Если бы не сверкание между тучами, языки пламени, вырывавшиеся из башен, и какое-то необычное дрожание, принимаемое мной за результат преломления лучей, весь пейзаж казался бы удивительно спокойным. В странной янтарной атмосфере над травами пурпурных оттенков и высокомерно пышной листвой неведомых деревьев витал тот дух спокойствия, который предшествует чудовищным судорогам земли. Тяжелое небо было как бы пропитано предчувствием какой-то космической угрозы и отягощено смутным отчаянием.
Встревоженный этой пугающей атмосферой, я обернулся и посмотрел на два столба, которые, по словам Энгарта, указывали обратную дорогу в человеческий мир. На мгновение мной овладело искушение повернуть назад. Когда же я снова окинул взглядом новый город, оно пропало в захлестнувших меня любопытстве и восхищении. Я испытал необычный восторг от грандиозности величественных сооружений; сами линии этих конструкций, благозвучие торжественной архитектурной музыки зачаровывали меня до безумия. Я не забыл о том, что побудило меня вернуться на Кратер Ридж, и стал спускаться с холма к городу.
Вскоре ветви желто-фиолетового леса сомкнулись надо мной в виде свода гигантского собора, дрожавшая на фоне роскошного неба листва напоминала великолепные арабески. Время от времени за деревьями показывались стены цели моего путешествия. Но обернувшись и взглянув в сторону другого города на горизонте, я заметил, что его мечущие огненные молнии башни исчезли.
Между тем я видел, как огромные тучи все выше и выше поднимаются в небо и снова начинают багроветь, словно накаляемые космическими тепловыми излучениями. И если я ничего не слышал своими заложенными ватой ушами, то ощущал, как под ногами дрожит земля. В этих колебаниях было нечто странное, что действовало мне на нервы и не давало покоя своей назойливостью, такой же мучительной, каким бывает звук, когда царапаешь пальцем по стеклу или издаваемый каким-либо орудием пытки.
Как и Энгарт, я вышел на гигантскую мощеную дорогу. Я шел по ней в тишине, нарушаемой лишь раскатами неслышимого грома, и уловил другую вибрацию, более высокую, исходившую, наверно, от Поющего Пламени из возвышавшегося в центре города храма, она будто успокаивала меня, воодушевляла и подталкивала вперед, сглаживая своим нежным действием боль, возникающую в нервах после каждого мучительного удара грома.
На дороге мне никто не встретился, меня не обогнал ни один из межпространственных пилигримов, встреченных Энгартом. Когда над верхушками деревьев появилось нагромождение стен, я вышел из леса и увидел, что огромные городские ворота закрыты настолько плотно, что даже не было ни одной щели, через которую мог бы проникнуть даже такой пигмей, как я.
Потерпев такое поражение, как во сне, переходящем в кошмар, я осмотрел мрачные ворота, сделанные, по-видимому, из цельной гигантской плиты тускло-черного металла. Затем устремил взгляд на верх стен, нависающих надо мной, как скалы, и увидел, что на них никого нет. Неужели город покинут его жителями, хранителями Пламени? Неужели он уже закрыт для паломников из внешних земель, прибывающих сюда, чтобы поклониться Пламени и принести себя в жертву?
Глубоко разочарованный, я несколько минут стоял в каком-то оцепенении, а затем повернулся, чтобы пройти назад. В это время черное облако приблизилось и, приняв форму грозных крыльев, закрыло ими полнеба. Это представлялось страшным и зловещим. Затем туча опять озарилась грозными молниями, тотчас мой притупленный слух потряс взрыв огромной разрушительной силы, который, казалось, превратил в прах все мое тело.
Я колебался, опасаясь, что гроза настигнет меня до того, как я добегу до межпространственного портала, так как понимал, что на открытой местности рискую попасть в круговерть необычного характера и неистовой силы. Вдруг в воздухе перед быстро надвигающимся облаком возникли два крылатых существа, которые я мог бы сравнить лишь с гигантской молью. Размахивая яркими блестящими крыльями, выделяясь на фоне черных, как ночь, туч, предвестников грозы, они стремительно летели ко мне и наверняка разбились бы о запертые городские ворота, если бы с удивительной легкостью не приостановили свое быстрое движение.
