невозможно.
И одновременно с моим вторым выстрелом справа от меня заработал ПКМ, а почти над головой забился отбойным молотком тяжёлый КПВТ. Я сразу перекинул прицел на двоих из оцепления, располагавшихся слева. Они успели понять, что дело неладно, и упали на пашню лицом в нашу сторону, опустив пулемёт на сошки. До них мне тоже ненамного больше трёхсот, не промахнусь.
Однако задёргался, и первый выстрел выбил облачко пыли из пашни прямо у локтя пулемётчика. Тот успел открыть огонь, но взял слишком высоко. Где-то над моей головой хлестнуло пулями по древесному стволу, вокруг них тоже забегала стайка пылевых фонтанчиков. И тут я выстрелил снова. И попал в лицо, как мне показалось. По крайней мере, голова пулемётчика странно дёрнулась, и он ткнулся лицом в землю. А его напарник вдруг вскочил на ноги и резво побежал к деревне, чего я никак не ожидал. Но всё равно вогнал ему в спину две пули подряд.
Затем я перевёл прицел на деревню. БМП была неподвижна и слегка дымила. Сергеич сумел всё же её сразу заткнуть, а теперь расстреливал короткими очередями плоскую камуфлированную «маталыгу», довольно метко огрызавшуюся из ПКТ. Я слышал, как пули хлестнули по лобовой броне нашего броневика. Но продолжалось это недолго. MT-ЛБ бронирован слабо, он даже пулю из моей СВД уже с двухсот метров не держит, а мощь патрона калибра четырнадцать с половиной миллиметров для неё запредельна. И стояла она к нам боком, легко в проекции взять в прицел как стрелка, так и водителя.
Прошло не больше десяти секунд, и пулемёт с «маталыги» тоже замолчал. А Сергеич перешёл на башенный ПКТ, открыв огонь по пехоте и грузовикам. Я же начал выискивать в прицел чёрные мундиры. И выискал всё же одного, привставшего на колено и активно жестикулировавшего, отдавая команды. Выстрелил в него, попал в бронежилет, он дёрнулся и согнулся пополам, я снова выстрелил и уже второй пулей свалил окончательно. Лежащих рядом с ним накрыло пулемётной очередью, взметнувшей густую пыль.
Васька тоже перенёс огонь пулемёта на деревню. Оттуда тоже начали вовсю отвечать огнём, пока неточно, но следовало ожидать того, что нас вскоре нащупают. Я дострелял магазин в противника, кажется, убив ещё одного. Стрелок я неплохой, но не снайпер, эта дистанция стрельбы для меня почти предельная, недостаточно практики. Лёху бы сюда, чёрт возьми.
Неожиданно всерьёз рванула БМП, не хуже танка. А что удивительного, впрочем? Это же не «двойка» с её тридцатимиллиметровой пушкой, в «копейке» калибр серьёзный. Каждый снаряд мощью как у «тридцатьчетвёрки», и у тех тоже при взрыве боекомплекта башни отлетали. Вот и у БМП башню взрывом сорвало и на кабину одного из КамАЗов бросило, проломив крышу того чуть не до самого мотора. А сам низкий широкий корпус старой боевой машины пехоты зачадил чёрным дымом и вдруг дохнул жирным красным пламенем из всех щелей. От взрыва досталось залёгшим неподалёку.
К треску ПКТ с «бардака» снова присоединился КПВТ. Поменяли коробку, значит, следующие пятьдесят тяжёлых патронов готовы ударить по деревне. А деревенские-то, кстати, разбежались, отсюда хорошо видно, как люди прячутся за домами и сараями, стараясь убраться подальше от места боя. Значит, уже не зря мы атаковали.
КПВТ на такой дистанции боя вещь смертоубийственная и сокрушительная. Из башенной установки можно в котелок попасть, знай крути ручки наводки. А уж о пробивной способности пуль я теперь умолчу, и так достаточно сказал. Они через всё насквозь пролетают, как лом через сугроб.
Очередь из наших башенных пулемётов настигла группку «эсэсовцев», спешно грузившихся в свой «Водник». Пулемёты с них до сих пор молчали, кстати. Скорее всего, экипаж покинул машины, вовсе не ожидая нападения, и теперь три пулемёта с автоматическим гранатомётом не могли поддержать их огнём. Не было за ними стрелков, все вышли экзекуцией любоваться.
Очередь КПВТ прошибла корпус одного из вездеходов с такой силой, что тот закачался на рессорах, а из бронированного кузова фонтанами вышибло искры, как от электросварки. Три фигуры в чёрном разом повалились на траву, забрызгав кровью борт своей машины, а остальные бросились наутёк.
Второй «Водник» ловко прикрылся корпусом горящей БМП, а уцелевшие «эсэсовцы» перебежками начали подтягиваться к машине.
