки по всему миру. Каждая фотография – шедевр. Реклама в прессе.
– Именно, – подтвердил Марат. – На вчерашнем совещании мы окончательно утвердили список героинь на этот год. Ты должен встретиться с каждой из них и предложить сюжеты. Финансирует мероприятие один банк, в роли «Мисс Апрель» – жена председателя правления. В средствах мы практически не ограничены. Так что прояви фантазию. Действуй!
Что в первую очередь сделает любая девушка, оказавшись одна в жилище интересного ей мужчины? Правильно – с тщательностью специалиста из отдела по борьбе с организованной преступностью проведет в его квартире осторожный обыск. Не завалялись ли где фотографии его бывших подружек – было бы интересно себя с ними сравнить. Какое нижнее белье он предпочитает – шортики или плавки? Что за лекарства хранит он в стенном шкафчике – не болен ли чем? А есть ли в его прикроватной тумбочке упаковка с презервативами?
Стоило Филиппу уйти, Ева, до этого момента меланхолично сидящая у окна с чашкой давно остывшего какао в руках, сорвалась с места и занялась увлекательнейшим делом – исследованием запретной территории. Первым делом она бросилась в его спальню – именно туда Филипп строго-настрого запретил ей заходить. Ева поняла это как руководство к действию и, стоило ему хлопнуть входной дверью, прямиком направилась в святая святых – его будуар. На пороге она нерешительно остановилась – такую шикарно обставленную спальню ей приходилось видеть разве что на разворотах светских журналов да в латиноамериканских мыльных операх. У него была круглая кровать, небрежно прикрытая черным атласным покрывалом. Из-под покрывала выглядывал край подушки, наволочка тоже была черной, как вдовий наряд. Почему-то первое, что пришло ей в голову, – аккуратно отогнуть край покрывала и прижаться к этой
