товар! Соглашайтесь. Задаром отдам, лишь бы сохранить остальных. Договорились?
– Да у меня на борту у самого положение не лучше. Лишь с водой все в порядке, а еды едва хватает. Но посмотреть можно.
Англичанин с воодушевлением приказал выгнать на палубу всех женщин, которые еще находились в трюме.
Ходячие скелеты без всякой одежды столпились на баке. В их глазах читалось только одно – желание пить!
– Теперь вы можете понять меня, месье Люк, – торопился англичанин сторговаться. – По три соверена за штуку, и мы договорились! Идет?
– Простите, капитан, но за такой товар и соверена жалко. Они не доживут до ближайшего рынка. Одни убытки будут.
– Хорошо, что вы предлагаете? Назовите свою цену!
– Больше соверена дать не могу, если всех скопом. Сколько их тут?
– Двадцать две, сэр! – подбежал боцман с докладом.
– Вон те три бабы уже сегодня умрут, – продолжил гнуть свое Лука.
– Их можно откинуть, – тут же согласился англичанин. – Значит, по полтора соверена, месье?
– Увольте, капитан. Это слишком дорого для меня. Я не хочу терять свои кровные, сэр. У меня нет еды для их восстановления.
– Ваша окончательная цена, Люк? Говорите!
– Двадцать соверенов за всех и ни пенса больше, капитан.
Англичанин поговорил с помощником, повернулся к Луке и произнес со вздохом сожаления:
– Договорились, месье Люк! Ударим по рукам! Гоните деньги!
– С собой таких денег у меня нет. Отвезите женщин на мой корабль, там и получите плату в полном объеме, капитан.
Англичане спустили большую шлюпку, погрузили женщин и неторопливо погребли по застывшему морю.
Негритянки сами не смогли подняться на палубу, и их пришлось втаскивать. Для этого выгнали десяток негров из трюмов, и те с интересом и усердием выполнили это трудное и неприятное дело.
Лука отсчитал монеты, распрощался с капитаном, а тот на прощание заметил:
– Как вы умудрились сохранить негров в таком виде, Люк? Это просто непостижимо! Ну да это ваше дело, старина. Прощайте! Желаю успеха!
Шлюпка отчалила и удалилась. Лука проводил ее глазами, обернулся к негритянкам, произнес решительно:
– Облить их забортной водой. Принести воды и еды. Еды пока дать немного. А то и в самом деле помрут. Поместить всех на палубе в тени паруса!
Ночью одна негритянка все же умерла. Но остальные жили. Свежий воздух, пища и вода довольно быстро оживили их. А через два дня подул ветерок.
Быстро поправили обвисшие паруса. Судно двинулось на запад.
Ветер крепчал с каждым часом. Длинные волны бороздили океан. Скоро гребни их украсились пенными гребешками.
– Не дай бог шторм нас накроет! – Лука постоянно поглядывал на небо.
– Не должно, хозяин, – заметил Галуа. – Это просто свежий ветер, он лишь приблизит нас к острову.
Облака бежали по небу, временами затеняя солнце и бороздя море темными пятнами. Было не очень жарко, негры почти все время проводили на палубе, помогали матросам в работе со снастями. Женщины уже немного отошли от голода и выглядели чуть получше.
Поглядывая на негров, Галуа заметил с хитрой ухмылкой:
– Рабы все же не потеряли интереса к женскому обществу, хозяин. Гляди, как подкатывают к ним.
– Природа берет свое, Галуа, бороться с нею трудновато.
– Это точно! Мне тоже невмоготу стало. Видать, пришло время подумать и о семье, как вы думаете, хозяин?
– Согласен, Галуа. Тебе есть на что содержать семью. Да и годы… Тебе ведь лет сорок?
– Уже сорок пять. Да, это возраст солидный.
– Бросишь плавать, Галуа?
– Зачем? Еще поплаваю. Но хотелось бы завести свой дом, семью. Хочу сына.
– За чем же дело стоит? Это можно устроить.
– Придем на остров, обязательно поищу себе подругу. Смотаюсь в Сент-Джорджес, пригляжу мещаночку попригляднее и устрою свою жизнь. Будет кому меня поджидать из похода. А Консепсьон мне очень нравится. Тихий, ураганов почти нет, не то что на севере. Хочу купить небольшой участок земли, построить дом и жить себе в свое удовольствие.
За сотню миль до острова ветер изменился и стал противным. Пришлось то и дело гонять матросов на реи, тянуть то шкоты, то брасы, то бегать по пертам и вязать рифы. А перед самой северной оконечностью острова, когда до гавани оставалось не больше пятнадцати миль, он и вовсе стих. Легкие дуновения лишь слегка колыхали полотнища парусов.
Двигаясь со скоростью один узел, судно и за день могло не дойти до бухты. Все с нетерпением ожидали конца плавания, и эта задержка сильно действовала на нервы.
– Все! – воскликнул Лука. – Обогнуть этот мыс – и мы у входа в бухту! Это не больше двух часов пути. Скорее бы!
Судно бросило якоря вблизи берега, благо глубины здесь были достаточными.
– Спустить все шлюпки на воду! Грузите негров, сами грузитесь! Все на берег! Оставить двух вахтенных! Мы дома!
Вечером Лука и Катрин сидели за столом на веранде. Рядом возились дети, за которыми, как обычно, присматривали кормилица Марта и дед Макей.
– А помнишь ли, милый мой Люк, что ты сказал мне тогда, перед отплытием в Африку?
– И что же, Катрин?
– Ты обещал, что это будет твое последнее плавание, Люк. Так ты сдержишь слово?
– Конечно, милая. Теперь у нас есть все, что нужно, мы ни в чем не нуждаемся и можем быть спокойны за себя и за будущее детей. Я так давно хотел этого, Катрин, и вот наконец-то… Знаешь, я многое повидал в жизни, хотел быть воином и стал им, хотел повидать дальние страны, и вот я здесь, хотел стать богатым… Но я долго не мог понять, Катрин, что богатство что-то значит лишь тогда, когда есть с кем его разделить, кому передать. Теперь у меня есть и это, а большего грех и желать. Будем жить Катрин!
– Будем, милый мой Люк. Но вдруг кто-то захочет отнять у нас наше счастье?..
– Что же, тогда я снова возьмусь за мушкет. Да и друзья в беде не оставят. Верно я говорю, дядько Макей? – спросил вдруг Лука на давно забытом, казалось бы, украинском.
– Верно, сынку. Не может такого быть, чтобы оплошали казаки!
