насквозь промокшими, к волосам прилипли водоросли. Холодное, влажное прикосновение заставило Фульбру обернуться, и он понял, что эти лица были не иллюзией. Несколько десятков утопленников, извлеченных из подводной пещеры губительным колдовством Мучителей, пришли в зал пыток и обступили юношу.
Его собственные рабы, чью плоть морские чудища обглодали почти до костей, тоже стояли в этой толпе и смотрели на бывшего хозяина горящими глазами. Затем, повинуясь злым чарам Ильдрака, они неожиданно набросились на Фульбру, пытаясь вцепиться в его лицо и одежду полуобглоданными пальцами. И юный король, теряя сознание от отвращения, дрался с мертвыми слугами, которые были столь же бесчувственны, как пыточные колеса и дыбы.
Вскоре утопленники куда-то пропали, а Мучители раздели Фульбру и бросили его навзничь, привязав к железным кольцам за колени, лодыжки, запястья и локти. Потом внесли выкопанное из могилы тело женщины и положили рядом с пленником, по правую руку. Мертвое тело было уже почти съедено червями, на костях кишели мириады личинок и висели клочья разложившейся плоти. Затем притащили труп черного козла, который был лишь слегка тронут гниением, и опустили его на пол слева от юноши. Голодные личинки длинным копошащимся потоком поползли через тело Фульбры справа налево...
После этой пытки последовало множество других, столь же варварских и изощренных. Король стойко перенес мучения, поддерживаемый мыслью о девушке.
Однако ночью он напрасно дожидался ее в своей темнице. Светильники горели еще более кроваво- красным огнем, и к прежним обитателям подводной пещеры добавились новые трупы и чудовища. Странные двухголовые змеи появились из глубин бездны, они беспрестанно извивались, а их рогатые головы через хрустальную стену казались непропорционально огромными.
Ильваа так и не пришла в эту ночь. Отчаяние вновь прочно поселилось в сердце юноши, и ужас вцепился в его горло своими отравленными пальцами. Но Фульбра отказывался усомниться в девушке, говоря себе, что какие-то непредвиденные обстоятельства мешают ей прийти.
На рассвете третьего дня пленника опять привели в зал пыток. Бронзовое изваяние провозгласило, что его привяжут к алмазному колесу и заставят выпить заколдованное вино. Зелье навсегда унесет его память и поведет обнаженную душу по мерзким, чудовищным кругам ада. После долгих странствий измученная душа возвратится назад, в тронный зал Ильдрака, в искалеченное тело на колесе.
Несколько придворных дам, непристойно смеясь, вышли вперед и ремнями из кишок дракона привязали короля Фульбру к огромному колесу. А потом ужас охватил юношу, но то был не страх перед пытками — перед ним появилась Ильваа. Она держала в руке золотой кубок с отравленным вином и бесстыдно, с неприкрытым злорадством улыбалась. Она насмехалась над королем за глупость и доверчивость, с которой тот поверил ее обещаниям. Все остальные Мучители, мужчины и женщины, и сам Ильдрак в бронзовом кресле злобно захохотали и стали хвалить девушку за ее вероломство.
Сердце юного короля сжалось от такого глубокого отчаяния, какого ему еще никогда не приходилось испытывать. Короткая, жалкая любовь, рожденная в печали и муках, умерла в его душе, оставив лишь горечь. Но, глядя на предательницу грустными глазами, он не сказал ей ни слова упрека. Ему хотелось только поскорее умереть и уйти из этого жестокого мира. И тут Фульбра вспомнил о волшебном кольце Вемдееза, охранявшем его жизнь. Кольцо до сих пор было на среднем пальце: Мучители не заинтересовались им, посчитав дешевой безделушкой. Но придворные дамы крепко привязали к колесу руки юноши, и он не мог снять кольцо. Понимая, что островитяне ни за что не заберут талисман по его просьбе, он притворился внезапно обезумевшим и дико закричал:
— Вы с вашим проклятым зельем можете украсть мои воспоминания, если хотите, можете провести меня через тысячи кругов ада и вернуть назад на Уккастрог, но, умоляю, не снимайте кольцо, которое я ношу на среднем пальце, ибо оно мне дороже, чем королевство и жалкие радости любви!
