– Галантный господин, – шепнула стоявшая рядом Минни. – Посылать карету по твоей прихоти! Видать, хочет с тобой жить.
– Ты меня осуждаешь? – встрепенулась Изабелла.
– Нисколько, – улыбнулась тетушка. – Ничего плохого в том, что ты стремишься к удовольствиям. Ты выросла, стала такой же взрослой, как твои тетушки. – Она прищурилась на графа, который успел отпустить карету и шел к дому. – Его светлость так и сияет. Видно, не скупится с тобой.
Кожа Изабеллы покрылась мурашками, точно ее окатили ледяной водой. Она хотела сказать, что не ищет богатства, ей нужно только сокровище любви, но Керн уже поднимался по ступеням и мог услышать ее слова.
– Не знаю, найдет ли кучер нашу Калландру у Хатуэя, – усомнилась Минни, когда граф затворил за собой дверь. – Утром приходил мужчина и спрашивал о ней.
– Мужчина? – нахмурился Керн. – Кто такой?
– Сэр Джон Тримбл. Один из ухажеров Авроры. Хотя я никогда не могла понять, как ее не пугало такое страшное лицо.
– Зачем сэру Тримблу понадобилась тетя Кэлли? – насторожилась Изабелла.
– Он хотел задать ей несколько вопросов, и я послала его в дом Хатуэя не больше чем с полчаса назад.
Изабелла и Керн обменялись тревожными взглядами. Предполагалось, что сэр Джон будет опрашивать любовников Авроры. Зачем тогда он пожаловал сюда? Думал, что тетя Кэлли знала об убийстве намного больше?
В суматохе у Изабеллы не было возможности спросить тетю Кэлли. Неприятное предчувствие холодом отозвалось в животе.
– Может, нам поехать за ними? Граф покачал головой.
– Кучер найдет Калландру и привезет сюда. А я поговорю с ней и потом с Тримблом.
– Прекрасно рассудили, милорд. – Минни хитро улыбнулась, махнув в сторону лестницы. – Пройдите оба наверх, снимите мокрую одежду, пока не заработали простуду. И не беспокойтесь, вас не потревожат. Диана с утра отправилась на Биллингсгейтский рынок, и теперь, наверное, пережидает грозу в какой-нибудь рыбной лавке, а Перси дремлет. Я спущусь на кухню, заварю себе чашку доброго чаю.
Изабелла потупила глаза от смущения. Почему одобрение Минни оставило такой неприятный осадок? Через секунду девушка нашла ответ: в том-то и заключалась разница между ее миром и миром Керна. Тетушка-аристократка не стала бы открыто говорить о плотских удовольствиях, а тем более их разрешать.
– Изабелла, посмотри на меня.
Она нехотя подчинилась, сознавая, что граф непременно заметит ее пылающие щеки. Но тепло его глаз растопило холод у нее внутри.
– Хочешь, чтобы я ушел? – тихо спросил он. – Только скажи, и я исчезну, несмотря ни на что. – В глубине души Изабелла боялась, что если Керн сейчас уйдет, то может никогда не вернуться. Она привстала на цыпочки и смахнула со лба Керна влажную темную прядь.
– Будь я леди, – прошептала Изабелла, – то попросила бы тебя уйти. Но я не могу.
– Ты и есть леди, – с чувством произнес граф. – Леди моего сердца.
Обняв девушку за талию, Керн подтолкнул ее к лестнице. Его прикосновение развеяло все горести, Изабелла едва могла идти, настолько сильно горело в ней желание.
Когда он повернул к спальне Авроры, она потянула его в другую сторону. Комната оказалась поменьше, совершенно девичьей, с розовыми шторами, кружевным покрывалом, вереницей кукол на полке возле кровати. На белом столе выстроились школьные учебники, деревянная лошадка-качалка в углу терпеливо ждала седока.
– Твоя спальня?
– Да. Мама всегда держала ее наготове к моим приездам. – Изабелла горделиво выпрямилась. Может, Керн начал ее презирать за воспитание? Но ей не дано измениться, она так, и останется дочерью куртизанки. Пусть принимает ее такой, какова она есть.
– А я думал, ты переехала в комнату Авроры. Мы же познакомились в ее будуаре.
– Я часто прихожу туда, когда мне одиноко. – Изабелла вспомнила смешанное чувство любви и негодования, которое так долго испытывала к матери, и тихо добавила: – Как бы я хотела ей сказать, что теперь понимаю ее намного лучше! Она тоже хотела любви.
– Я плохо думал о тебе, сможешь ли ты меня простить? – Прежде чем девушка успела ответить, граф взял ее лицо в ладони. – Изабелла, ты мне очень нужна, но следовало бы подождать, пока мы не привыкнем к изменениям в нашей жизни.
Ей было невыносимо вспоминать о душевных горестях, оставшихся позади; тело жаждало, чтобы Керн снова, как прошлой ночью, им обладал. Хотелось забыться в сладком дурмане, который давал только он.
– Мой дорогой лорд! Все, что имеет значение, произойдет здесь и сейчас. И ты мне нужен. Даже больше, чем я могла себе представить.
Глаза Керна наполнились такой страстью, что Изабелла даже испугалась, уж не приснилось ли это ей. Он вынул заколки из волос, одну за другой, и ее роскошные локоны упали до самой талии.
– Красиво, – пробормотал он, пропуская рыжевато-коричневые пряди сквозь пальцы, затем наклонился и, втянув в себя воздух, закрыл глаза, словно желая навсегда запомнить ее аромат.