Я начал вылавливать в прицел отстреливавшихся бандитов, которые ещё не заимели полезную привычку постоянно менять позицию. Такое с их стороны упущение по службе позволяло мне пристреливаться к каждому и примерно с трёх или четырёх выстрелов гарантированно поражать. И когда я воткнул в винтовку последний, пятый снаряженный магазин, я точно знал, что завалил не меньше десятка человек только в деревне. Показал бы я в Чечне такой результат? Держи карман шире, духи под огнём не разлеживались. Дай бог, я сам бы живой остался, тоже ведь с одной позиции стреляю.
Васька тоже пристрелялся, полосовал чёткими очередями по пять-шесть патронов и тоже производил трупы. И, что меня обрадовало, кто-то из деревенских добрался до трофейного оружия и открыл огонь противнику во фланг. И не один, там уже несколько человек постреливало.
Это оказалось последней каплей, взятые в два огня бандиты начали разбегаться. Бросились к двум уцелевшим грузовикам, в панике лезли в кузов. Я приказал Сергеичу не вести огонь по кабинам, двигателям и ходовой части грузовиков, не отрезать противнику путь к бегству. Нам вовсе не надо было, чтобы те встали против нас насмерть, не те у нас силы. Прекрати они панику — и даже сейчас были способны вломить нам по первое число.
Так и получилось — два уцелевших КамАЗа с истрёпанными тентами и разбитыми досками бортов рванули по просёлку от деревни, впереди них нёсся уцелевший «Водник», потерявший при погрузке ещё двоих в чёрном, которые валялись в пыли возле пылающей бронемашины. За ними вилял УАЗ с тентом. «Буханка» осталась брошенной в деревне, и, кажется, совершенно неповреждённой.
— По машинам! — скомандовал я.
Теперь главное вовремя ворваться в деревню до того, как поднялась на ноги основная масса убитых. Попаданий в голову было немного, так что жди массового подъёма зомби. Мы с Васькой одним прыжком взмахнули на броню, соскользнули в распахнутые люки. Я отставил снайперку, скинул с разгрузки подсумки под неё и взамен быстро нацепил лифчик с автоматными рожками. Теперь если что и будет, то ближний бой.
«Бардак» между тем уже плавно раскачивался, преодолевая пашню. Я прижался к обрезиненным наглазникам командирского прибора наблюдения, повёл перископом по панораме боя. Чёрный дым от горящей БМП, ветром прижатый к земле, изрядно запакостил пейзаж, но всю картину разорения скрыть не мог. Трупов на земле хватало, а некоторые из них уже начали шевелиться и подниматься. Выстрелов же более слышно не было.
Ладно, гоняться за ними не будем, всё равно сами придут. Я откинул люк, высунулся из броневика по пояс. Рядом со мной вылез Васька.
— Шмель, давай в деревню полным ходом, на мертвяков не отвлекайся!
— Принял!
В деревню влетели как раз в том момент, когда несколько человек подбежали к большому сараю, ворота в который были закрыты и подпёрты снаружи кольями и какой-то телегой. Но ничего делать они не стали, лишь постепенно выстраивали полукруг. Думаю, я догадался правильно, что же в этом сарае.
С «контролем» покончили за несколько минут. К тому времени на месте боя собралась вся деревня. Многие поглядывали на разбросанное на земле оружие, но поднимать его, судя по всему, опасались, поглядывали на нас. Оно и верно, трофеи это в основном наши, нам и право первой ночи. Но сначала мне хотелось бы с кем-то из деревенских поговорить. Именно поэтому я встал на броню, как на трибуну, и выкрикнул главного. Думал, что такого не окажется, но в ту же секунду из толпы выбрался невысокий лысоватый мужичок в потрёпанном спортивном костюме.
Я спрыгнул с брони, Васька же с Большим остались сидеть наверху, мало ли что? Мы с мужиком поздоровались, пожали руки, он не выдержал, спросил, кто мы такие. Ответил я уже стандартно: «Партизаны». Как хотите, так и понимайте, но в любом случае — «хорошие». Потому что партизаны всегда хорошие. Если они становятся плохими, то превращаются в кого угодно, в бандитов, в «лесных братьев», в НВФ, но именно «партизанами» быть уже перестают.
Как выяснилось, я угадал, когда решил, что бандиты решили устроить массовую экзекуцию в деревне. Деревня Вяльцы, стоявшая на отшибе, ещё не подвергалась настоящим нападениям банд, вся эта кровавая и мутная волна насилия прокатилась мимо. Однако сельчане знали, что происходит вокруг, ждали беды, и она грянула. Три дня назад здесь появился точно такой же, как у нас, БРДМ в сопровождении грузовика, с ними приехали десятка полтора бандитов. Они обложили деревню налогом, причём в сумму налога включили четырёх девиц. И без того небогатая ими деревня включать их в налог отказалась и вчера передала подъехавшим бандитским фуражирам запас продуктов и самогонки. Те ничего не сказали, уехали, а сегодня с утра нагрянула карательная экспедиция.
