– Гарданка! Гляди, как насели пираты на наш корабль! Поднимай паруса! Быстро шевелись, ребята!
Матросы выполнили приказ, и Пьер сам направил свое судно в строй пиратов, окруживших бирманский корабль. Их было четыре, но бирманцы и не думали сдаваться. Это был большой корабль с тремя мачтами и большими орудиями.
Мушкетные залпы следовали один за другим, но пиратов ничто не останавливало. Они продолжали лезть на палубу, где уже вспыхнули ожесточенные рукопашные схватки.
– Правый борт! Приготовиться к залпу! – Пьер командовал уверенно, зло и яростно. – Мушкеты, на изготовку! Залп!
Нестройный залп обрушился на самый большой пиратский корабль. Было видно, что многие пираты упали, другие ползали, оставляя полосы крови на досках палубы.
– Приготовить бомбы! Шевелись, канальи! – Пьер вспомнил излюбленное выражение капитана Эжена.
На палубу противника полетели бомбы. Они рвались, разбрызгивая огненные струи. Языки пламени вспыхнули в разных местах; пираты в ужасе стали прыгать в море, а Пьер уже подбирался к другому неприятельскому судну.
Опять залпы сменялись бросками бомб. Теперь уже и бирманцы стали перепрыгивать на палубы оставшихся судов пиратов. Отчаянные схватки возникали повсюду. Трескотня пистолетных выстрелов казалась шуткой в сравнении с громом пушечных залпов.
Пьер оглядел бухту. Ему показалось, что в ходе боя все уже давно перемешалось и каждый сражался сам по себе.
Поискав глазами стяг адмирала, он едва различил его сквозь дым пожарищ и пушечных залпов. Адмирал сражался с двумя кораблями, но делал это успешно, не давая пиратам взобраться на высокие борта флагмана.
Пьер уже охрип, выкрикивая команды. Его едва слышали, но каким-то чудом все выполнялось, хотя и не так быстро и четко, как хотелось бы. Он направил свой корабль на помощь адмиралу, хотя вряд ли это было нужно. Но его влекло туда, и он, огрызаясь по пути мушкетными залпами, продолжал продвигаться к намеченной цели.
Подойдя ближе, всадил в пирата два ядра ниже ватерлинии. Мушкетным огнем его экипаж заметно проредил ряды атакующих. На абордаж идти Пьер не разрешил.
Он направил судно дальше, к другому кораблю, который уже занялся желтым едким пламенем, и тут вдруг увидел знакомый профиль «Волка». Сердце запрыгало от волнения в груди. Он поискал глазами Гардана, нашел и крикнул:
– Гарданка, «Волк» рядом! Гляди, он чуть впереди по левому борту!
– Вижу, Петька! Молодец! Надо адмиралу передать! – Все это они кричали на русском, и никто их не понял. Некоторые вопросительно смотрели на капитана, но тот пока молчал.
– Идем к адмиралу, Гарданка! Куонг, всех на снасти! Делаем поворот!
Среди грохота и огня Пьер осторожно приблизился к адмиральскому кораблю. Тот уже освободился от наседавших на него пиратов и теперь сам выискивал очередную жертву.
Подойдя сажени на четыре, Пьер закричал в рупор:
– Адмирал! Где адмирал? Капитан Эжен! «Волк» прямо по курсу!
Пьер увидел фигуру Эжена. Тот встретился с ним взглядом, понял, о чем кричал Пьер, закивал согласно, потом в рупор ответил:
– Пьер, по гроб не забуду твоей услуги! Следуй за мной, атакуем «Волка»!
У Пьера затуманились глаза слезами.
– Черти косоглазые! Работать на снастях живее! Гарданка, на «Волка» идем! Гони всех на снасти! Фернан, где ты, черт тебя задери?! Работайте!
Он навалился на румпель и медленно разворачивал судно, стараясь следовать в кильватере флагмана. Тот уже приближался к «Волку», экипаж которого неистово палил из мушкетов, стараясь выбраться из этой безумной свалки в свободное море.
