кандидатур был небогатый, всего из двоих — его самого и Васьки, но Ваське ещё «сыгрываться» со всеми придётся, он для девушек не авторитет, а Лёхе будет проще.
— Хорошо, я останусь, — согласился он после размышлений. — Сам вариантов не вижу.
— Тогда давай планировать место. И оборону. У нас теперь одних пулемётов, что у дурака фантиков, так что есть возможность отбиться.
Анатолий Ерёменко
21 мая, суббота, утро
Взрыв, донёсшийся со стороны хлебозавода, слышен был в лагере отряда Ерёменко, который забазировался на территорию бывшего автохозяйства одного из колхозов в пятнадцати километрах от владений Крапа. Затем пост наблюдения, который не оставлял без внимания дорогу со стороны хлебозавода и располагался всего в паре километров оттуда, доложил об интенсивной стрельбе. Донеслись взрывы мин, судя по всему, к стрельбе из автоматического оружия присоединились крупнокалиберные пулемёты. Затем всё стихло. А ещё чуть погодя экипаж «Водника» радиоразведки доложил об интенсивном радиообмене между бандитскими «бригадами». И из перехвата выяснилось, что новый «князь» тутошних земель, вор в законе Крап, скончался вследствие многочисленных ран, нанесённых ему равно как взрывами, так и выстрелами оставшихся неизвестными снайперов. А тот, кто объявил об этом в эфире, призывал к кровавой мести за вождя, а винил в нападении не кого-нибудь, а как раз отряд Ерёменко. Причём даже приводил разумные доводы. Или похожие на разумные.
Судя по всему, Крап с присными угодил в профессионально организованную минную засаду, в которой выбило немало бандитов. Кроме самого Ерёменко перехват прослушал и Циммерман. И эта самая горячая речь в эфире навела двух командующих походом на самые разные мысли. Циммерман по военной простоте решил, что бандиты наверняка рванут в их сторону на разборку, и предпринял необходимые меры предосторожности.
А вот Ерёменко вспомнилось, что разыскиваемый Крамцов, согласно документам, является не просто ветераном войны, но ещё и специалистом по минно-взрывному делу. И твёрдо решил, что «авторство» инцидента принадлежит ему, тем более что из Центра сообщали о наличии у разыскиваемого немалого отряда.
Он поделился своими соображениями с главным силовиком, а тот лишь кивнул и выслал разведгруппу на место боя с приказом разобраться в том, что же произошло. Всё время, пока разведка отсутствовала, Анатолий Ерёменко был как на иголках, а едва группа вернулась на базу, как он просто накинулся на них с вопросами.
Версию о том, что Крапа завалили конкуренты, он откинул сразу. Среди местных злодеев не было никого, кто сработал бы так аккуратно и профессионально. Причём к такому же выводу пришёл и бывший спецназовец Циммерман.
Перехват был подробным, болтали бандиты много, из чего следовал вывод простой: работала серьёзная группа, с которой на узкой дорожке не стоит сталкиваться кому попало. Разведали, спланировали, дождались момента, разгромили «нитку» и ушли без единой царапины, легко оторвавшись от неумелых преследователей. Действовали снайперы, работали пулемёты и РПГ. Минировали помимо тротила в количестве не меньше ящика очень даже любимыми в войсках минами ОЗМ-72, а они на дороге не валяются. Значит, отряд действительно полноценный.
А какой вывод можно сделать ещё? А очень простой: блок, вырезанный накануне, тоже вполне мог быть делом рук вот этого самого отряда. И скорее всего, отряд возглавляет именно Крамцов. Откуда такая идея? А оттуда, что, кроме Крамцова, у которого контейнеры с «материалом», никто не будет ломиться в центр бандитского анклава. Нечего там нормальным людям делать, даже военным. Кроме «Шешнашки», окопавшейся в пределах периметров своих закрытых заводов и институтов, ничего и никого манить туда не может. А вот Крамцову туда надо. И если они сначала вырезали блок отсюда подальше, а теперь разнесли в клочки местного правителя, и уже поближе, то поступательное движение к «Шешнашке» налицо.
