Сенатор некоторое время посасывал трубку, в раздумье прищурив глаза.
— Ты не святой. Я знаю… проверял. Несколько месяцев здесь, год там — верные сведения. Насколько мне известно, все сводится к моногамии, ты прекращаешь отношения, как только женщины начинают чего- то требовать. Понятно, что ты стремишься к стабильности, и тебя не за что упрекнуть. По крайней мере ты честен.
— Я в ответе и за работу, и за своих братьев и сестер. Теперь вот еще и за новую компанию…
— «Тайплекс керамикс». — Сенатор улыбнулся, поигрывая трубкой. — Кто-нибудь менее щепетильный не преминул бы воспользоваться моим влиянием, чтобы получить военный контракт. Или выиграть его при помощи Гленды.
— Да, именно поэтому я ее избегаю.
— Моя дочь лишена многого, чего заслуживает.
Сенатор, сложив за спиной руки, подошел к камину. Его хмурое лицо в ярком пламени выглядело особенно изможденным.
— Ей было лишь девять лет, когда она потеряла мать. Диабет сделал ее замкнутой и скрытной. Доктор предупредил, что ей нельзя рожать, поскольку она слишком хрупкая.
Он в упор посмотрел на Артемаса.
— Я хочу, чтобы она имела все, что захочет, прежде… прежде чем она окончательно потеряет здоровье. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты был с ней. — Он сделал паузу, внимательно наблюдая за Артемасом. — Не надо так на меня смотреть, мой мальчик. Я был другом твоей бабушки, помогал ей, как мог, и она знала, что за благосклонность придется платить. Теперь это время пришло.
— Значит, я обязан заботиться о Гленде? Развлекать ее словно глупенькую?
— Да, пока будешь ей необходим, и она никогда не узнает правды. Будешь верен ей и любезен.
— Боже мой!
— Ты сказал, что она тебе небезразлична, ты уважаешь ее. Она, конечно, не красавица и не самая здоровая девушка в мире, к тому же не привлекает тебя… физически.
— Но разве этого не достаточно? Это несправедливо по отношению к ней…
— Что же плохого в том, что я забочусь о счастье дочери? Даже за твой счет? — Он покачал головой. — В конце концов ты ничего не теряешь. Случайная связь с женщинами, когда я предлагаю тебе все виды сотрудничества?! Уважаемая, восхитительная, образованная жена. Влиятельный тесть. Самое важное — будущее бизнеса, безопасность твоих братьев и сестер. Шанс осуществить мечты бабушки, ставшие твоими еще с детства.
Он сделал паузу, бросив на него холодный взгляд.
— У тебя есть шанс обрести сильного друга вместо сильного врага.
Артемас вскочил как ошпаренный, ярость и гордость ударили в голову. Сенатор тотчас мягко добавил:
— Ты мне должен, и в действительности у тебя нет выбора. Думаешь, достигнешь чего-нибудь без самопожертвования? Ошибаешься, Артемас! Ты не продаешь свою душу, мой мальчик, просто закладываешь. И настанет день, когда у тебя будут необходимые деньги и власть, чтобы выкупить ее.
Той ночью Артемас поздно вернулся в старое здание, которое переделывалось под новый центр компании. Над набережной вигела холодная январская луна. Его апартаменты располагались наверху, над лабиринтом офисов и конференц-залов. У Джеймса были свои апартаменты неподалеку, он тоже с головой ушел в работу. Касс и остальные все еще жили в старом кирпичном доме поблизости. Касс получила степень магистра гуманитарных наук, а близнецы посещали колледж: Майкл специализировался в психологии, Элизабет — в бизнесе. Джулия училась в средней школе. Артемас никогда не расскажет им, на что согласился сегодня вечером.
Спартанские апартаменты со скрипучим деревянным полом были обставлены собранной по магазинам семейной мебелью — не только потому, что он был экономным, а потому что любил ее. Он не раздеваясь плюхнулся на кровать, которая была не чем иным, как пружинным матрацем в простой металлической раме. Год назад он стал курить, чтобы скрасить бесконечную бумажную рутину. Пепел просыпался ему на грудь, коробка сигарет с фильтром валялась рядом. Он пил бурбон.
