голову.
— Спроси его про слона, — приказал Чжэн Гон. Тут же сменив выражение лица, Сингх с улыбкой повернулся к Пири.
— Я пришел, чтобы спросить тебя про слона, — сказал он.
Пири в задумчивости теребил набедренную повязку.
— А-а, слона, — рассеянно пробормотал он. — Что я могу знать про слонов?
— Ты величайший охотник среди всех бамбути, — слащавым голосом заметил Сингх. — В лесу ничего не останется незамеченным для острого глаза Пири.
— Это правда, — согласился Пири, беззастенчиво разглядывая Чжэн Гона. — Мне нравится браслет на руке этого богатого wazungu, — выпалил вдруг он. — Мы не будем говорить о слоне, пока он мне его не подарит.
— Он хочет ваши часы в подарок, — перевел Четти Сингх.
— Я и сам уже понял! — визгливым от бешенства голосом проговорил Нинг. — Он просто наглец. Что этот дикарь будет делать с золотым «Ролексом»?
— Скорее всего, продаст задарма какому-нибудь водителю грузовика на трассе, — ответил Сингх, едва скрывая радость при виде разозленного Нинга.
— Переведи ему, что такие штучки со мной не проходят. Я не отдам ему часы, — заявил Чжэн Гон.
Сингх лишь удивленно пожал плечами.
— Я скажу, конечно, — проговорил он, — но это значит, что никакого подарка своему достопочтенному отцу вы не преподнесете.
Чжэн колебался. Потом расстегнул браслет на часах и вручил их пигмею. Пири смешно закудахтал, держа в руках часы и вертя их в разные стороны так, что крошечные бриллианты на циферблате засверкали всеми цветами радуги.
— Очень красиво, — радостно улыбался он. — Так красиво, что я сразу вспомнил про слонов.
— Расскажи мне про слонов, — попросил Четти Сингх.
— В стаде, которое я видел возле Гондалы, тридцать слоних со слонятами, — ответил Пири, — и два слона с длинными белыми зубами.
— Насколько длинными? — уточнил Четти Сингх. Чжэн Гон, внимательно следивший за разговором, плохо скрывая нетерпение, невольно наклонился вперед.
— Один слон крупнее второго. А зубы у него вот какой длины. — Пири снял с плеча лук, поднял его над головой и встал на цыпочки. — Вот такие длинные, — повторил он. — Где конец моего лука, такой длины. Это если не считать части зуба, спрятанной в черепе.
— А какой толщины? — прошипел охрипшим от возбуждения голосом Чжэн Гон.
Пири встал вполоборота и своей маленькой рукой очертил свою талию до середины.
— Такой толщины, — показал он. — Почти половина меня.
— Это огромный слон, — с недоверием пробормотал Четти Сингх, и, похоже, его слова задели Пири за живое.
— Это самый великий слон из всех, и я видел его собственными глазами. Это говорю я, Пири, и это правда.
— Я хочу, чтобы ты убил этого слона и принес мне его бивни, — вкрадчивым голосом проговорил Чжэн Гон.
Пири отрицательно покачал головой.
— Слон больше не живет в Гондале. Когда желтые железные машины приехали в лес, он убежал и скрылся от их дыма и шума. Слон ушел в священное место в самом сердце леса, где нельзя охотиться ни одному человеку. Оно охраняется Отцом-и-Матерью. Я не могу убивать слона в священном месте.
— За зубы этого слона я заплачу тебе очень много, — тихо сказал Четти Сингх, но Пири снова покачал головой.
— Предложи ему тысячу долларов, — вмешался Чжэн Гон.
Сингх метнул на него сердитый взгляд.
— Предоставьте это дело мне, — выдавил он. — Если не хотите все испортить. — Обратившись к Пири, Сингх снова заговорил на суахили: — Я дам тебе десять рулонов красивой ткани, которая очень нравится женщинам, и пятьдесят горстей стеклянного бисера. Этого хватит, чтобы целая тысяча девственниц раскрыла бы перед тобой свое лоно.
Пири упрямо качал головой.
— Это священная земля. Отец-и-Мать сильно рассердятся, если я буду там охотиться.
— Кроме ткани и бисера, я дам тебе также двадцать железных топорищ и десять острых ножей с лезвиями такими же длинными, как и твоя рука.
Пири съежился, нервно пританцовывая на месте.
— Это против закона и традиции. Мое племя возненавидит меня и прогонит прочь, — объяснил он.
— Я дам тебе двадцать бутылок джина, — продолжал Четти Сингх. — И столько табака, сколько ты сможешь унести.
Пири дергался так, словно по его маленькому тельцу пропустили слабый электрический ток.
— Столько табака, сколько я смогу унести! — осипшим голосом прошептал он, закатив глаза. — Но я не могу сделать это! Они позовут Молимо. Они накличут на меня проклятья Отца-и-Матери.
— И еще дам долларов с Марией-Терезой. — Четти Сингх полез в карман и достал оттуда горсть мелких монет. Он пересыпал их из одной ладони в другую; серебро звенело и поблескивало в его руках.
Пири долго глядел как завороженный на звеневшие монетки. А затем издал пронзительный вопль и подпрыгнул высоко в воздух, выхватив из деревянных ножен свой мачете. Чжэн Гон и Сингх в ужасе отшатнулись, решив, что Пири сейчас набросится на них. Однако пигмей закружил на месте, занеся над головой свой острый мачете, а потом с ревом кинулся к зеленым зарослям у себя за спиной. Он рубил и крошил ветви и стволы деревьев. Листья, и разрубленные побеги, и кора со стволов деревьев разлетались в разные стороны под его бешеными ударами, и оголенные растения никли на глазах.
Наконец Пири остановился, вонзив мачете в землю. Его мускулистая грудь высоко вздымалась, пот заливал ему лицо, струйками стекая в курчавую бородку. Рыдания прорывались сквозь тяжелое дыхание, ибо Пири, не сумев справиться с искушением, теперь испытывал отвращение к самому себе. Спустя некоторое время Пири перестал плакать и подошел к Четти Сингху.
— Я убью для тебя слона и принесу тебе его длинные зубы. А ты дашь мне все то, что обещал. И не забудь про табак, — предупредил он.
Сингх вел «лендровер» по узкой ухабистой дороге в лесу. Почти час у них ушел на то, чтобы выбраться на покрытую гравием главную трассу, где работали бригады заключенных и по которой беспрерывно громыхали тяжелые самосвалы и лесовозы.
Едва они выехали на дорогу к Сенги-Сенги, как Четти Сингх с улыбкой сказал: — Подарок вашему отцу обеспечен. Теперь остается пораскинуть мозгами и позаботиться о подарке для себя: им станет голова доктора Дэниела Армстронга на серебряном подносе, с сочным, румяным яблоком во рту.
Глава XXVI
Дэниел давно ждал этого момента, моля о нем Бога. Он стоял под навесом на высоком мостике верхней платформы ПКППР. Дождь лил как из ведра, и в сером воздухе, как в тумане, почти ничего не было видно. Бонни пряталась от ливня в кабине, у главного пульта управления. Туда же она унесла и видеооборудование вместе с камерой. Двое солдат гита, повсюду их сопровождавшие, спустились на нижнюю платформу, и на какое-то время Дэниел остался на верхней платформе один.
Он уже привык к дождю. С тех пор как они прибыли в Сенги-Сенги, ему казалось, что рубашка на нем вообще не высыхает. И сейчас, прижавшись спиной к металлической стенке кабины, он едва укрылся от хлеставшего дождя под узким навесом. При каждом порыве ветра крупные капли летели ему в лицо, и он