И ещё: они не идут. Они едут. Это понятно хотя бы потому, что отряд не смог бы тащить на себе самую банальную еду на столько времени. Ну, на три дня сухпая — это ещё куда ни шло. Ну на четыре. Но здесь-то никто не спешит. Раз — залегли в кустиках и двое суток наблюдали. Значить, есть что пожевать, спешить некуда.
А если двигались с транспортом, то обязательно попрут на единственную дорогу, нет у них никакого выбора. Они и напали на блок и на Крапа для того, чтобы ввергнуть бандитскую вольницу в хаос, а самим под шумок проскочить. Небось ещё и в закосе под какую-нибудь банду. БРДМ-2, пропавший с блока, тоже ведь к себе присоединили наверняка. А это уже примета. И именно колонну с «бардаком» следует на трассе ловить. И до сих пор они в сторону «Шешнашки» не проскакивали, служба наблюдения в отряде поставлена чётко, все ходы записаны.
Ерёменко с облегчением вздохнул. Ну, вот и первый просвет в до того казавшемся безнадёжным деле. А затем разведдозор, что расположился неподалёку от хлебозавода, сообщил, что там явно собирается на выезд колонна из наличной бронетехники. А радиоперехват подтвердил, что грядут те самые разборки, которых и ждали. Стоявший рядом Циммерман лишь кивнул, отозвал дозор на базу и взялся распоряжаться, организовывая банде такой приём, какой все остальные запомнили бы навеки.
Александр Васильевич Пасечник, начальник СБ концерна «Фармкор»
21 мая, суббота, утро
Беседа с Главным Александра Васильевича слегка озадачила, но не так чтобы сильно. У него вообще была полезная привычка подозревать всех вокруг во всем, что только можно, поэтому сама мысль о том, что «ботан» Домбровский устроил какой-нибудь заговор, его ничуть не удивила. Почему бы «ботанам» этим не заниматься?
Беглый анализ, однако, не дал никаких зацепок. Вроде бы не случалось ничего такого, что можно было бы отнести на счёт вредоносной деятельности заговорщиков. И рапортов о пропаже чего-то ценного из НИИ тоже не поступало. Там тогда всем Оверчук заправлял, а у него всегда и везде порядок был. Странно.
Панику и шум пока решил не поднимать. Могло оказаться, что под всем этим таинственным движением нет никакой криминальной подосновы, а Домбровский у Главного в друзьях детства числился, они в один класс ходили, в одном дворе росли. И если Пасечник бросит на Домбровского тень, а потом окажется, что ничего не случилось, будут проблемы. Хотя бы в том, что им придётся глядеть друг другу в глаза, сидя за общим столом в гостиной «Господского Дома».
Один момент всё же вызывал подозрения — этот самый видеофайл на дисках архивов службы безопасности отсутствовал. Так просто этого быть не могло, на сей счёт рапорт пишется, и таковой в папке имелся, подписанный ныне покойным Николаем Минаевым и заверенный Оверчуком, тоже не здравствующим ныне. И в рапорте было написано, что камера слежения в рабочей комнате отключалась по технической причине, по просьбе главного компьютерного владыки НИИ, Вячеслава Тимохина. То есть Вячеслав предупредил, что, в силу необходимости изменения каких-то там настроек, вынужден отключить камеру на часок, эту и ещё одну, в хранилище культур. Никаких особых подозрений он этим не вызвал, потому что такие предупреждения чуть не ежедневно поступали от него относительно других камер, он что-то менял в системе.
Может, и так. Но вот то, что одна камера была включена, а файл на самом деле из системы удалён, вызывало подозрение. Почему так? Тут могла сыграть свою роль привычка людей интеллигентных считать себя умнее всех вокруг, особенно тупых ментов и безопасников. Шалость, в общем. А в связи с тем, что у таких интеллигентных людей нет навыков в постоянном укрывании всего тайного, он случайно скопировал заботливо сохранённый файл Главному. Он же целыми папками копировал, ну и прятал, видимо, в одной из них.