При этих словах король Ильдрак поднялся со своего бронзового трона, подошел к пленнику и с любопытством осмотрел матово поблескивающее кольцо, украшенное загадочным темным камнем. И все это время Фульбра неистово кричал, как будто боясь, что драгоценность отберут.
Ильдрак пожелал еще больше усилить его мучения и сделал именно то, чего добивался узник: надел легко соскользнувшее кольцо на свою руку.
Жестокий властелин Уккастрога глядел на свою жертву с изуверской улыбкой, а к Фульбре, королю Иороса, пришло ужасное и долгожданное избавление. Серебряная Смерть долго дремала в нем, сдерживаемая волшебным кольцом Вемдееза, но теперь вырвалась на свободу. Тело молодого короля окоченело в холодной агонии, лицо приобрело металлический блеск, словно его покрыл иней, и юноша заснул вечным сном.
В ту же секунду леденящее дыхание Серебряной Смерти коснулось Ильвыы и всех Мучителей, пришедших насладиться колесованием. Они упали замертво там, где стояли, и исцелились от терзающей их жажды, которую могли утолить, лишь причиняя боль ближним. Чума запечатлела свой сверкающий поцелуй на их лицах и пронеслась по огромному залу, избавляя от страданий других пленников. Она мгновенно облетела весь дворец и весь остров Уккастрог, невидимая, но неотвратимая.
Только Ильдрак, охраняемый талисманом, был неуязвим. Не понимая причин происходящего, он ошеломленно глядел на страшную гибель подданных и освобождение жертв. Минутой позже страх перед неведомым, губительным колдовством заставил его броситься прочь. В беспредельном ужасе король заподозрил, что именно перстень стал источником враждебной магии. Лучи восходящего солнца осветили его стремительный бег к берегу моря, где обезумевший властелин сорвал с пальца кольцо Вемдееза и швырнул его далеко в пенистые волны.
Умиротворение Серебряной Смерти настигло теперь и его. Он опустился на землю: кроваво-пурпурное одеяние подчеркивало неестественную белизну застывшего в предсмертной судороге лица. Король разделил судьбу своих подданных, и остров Уккастрог был предан забвению, а Мучители стали единым целым с теми, кого они мучили.
В КНИГЕ ВЕРГАМЫ
В прошлые века о Вергаме говорили, что он был бессмертным со времени поднятия Зотики из затонувших руин континентов, забытых историей. Во все времена во всех королевствах и империях континента ходили слухи о Вергаме и разные легенды, касающиеся его личности, его сущности, его места рождения и места пребывания. Мудрецы вели ученые диспуты о том, был ли он демоном, богом, волшебником, фантомом либо совершенно иным существом из далеких миров. Подобным же образом спорили они о том, жил ли он в Чинкоре, населенном мумиями, или среди страшных пустынных гор северного Силака, или в Наате, острове злых волшебников, окутанном туманами и лежащем в далеком океане, либо в каком-то ином королевстве или на затерянном в морях острове.
Не было создано идолов в образе Вергамы, не было и алтарей в честь его; и все же варварские народы иногда обращались к нему в своих молитвах, а наиболее бесстрашные маги призывали его в своих таинственных и тайных заклинаниях. Некоторые утверждали, что получали ответ на свои молитвы и призывы; но это, подобно всему, связанному с Вергамой, было весьма сомнительно.
Ему приписывали весьма всемогущие и странные силы, а также атрибуты страдания и доброты; но никогда не было действительных доказательств их проявления. В стране темной магии и разных тайн Вергама оставался неизвестным, скрытым, далеким от всех. Существовало поверье, что огромные массы людей в течение веков и тысячелетий попадали в его тайное жилище; но ни один из них не вернулся, не поведал об истинной сути Вергамы и об обстановке его обиталища. Некоторые пророки, появившиеся в последнее время, открыто заявляли, что Вергама возник одновременно со всей жизнью и смертью, и что он был первым и последним из нерукотворных божеств. И до самого конца всех времен возникали таинственные легенды о Вергаме; и появлялись разные повествования о тех, кто побывал в его полном теней жилище; и много было рассказано небылиц о книжном томе, именовавшемся Книгой Иероглифов и являвшем собою часть его бытия, не согласующегося со Священным Писанием. Среди таких рассказов и легенд есть и рассказ о том, что произошло со звездочетом Нюшеном.
ПОСЛЕДНИЙ ИЕРОГЛИФ
И сам мир, в конечном итоге, будет обращен в круглый нуль.
