— Ты, не психуй только, Саныч, — Тёма встал и подошёл к вещмешку и начал в нём рыться, — Но я пойду один. Пойду и сниму эту адскую машинку, — Кирилл, было, дёрнулся встать, но Никотин взял его за плечо, а Тёма продолжил, — Ни кто не сможет её снять. А я смогу. И вырублю здесь свет, к чёртовой бабушке. Через час! — он вытащил из мешка маленькую сумочку с инструментом и сунул её за пазуху, — И мы, как по проспекту, добежим до «Южного» и порвём там всех, к Ядерной маме.
Всё происходило с такой скоростью, что Китяж даже не успел что-то сказать. Тёма скрылся в коммуникациях, и в столовой повисла тяжёлая пауза. Все ждали Архангела. Или известия о том, что у него ничего не получилось.
А Тёма, тем временем, полз по трубе с такой скоростью, что нагнать его было не просто даже опытному в таких вопросах спецу. Он понимал, что сейчас, парни в столовой ждут его, исключительно с добрыми вестями. Иначе они вынуждены будут идти по верху, а там, неизвестно что… Неизвестность… Она всегда страшнее всего. Страшнее смерти. Вот только сейчас, Тёме было известно всё. Он знал, что справиться с этой электроникой сможет только он. Да, он не доктор, как Андрюха и не вояка, как Китяж или Никотин. Но он — очень хороший техник. И в электронике он шарит получше, чем они все вместе взятые. Да и, в конце концов, он — Архангел! Не зря Китяж дал ему этот позывной! И сейчас, он его оправдает.
Тёма вылез из трубы, достал сумочку с инструментом, развязал её, развернул, как портянку и положил на пульт управления двигателями. Инструмент был шикарный: скальпель, маленькое зеркальце, какое есть у каждого стоматолога, миниатюрные пассатижи и такие же миниатюрные кусачки, «утконосы», отвёртки всех мастей, пинцеты и зажимы, были даже маленькие «крокодильчики» на длинных, тонких проводах и маленький, длинный диодный фонарик. Не инструмент, а мечта электронщика.
Тёма закрыл глаза, сжал кулаки до хруста в костяшках и резко выдохнул. Дальше он начал работать с такой скоростью, будто нарезал хлеб. Первым делом, он вытащил маленькую, шлицевую отвёртку и поддел ей край крышки силового щитка, а левой рукой прижал его, чтобы он не распахнулся. И правильно сделал. Яркий луч фонарика, который он держал во рту, выхватил тонкую, медную проволоку и цилиндрическую мину с рифлёной рубашкой, напоминавшей старинную гранату «Ф-1». Артём сообразил моментально: Если резко раскрыть этот щиток — раздастся такой «БА-БАХ!», от которого дрогнет вся округа. Был конечно вариант посидеть и подумать, но Тёма предпочёл положиться на интуицию. Ведь, именно интуиция спасла его в подземном гараже и вывела его на Китяжа. Значит, не подведёт и сейчас.
Он взял кусачки и одним движением перекусил проволоку. И ЗАЖМУРИЛСЯ…
Но, ничего не произошло. Тогда Артём убрал левую руку от щитка и не открывая глаз резко присел и заткнул уши. Но, опять, ничего не произошло.
Тогда он встал и достал сигарету. Полдела было сделано. Медленно, смакуя каждую капельку дыма, он курил и смотрел на эту жуткую штуку, которая предстала у него перед глазами. Первое, что он увидел, была электронная плата, с кучей разноцветных проводов. За платой стояла мина, в которую был вкручен электрический инициатор. Всё это было так запутано, что Тёма поначалу затряс головой, не понимая, за что взяться. Но по мере сокращения сигареты, в голове проявлялась ясность и холод.
После тщательного осмотра схемы, Архангел увидел, что из всего этого непонятного клубка проводов, в стенку, в косу старых проводов, уходят всего две свежие цветные нитки, одна из которых запитана простым «крокодильчиком». Таким же, как был в сумочке у Тёмы. Это была «масса». Значит, цепь запитана по элементарной схеме — на разрыв. Разомкнул цепь рубильником — взрыв. Открыл ящик — взорвал мину, взрывом разрушил рубильник, и тем самым, разомкнул цепь — ВЗРЫВ! Отключил двигатель, пропало напряжение, реле переключилось на другой двигатель и разомкнуло цепь — ВЗРЫВ!!!
