– Отдыхай, друг! Ты, видно, устал и измотался в дороге. А городскую одежду я тебе подыщу. Может, не бог весть какую, но целую и чистую…
Оставшись один в комнате, Каспер прилег на скамью и закрыл глаза. Однако ему было не до сна. Прежде всего нужно было привести в порядок свои планы.
«Первым делом, – решил он, – явлюсь к отцу Миколаю. Надо поведать Учителю все, что произошло со мной и Вуйком! Итак, необходимо пробираться в Ольштын. Потом, если удастся, повидаю друзей и с ними решу, как и где искать Митту, если с ней приключилось что недоброе… Но прежде всего я матушку, матушку разыщу! Потом надо будет съездить к вдове пана Конопки. Невеселое это дело приносить дурные вести, но ничего не поделаешь».
К вечеру Ясь заглянул в комнату и, убедившись, что гость его не спит, ввел человека в одежде странствующего торговца.
– Брат Роберт, – сказал он, – вот тебе и попутчик, о котором я говорил. Каспер – человек бывалый, обузой тебе не будет, а скорее подмогой в пути…
Каспер с любопытством глянул на своего будущего товарища по странствованиям. Это был рослый пожилой человек, во всех движениях которого и в осанке чувствовались спокойствие и уверенность.
– Очень хорошо, – отозвался Роберт по-немецки.
– Каспер Бернат такой же старый друг Генриха, как и я, – добавил Ясь. – Он долго отсутствовал… Сражался с турками…
– Вижу, – коротко отозвался Роберт, мельком глянув на Каспера.
– Мне необходимо пробраться в Ольштын, – обратился Каспер к Роберту. – Было бы очень хорошо, если бы по пути я смог повидаться с Генрихом.
– Когда ты хочешь отправиться, брат? – спросил Роберт.
– Да хоть завтра.
Роберт молча поклонился и вышел.
Старые товарищи проговорили всю ночь. Ясь рассказал Касперу о ходе войны между Орденом и Вармией. Много толковал Ясь и о борьбе мелкой шляхты с магнатами и королем за привилегии, о тяжелом положении кметов и мещан, о церковных делах. Но, как всегда, ни о чем не рассказав толком, он со своей невразумительной скороговоркой перескакивал с одной темы на другую.
Единственное, что уяснил себе Каспер, это то, что авторитет Рима несколько пошатнулся в этом крае, граничащем с объятыми ересью немецкими землями.
Поутру выпал обильный мокрый снег, потом подморозило.
Каспер и Роберт, попрощавшись с Ясем, закинули за плечи мешки и неторопливо двинулись по дороге, ведущей к северо-западу.
Вскоре с проезжей дороги Роберт свернул на проселок, потом на совсем глухую тропку. Вел Каспера он с осторожностью, часто оглядываясь, замедляя шаг, обходя рощи по едва заметным обледенелым тропинкам и занесенным снегом болотам, палкой нащупывая дорогу. Иногда же Роберт шагал через лес напрямик, оставляя в стороне большаки, проселки.
– Придется нам здесь поколесить, – объяснил он. – Орденские земли чередуются в этих местах с шляхетскими. Легко напороться на ландскнехтов. Они не станут долго раздумывать, свой ты или чужой, и…
Каспер хорошо понял его жест: накинут веревку на шею, и конец.
Только на третий день тяжелой и изнурительной дороги, когда путники по потрескивающему под ногами льду перешли небольшую речушку, Роберт, обернувшись к Касперу, сказал:
– Вот Вармия. А там, за лесом, Ольштын. – Он указал рукою на темнеющий за рекой лесок. – А это – Либенталь. Здесь проходили ландскнехты…
Каспер со вздохом поглядел на развалины деревни, Торчали обугленные бревна – все, что осталось от частоколов, а прямо над дорогой с высокого дуба свисала, покачиваясь на ветру, веревка с обрезанным концом.
Везде война была одна и та же – у мусульман и у христиан, у немцев, у казаков и поляков. Везде – разрушенные деревни, обугленные дома, мусор, да торчащие вверх, точно взывающие к небу, трубы обращенных в пепел домов, да тела повешенных, раскачивающиеся на деревьях. Все это было так знакомо Касперу, что не могло уже ни удивить его, ни напугать.
Разоренные деревни стали попадаться все чаще и чаще, но до сих пор путникам не довелось повстречаться с обитателями этих деревень.
На двенадцатый день пути Роберт завел Каспера в глубокий, поросший кустарником овраг. С трудом различил Каспер среди наметенных ветром сугробов землянки. Запахло дымом, хлебом… Здесь спасались бежавшие из деревень люди: они вырыли себе вдоль оврага норы и сюда же пригнали уцелевшую скотину.
Навстречу путникам вышли мужчина и женщина, видимо знакомые Роберта. Они тепло поздоровались с Ребертом и Каспером и повели в просторную землянку.
– Давно вы здесь? – спросил Роберт. – А ведь вас, Эузебиуш, я никак не ожидал встретить! А люди из Ростева где?
– Дальше двинулись! Они без жен, без детей, без скотины. К наместнику думают пробраться. А Снежа наша под самым Ольштыном. Спасибо пану наместнику – как пошли слухи о войне, он созвал всех нас и предупредил, что ожидается набег. Вот мы и порешили: мужики помоложе пойдут в крепость, оборонять город от кшижаков, а остальные – со скотиной в лес. Дай бог счастья и долгой жизни его преподобию отцу Миколаю Копернику. Приказал он нам выдать из замковых амбаров и муки, и круп, и пшеницы, и ржи, и ячменя, а еще сала и постного масла, чтобы не очень мы голодали, тут сидючи…
Каспер хотел было побольше расспросить хозяев о Копернике, но к нему подошел озабоченный Роберт.