Дальше последовал следующий шаг в размышлениях. Если до этого камеры отключались каждый день, а после этого уже нет, а уже через сутки произошёл взрыв, то появляется какая-то неприятная цепочка во всём этом. Совершенно непонятная. Даже не цепочка пока, а чёрная кошка в тёмной комнате, но всё же что-то старый опер чувствовал. Что-то дерьмовое, вроде как запахом потянуло.
И как попробовать разобраться в этом всём, не привлекая внимания? Рано ведь ещё привлекать. И тогда он вызвал своего заместителя Усимова, бывшего муровского опера, которому всегда поручал дела самые деликатные, где надо исключительно в бархатных перчатках работать. Таких раньше у СБ «Фармкора» хватало, много влиятельных людей пересекалось интересами с этой компанией, и грубить им было бы вредно для здоровья. За такое умение и гибкий ум Пасечник и сделал этого молодого парня одним из своих замов, а сейчас, после смерти Оверчука и отъезда Ерёменко, тот оставался ещё и единственным.
Пасечник набрал номер по памяти, дождался ответа, сказал:
— Ваня? Пасечник. Зайди ко мне, пожалуйста.
Чёрная, почти эсэсовская, форма не соответствовала внешности Усимова, круглолицего, невысокого, смешливого, располагающего всех к себе. Она на нём выглядела как шутка, но сам носитель её вовсе не смущался.
— Вызывали, Александр Васильевич?
— Да, вызывал, присаживайся. — Он показал на кресло перед столом. — Тут дельце деликатное появилось, надо бы… гм… «цепочки прозвонить».
— Утечка? — сразу деловито уточнил Усимов.
— Нет, что-то непонятное. Я даю тебе материал, вот этот… — Пасечник протянул оперу диск, добавив при этом: — Смотри его так, чтобы в сеть не подключаться, понял?
— Даже так? — удивился тот.
— Даже так. Увидишь — сам поймёшь, почему. Главная просьба — собери максимум информации по тем, кто в кадре. Всё, что у нас есть, по всем базам. С кем дружил, кому родня, какие слабости, о чём болтал. Всё у нас есть, но надо это аккуратно поднять. Аккуратно, понял? Может быть, за этим и нет ничего, и тогда есть риск угодить в дерьмо. Понял?
— Понял, Александр Васильевич, — серьёзно ответил собеседник.
— Ну и давай занимайся, раз понял.
Усимов вышел из кабинета, а Пасечник подошёл к окну. Из него открывался вид на Волгу, частично пересечённую неряшливым росчерком проволочного заграждения, вдоль которого неспешно шёл парный патруль. Мирного пейзажа не получалось.
— И ещё у вас, гражданин Домбровский, секретарша в любовницах, — задумчиво сказал он вслух. — Тоже проверить бы надо, откуда она взялась и кто такая.
Валера Воропаев, Зять
21 мая, суббота, день
Плотина водосброса в Угличе особой высотой не поражала. Так, серая бетонная стена, на ней какие-то невпечатляющие строения наверху. «Поцанский-46», снизив ход до самого малого, медленно приближался к ней, а Валера шарился биноклем по плотине и окрестностям, пытаясь обнаружить какие-нибудь признаки жизни.
Дубну прошли легко. Как оказалось, там сидели около сорока тверских военных, которых туда забросили вахтовым методом по приказу всё того же Главного, то есть Бурко. С их слов выходило, что «центровые» тоже просекли возможную выгоду от речной торговли, вот и взяли под контроль выход из Иваньковского водохранилища. И «Поцанского» вместе с катером пропустили без всяких вопросов, даже порадовавшись «первым ласточкам». А заодно предложили звать на помощь, случись чего — у дебаркадера был пришвартован маленький, но вполне бодрого вида буксирчик.
В общем, прошли Дубну без проблем, и это ещё скромно сказано. А вот Углич так и не откликался ни на какие призывы по радио, как Валёк его ни пытался вызвать на всех возможных частотах.