Плавно взмахнув крыльями, они опустились возле меня на забавные тонкие лапы, из сочленений которых торчали усики и подвижные щупальца. Их крылья отливали цветом перламутра и гиацинта, опала и апельсина, голову окружал ряд выпукло-вогнутых глаз и обрамляли какие-то органы, похожие на винтообразные рога, из полых концов которых выбивались легкие волокна. Вид их привел меня в замешательство и оцепенение; тем не менее благодаря какой-то малопонятной мне телепатии я чувствовал, что они настроены ко мне дружелюбно.
Я знал, что они хотят проникнуть в город и что им понятно мое затруднительное положение. Грациозно, с молниеносной быстротой одно из этих существ опустилось на мою правую руку, а другое — на левую. Затем, пока я гадал об их намерении, они обволокли мое тело и конечности своими длинными щупальцами, связавшими меня, подобно крепким канатом, и, подхватив, как соломинку, взмыли в воздух и полетели к величественным стенам.
Во время легкого стремительного взлета стена под нами будто отхлынула, как волна расплавленного камня. В головокружительном полете я увидел, как быстро удаляются исполинские глыбы. Мы поднялись на высоту широких дозорных путей, пролетели над парапетами без охраны и над похожим на глубокое ущелье местом, неуклонно держа курс на громадные прямоугольные здания и бесчисленные квадратные башни.
Едва мы перелетели через крепостные стены, как возникшие перед нами здания озарились каким-то необычным подрагивающим светом очередного взрыва огромной тучи. Твари-насекомые не обратили на это ни малейшего внимания и продолжали лететь над городом, устремив свои диковинные физиономии к невидимой цели. Но, повернув голову, чтобы наблюдать за приближением грозы, я стал свидетелем поразительно жуткого зрелища. За городскими крепостными стенами, словно в результате колдовства или по воле духа, возник новый город, а его высокие башни стремительно приближались под куполом красневшего раскаленного облака.
Присмотревшись, я отметил, что эти башни, как две капли воды, похожи на те, что я видел издали на равнине. Пока я шел по лесу, они преодолели не один километр благодаря неизвестному двигателю и сейчас окружали Город Пламени. Пытаясь разгадать тайну этого перемещения, я стал внимательно рассматривать их и обнаружил, что они снабжены не колесами, а короткими массивными ногами, похожими на гибкие металлические столбы, отчего своей походкой напоминали неуклюжих великанов. Каждая башня имела шесть и более ног, а на верхушке ее, будто глаза, располагались огромные отверстия, через которые выбрасывались, как я уже упоминал, струи красно-фиолетового пламени.
Разноцветный лес был сожжен этим огнем дотла до самых стен, а между подвижными башнями простиралась лишь черная дымящаяся пустыня. Затем прямо у меня на глазах длинные огненные лучи устремились на штурм могучих стен, и под их воздействием самые верхние парапеты превратились в раскаленную лаву. Это было грандиозное и страшное зрелище, но через мгновение его заслонили здания, между которыми мы теперь лавировали.
Несшие меня огромные насекомообразные существа продолжали лететь со скоростью орла, ищущего свое гнездо. Во время этого полета я был лишен воли и способности мыслить, пребывая в головокружительно легком воздушном движении над лабиринтом гигантских каменных строений или скорее в состоянии левитации во сне. С трудом я осознавал то, что видел с этой ошеломляющей вавилонской высоты, и лишь потом, в более спокойной обстановке, смог придать связную форму и определенное значение большинству своих впечатлений.
Размах и необычность всего увиденного притупили мои чувства. Я лишь смутно догадывался о жестоком разрушении, которому подвергался город за нашей спиной, и о бедствии, от которого мы спаслись. Я догадывался, что не поддающиеся представлению враждебные силы, используя сверхъестественные оружие и технику, развязали войну с непонятной для меня целью, но в моих глазах все это имело неясные хаотические очертания какой-то ужасной космической катастрофы.
Мы все больше и больше углублялись в город. Под нами мелькали огромные крыши и террасы, а где- то внизу, словно ручейки, печально струились улицы. Нас окружали и над нами возвышались суровые башни и мрачные угловатые монолиты. На отдельных крышах мы замечали темнокожих атлантов, жителей города, неторопливо расхаживавших взад и вперед или стоящих группами в позах, выражавших непонятное смирение и отчаяние. Взгляды их были устремлены на сверкавшее облако. Никто из них не имел оружия, и я не заметил никакой военной техники, которую обычно используют в случае защиты при вооруженном