Совсем другое дело, если бы проводов в косу уходило три или более. Такую схему разобрать сложнее. Она ставится специально, с расчётом, что её попытаются отключить и имеет три, а то и больше взаимозаменяемых, дублирующих схем. Работают такие «игрушки» на «сопротивление». Разорвал цепь в одном месте — повысил сопротивление в другом и, как итог — Большой Бум!
Тот, кто ставил эту схему, явно не думал о том, что Тёма будет её снимать.
«Вот ты какой, Северный олень!» — Архангел был доволен своей сообразительностью. Теперь надо было осмотреть то устройство, которое он обезвредил. Оно было запитано на электронную плату, вот только работало оно по обратной схеме — «на контакт». Смыкаться должны были контакты обыкновенного, разобранного автомобильного реле. Между ними была вставлена эбонитовая пластина, к которой был привязан тонкий медный провод. Другой конец этого проводка был прикручен к заклёпке на крышке силового щитка. Жертва адской машинки, открывая щиток, выдёргивала эбонитовую пластинку, и реле замыкало цепь, инициируя детонатор в старинной мине.
Тёма решил, сперва разобраться с этой железякой, которая, не ровен час, могла рвануть от старости. Перекусив кусачками проводки, он спокойно отодвинул электронную плату и взял мину в руки. Выкрутил из неё детонатор и поставил её, теперь уже, беззубую, на пол.
Теперь, надо разобраться со второй, более серьёзной схемой. Если в щитке второй силовой установки стоит такая же схема, то разомкнув цепь здесь, сработает вторая. Значит, надо снять плату, не размыкая цепи. «Вот и пригодились крокодильчики», — Артём улыбнулся и выдернул провода из своей «тех. аптечки». А через полминуты он уже жадно курил вторую сигарету. А за ней и третью. А на плате, которая лежала рядом с обезвреженной миной, откуда ни возьмись, появилось большое белое перо.
Парни ждали долго. Но вечность длится дольше, чем сорок минут, поэтому, из-под пола показалась довольная физиономия Артёма, они подскочили к люку и буквально выдернули его из вентиляции.
— Да тише вы — черти, — хохотал Архангел, — Раздавите же! Да, аккуратнее, япона мама!!! Схему мне дайте…
Но парни его не слушали. Они были готовы качать Тёму только за то, что он пришёл живым. И пускай свет работал также как и раньше, а значит, и мины не были обезврежены, всё равно, Тёма вернулся живой. А раз вернулся, значит, так нужно.
А Артём дождался, когда его, наконец, отпустят, подошёл к столу, достал из вещмешка плату, обезвреженную мину, огромное белое перо и уселся за изучение плана. Китяж не верил своим глазам, а Никотин присвистнул и сказал:
— Ну, могЁЁЁм!!!
— Не могЁЁЁм, а мОгем, — не отрываясь от схемы ответил Тёма, — Слышишь, капитан. Давай с тобой прогуляемся до дальней силовой?
— Лучше я, — перебил его Кирилл.
— Нет, Саныч. Ты — командир группы. У тебя свои задачи. Лучше жди нас здесь, — Никотин собирался очень быстро, — А мы быстро. Туда и обратно.
— А это откуда? — Тяжин повертел в пальцах перо.
— Сам не понимаю, — пожал плечами Тёма, — Когда всё снял, встал перекурить, а когда собирался уходить — тут-то оно и лежит… прямо на мине.
— А знаешь чьё? — Кирилл загадочно улыбнулся.
— … — Артём пожал плечами, — такое белое. Может чайка?
— Сам ты — чайка, — засмеялся Китяж и протянул его Тёме, — Береги его. Пока оно с тобой — всё у тебя будет в порядке. Ни чего не случиться. Ну, сам посуди, что это за архангел без крыльев. Вот тебе и первое перо.
Артём недоверчиво посмотрел на Китяжа, но перо взял и спрятал во внутренний карман куртки.
— Пошли, капитан, — он накинул вещмешок, взял ВАЛ и прыгнул, в уже привычную вентиляцию. Никотин спрыгнул за ним и повернувшись к Китяжу тихонько, чтобы не услышал Тёма, спросил.
— Это ЕГО перо?
— У НЕГО нет перьев, — улыбнулся Китяж, — Это перо Михаила…
Никотин удивлённо кивнул головой и исчез в вентиляции.
— Чьё это перо? — не понял Дон.
— Михаила.
— Уж не того ли, что у Тёмы на спине нарисован? — слова и интонация Новикова были полны сарказма и недоверия.
— Именно его, — улыбался Кирилл.