Пьер же бросился к пушке и стал тщательно, не обращая внимания ни на что, наводить ствол на мачту. Они уже сблизились саженей на двадцать, и Пьер подпалил запальник. Пушка грохнула, Пьер проследил за результатом своего выстрела. Он оказался вполне удачным. Ядро задело мачту, и та медленно завалилась на левый борт, повиснув на вантах.
Пьер бросился ко второй пушке, оттолкнул пушкаря и застыл, наводя ее под транец. Это было еще проще. Суда уже сблизились достаточно, чтобы не промахнуться. Ядро разнесло руль в щепы, и фуста лишилась управления.
Гардан повернул Пьера к себе и закричал в лицо:
– Приказано взять «Волка» на абордаж! Адмирал уже там! Поспешим и мы, Петька! Давай за руль, быстро, капитан!
Пьер молча бросился к румпелю. Он уже понял, что делать и как лучше подойти к «Волку». А флагман уже бросал на палубу пирата одну волну своих воинов за другой. Пистолетные выстрелы трещали, не умолкая, а вопли и стоны доносились едва слышно.
Подойдя с другого борта к «Волку», Пьер заорал:
– На абордаж! Вперед!
Уже с двух сторон на палубу пирата посыпались матросы с пистолетами и шпагами. Впереди всех рвались Гардан и Фернан, рядом с ними Лю с крисом в руке. Это Пьер мельком увидел со своего места, не выпуская румпель из рук. Он жадно впился глазами в картину жуткой схватки. Горстка пиратов отчаянно отбивалась от толп бирманцев. Те старались захватить пиратов в плен, как и приказывал адмирал, и потому потери их были значительными.
Клубы дыма от горящего рядом судна заволокли палубу «Волка», а когда он рассеялся, Пьер увидел конец боя.
Не прошло и минуты, как схватка была закончена. Бирманцы заполнили всю палубу захваченного «Волка», а Пьер никак не мог отыскать глазами своих. Вот мелькнул Фернан, но где же Гардан? Его нигде не было видно. Пьер испугался, передал рулевому румпель и помчался вниз, где уже был перекинут трап на «Волка».
Первым, кого он встретил, был Куонг, зажимавший окровавленной рукой рану на голове. Он шатался и ничего не мог ответить Пьеру на его вопрос. Потом он отыскал Фернана и спросил, тряся того за плечи:
– Где Гардан? Ты его видел? Отвечай, Фернан!
– Да где-то здесь. Чего ты так бесишься? Я его сейчас поищу.
Они вместе бросились в разные стороны. Вскоре Фернан отыскал Пьера.
– Пьер, несчастье.
– Что с Гарданом? Убили?
– С ним все хорошо, Пьер. Но вот Лю… Она сильно поранена. Пошли, я проведу.
Они помчались на корму, где увидели Гардана, сидящего на палубе, а у него головой на коленях лежала Лю. Лицо белое, глаза полузакрыты. Рот судорожно хватал воздух.
Пьер оглядел ее. Увидел живот, весь разодранный страшным ударом сабли или криса. Внутренности синели в страшной ране. Пьер отвернулся, его тут же стало рвать. Он содрогался в конвульсиях и не заметил, как кто-то отвел его к борту. Там его окатили забортной водой. Он немного очнулся, и вдруг слезы ручьем полились из его глаз.
Он охватил голову руками и рыдал, как давно, в детстве, и не мог остановиться. Его тело так сильно сотрясалось, что матросы с изумлением поглядывали на него и удивлялись.
Кто-то положил ему руку на плечо. Он не оглянулся, но узнал голос:
– Пьер, успокойся хоть немного. Ей ничем помочь нельзя. Она умрет, а тебе надо жить. Ты же мужчина, Пьер, – это говорил адмирал, и Пьер вдруг бросился к нему на грудь, и рыдания с новой силой обрушились на юношу. Он никак не мог успокоить свои слезы. А капитан сказал:
– Плачь, Пьер, плачь. Это поможет.
Адмирал успокаивал друга, укачивал, как ребенка, и никто не смеялся и не осуждал ни Пьера, ни адмирала. Они так и сидели, обнявшись, не в силах разнять свои объятия.
А сражение уже затихало. Гром пушек почти полностью прекратился. Лишь жар от пылающих судов