Набравшись как следует, он бросил последнюю сигарету и уткнулся в кипу писем, лежащих на столе.
Письмо Лили лежало сверху. Он поднес его ближе к свету, развернул, вглядываясь в аккуратный почерк. Ей уже было восемнадцать, она скопила деньги на колледж, собиралась углубленно изучать ботанику.
Когда еще он возвратится в Голубую Иву… За кого она выйдет замуж — если выйдет за кого-нибудь вообще? Он знал стремление Лили к независимости, ее планы насчет любимой старой фермы, и если бы она обратилась за советом или помощью, он бы не поскупился.
Тогда бы он не чувствовал вины. Теперь он воспринимал ее письмо как вежливые слова на бумаге какой-то незнакомки, чьи детские фантазии переплетались с его, чье восхищение и поддержку он ощущал с тех самых пор, когда впервые встретился с ней.
В ярости скомкав письмо, он бросил его в мусорное ведро. Она потеряла своего Терпеливого принца, а он не знал, как ей об этом сказать.
Они надели самое лучшее. На этот раз Зи не жаловалась на спину. Был солнечный субботний день, в воздухе разливались весенние ароматы. Миссис Маккензи, сидя за рулем грузовика, улыбнулась мужу. Он такой красивый в этом коричневом костюме, с новым галстуком, который она подарила ему в честь годовщины их свадьбы, ну вылитый Гари Купер! Он дотронулся до ее колена, точь-в-точь как много лет назад. Зи притворно возмутилась и улыбнулась Дрю.
Лили иногда подсмеивалась над родителями, застав их в обнимку перед камином, но всегда открыто гордилась ими. Гордилась тем, что после двадцатилетнего брака они все еще любят друг друга так сильно и трепетно. Они решили отпраздновать свою годовщину в Атланте, и дочь забронировала в отеле номер с горячей ванной.
— Лучше прибереги свой пыл для горячей ванны. — Зи многозначительно посмотрела на Дрю. — Мы еще даже не обедали.
— Неплохо было бы пойти сначала в отель, а уж потом пообедать.
Она почему-то застенчиво опустила глаза, а он лукаво улыбнулся. Затем она вновь принялась внимательно следить за дорогой, он же включил приемник, какую-то песню в исполнении Мерле Хаггарда и довольно откинулся назад.
— Теперь, — сказал он низким задумчивым голосом, — после того как Лили поступит в колледж, я начну строить баню на заднем крыльце. Каждую ночь мы с тобой будет блаженствовать там, потягивая какое- нибудь хорошее вино.
— Мне нравится!
Вдруг какой-то старый седан в соседнем ряду попытался их подрезать. Зи нахмурилась и присмотрелась к водителю: растрепанный здоровяк отхлебывал из банки пиво. Его капот едва не касался бампера грузовика.
— Поберегись, — бросил Дрю. — Мне кажется, он пьян.
Она легко выжала сцепление и притормозила, седан вынырнул прямо перед ними. Зи, раскрыв рот, ударила по тормозам, но было поздно — седан бампером уже зацепил их.
Женщина вцепилась в руль, но грузовик тем не менее повело в сторону. Дрю крепко сжал ее плечо, но выкрикнул:
— Ну держись, ты за это ответишь!
Внезапно машину развернуло и бросило на встречную машину. От удара она выпустила руль и завизжала. Они с Дрю всегда выживали вместе, неужели конец? Не может быть!
Мир мгновенно превратился в хаос, завертелся, сжался и остался в стороне.
— С одной стороны будет изгородь из форситии. — Лили разговаривала с приятной молодой дамой, которая на-маникюренными пальцами обводила грубый набросок Лили. Девушка покосилась на яркое февральское солнце за окном магазина Фридмана и продолжила: — Перед форситией прекрасно будут смотреться небольшие кустики, а в центре — широкая клумба многолетних растений. По краям я посажу лириопе и хосты [12].