Всех жителей деревни согнали в кучу, выбрали четверых случайных людей. Втолкнули их в большой сарай, заблаговременно освобождённый от всего и превращённый в арену, где и застрелили. Когда мертвецы начали подниматься, туда втолкнули одного живого, предварительно выстрелив ему в ногу. Тот погиб почти сразу, был буквально разорван на куски. Затем туда забросили женщину, потом ещё одного мужика. А затем началась стрельба. Теперь в сарае за запертыми воротами были семь зомби и ни одного живого.
Затем мужик спросил меня, могут ли люди собрать трофеи. Когда он увидел, как я задумался, он сразу сказал, что пока соберут всё в кучу, а дальше я уже сам распределю, кому и что давать. Он решил, что меня давит жаба на ценное имущество, но на самом деле я задумался о другом. О том, что надо бы хорошо пошариться в карманах у убитых «эсэсовцев» и в их машине. Может, что полезное узнать получится. Я сказал мужику, пусть начинают собирать трофеи, но не трогают ничего с трупов в чёрной форме и не лезут в «Водник». А заодно пускай пошлют в поле людей собрать имущество с убитых из оцепления. Учитывая, что те уже встали и не спеша брели к деревне, нюхом ощущая, сколько здесь пищи, с ними тоже следовало решить.
Мы с Сергеичем направились к двум группам убитых в чёрном. Четверо лежали вразброс возле пробитого пулями «Водника». Одного из них застрелил я, ещё троих срезал Сергеич из КПВТ. Этих было видно сразу, их по факту на куски разорвало, только одежда каждый труп в кучке держала. Ещё два трупа лежали возле чадящей теперь БМП, их тоже из башенных пулемётов накрыло.
Я выбрал одного из убитых, с четырьмя жёлтыми горизонтальными нашивками на рукаве, под эмблемой с обоюдоострой секирой или с буквой «Ф», которого я принял за главного в этой команде.
Чёрный новенький арамидный шлем. Сначала показалось, что такой же, как и у нас, но нет. У этих другое производство, по форме он вроде американского, а наш вообще ни на какой не похож. Чёрная разгрузка полицейского типа, АТЦ, знаю такую, продавали в магазине, её для антитеррористического центра ФСБ в своё время разработали. Карманы под шесть автоматных магазинов, кобура на животе. Карман для рации. Ну и прочее, для ИПП[55] там, аптечки, маленький рюкзак за спиной. Для штурма помещения разгрузка, для захвата, а не для долгого боя.
В кобуру был вложен новенький «Грач», рядом, в отдельных карманах, два запасных магазина к нему. Я достал пистолет с магазином, осмотрел. Патроны новые, бронебойные 7Н21, с торчащими вперёд из плоских головок остриями сердечников. Неплохо, можно броники дырявить.
«Сто пятый» лишним не будет, и шесть магазинов к нему на трупе, но с этим ничего нового. А вот в специальном кармане хранился ночной монокуляр, и на шлеме убитого размещалось съёмное крепление под него. Тоже может пригодиться, даже очень. Я стащил крепление, снял свой шлем и переставил каркас из синтетических толстых ремней на него. Село как влитое, словно всегда там было. Сами поносим, очень пригодится.
Затем открыл карман для документов на разгрузке убитого. Там действительно нашлось какое-то закатанное в пластик удостоверение с фотографией. На фото был убитый, это даже сейчас нетрудно было заметить. Справа было написано имя: Бородулин Станислав Николаевич. Сверху, под уже известным мне логотипом, было отпечатано: ЧОП «Фармкор-Безопасность». Ну, вот и всё понятно. Теперь уже никаких сомнений, кто это такие. И заодно понятно, откуда деньги на такую экипировку, потому что ни в какой армии всё это и не снилось бы.
— Сергеич, полюбуйся. — Я протянул через плечо добытое удостоверение личности.
Сергеич прочитал, повертел в руках, хмыкнул, вернул запечатанный в пластик прямоугольник с фотографией мне.
— А кто же сомневался. Только помимо того, что они нас должны ловить, они тут в каждую помойку лезут, тебе не кажется?
— Именно так мне и кажется. Зачем это им?
— Трудно сказать.
Все остальные «эсэсовцы» имели похожие документы, одинаковое оружие, «Грачи» и «сто пятые», все повально с коллиматорными «белками», которым мы тоже очень обрадовались
