Ее тайная связь

Керн стоял, сложив на груди руки, но спор тетушек заставил его почувствовать себя неудобно.

– Прошу прощения. – Он в последний раз посмотрел на Изабеллу, в которой проснулась отчаянная надежда, что сейчас он поцелует ее или хотя бы что-то скажет. Но граф повернулся и молча вышел за дверь.

Вскоре его шаги замерли в тишине. Изабелле захотелось побежать за ним, вернуть мгновения их близости, чтобы он не выпускал ее из своих объятий. Но холодный рассудок шептал, что, быть может, он вообще не вернется к ней. Никогда!

Не могу давать никаких обещаний. Это было бы неправильно.

– Ты выглядишь утомленной, девочка, – заявила тетя Перси. – Я после первого раза чувствовала себя совершенно больной. Тебе надо полежать в горячей ванне.

Изабелла выдавила улыбку. Если бы это средство помогло унять и боль ее сердца!

– Спасибо. Наверное, я так и поступлю. Тетушки сгрудились вокруг нее.

– Присядь, – посоветовала Ди, ведя Изабеллу к креслу. – Сейчас поставлю на кухне воду. – И она поспешила в коридор.

– Не переохлаждай ванну, – бросила вслед Кэлли. – Жар помогает избежать зачатия. Хотя губка действует лучше.

– Почему?

– Она пропитана уксусом, который не позволяет мужскому семени сделать свое дело, – ответила Минни и начала по-деловому объяснять, как нужно накладывать губку.

Изабелла слушала, тайком прикасаясь к животу. Хотя разум подсказывал, что осторожность необходима, она испытывала первобытную инстинктивную радость. Неужели внутри уже зреет плод Керна? Маленький черноволосый мальчик с озорной улыбкой или девочка с зелеными глазами феи.

Интересно, мать тоже хотела родить от Аполлона?

Изабелле вдруг расхотелось ложиться в горячую ванну. Ей надоела суета, добрые советы тетушек; нужно спокойно все обдумать, собраться с мыслями.

– Я слишком задержалась. – Она вскочила с кресла. – Пора возвращаться в дом Хатуэя.

– Это Диана тебя расстроила, – всполошилась тетя Перси. – Дорогая, не следует бежать только потому, что, по-твоему, ты совершила ошибку. Мы на тебя не сердимся. Просто беспокоимся, ведь мы тебя любим.

– И я вас люблю. Всех.

Минни тяжело опустилась на кровать, пружины громко скрипнули.

– Тогда оставайся с нами, – предложила она. – Навсегда. Теперь все изменилось, ты больше не можешь притворяться леди и должна вернуться в семью, из которой вышла.

Неужели ее место здесь, в этом мрачном доме, среди вырастивших ее женщин? Или она принадлежит к блистательному высшему свету Керна? Нет, тетя Минни права. Все изменилось. Но Изабелла чувствовала, что еще находится между двух миров, и не видела в темноте выхода.

– У меня нет выбора, – твердо сказала она. – Иначе я никогда не узнаю, кто убил маму.

Из груды разорванных платьев Кэлли выбрала розовое с оборкой. Кружева превратились в лохмотья, юбка носила следы порезов.

– Не думаю, что вы с его светлостью догадались, кто это сделал.

– Пока нет.

Холодная память услужливо подсказала слова Керна: грабителем могла быть одна из женщин, живущих в доме. Представив себе такую возможность, девушка похолодела. Она взглянула на Кэлли, рывшуюся в куче туфель, вееров и нижнего белья.

Кто-то же предал вас за золотую монету. И этим человеком оказалась Калландра.

Глава 17

Впервые за свои двадцать восемь лёт Керн напился. Он сидел в библиотеке Линвуда, положив ноги на столик из красного дерева, за которым обычно изучал представленные на рассмотрение парламента законы или расходную книгу из имения в Дербишире. Но сейчас при свете множества свечей он считал трещины на потолке.

Уж лучше это бессмысленное занятие, чем размышления над тем, как он погубил свою жизнь, более того – разрушил судьбу Изабеллы.

Негодяй! Ты лишил ее надежды на приличный брак.

Обвинение Дианы лишь усугубляло его ощущение вины. Керн потянулся за бокалом, поднес к губам. Пусто.

– Черт возьми, – процедил сквозь зубы граф.

Он тяжело поднялся с кресла и, пошатываясь, направился к буфету. Ему не нравилась муть в голове, полная неспособность рассуждать здраво, не поддаваясь опрометчивому чувству. Не нравилось, что мысли постоянно возвращались к Изабелле, к чудесному мигу, когда его ласки вознесли ее на вершину блаженства, и она выкрикнула из глубины сердца: «Я тебя люблю».

Граф тупо уставился в бокал. Хмель не унял боли, только сделал его сентиментальным, опасно сентиментальным. Тем не менее, Керн щедро плеснул себе виски и залпом проглотил огненную жидкость.

Он погубил и жизнь Хелен, хотя невеста об этом пока не знала. За долгие часы с тех пор, как он оставил