назад.
Наступило молчание. Прими, красавица, еще одну сверхприветливую улыбку.
— Он пригласил меня поехать с ним в горы, где будет писать какой-то доклад. Мне здесь нравится.
Глаза юной собеседницы расширились от изумления.
— Встретила его три дня назад, и он пригласил тебя поехать с ним?
Селма важно кивнула.
— Все случилось так быстро! Но у меня такое чувство, что мы знаем друг друга уже давно. У тебя так не бывало — встретишься с человеком, а такое ощущение, что знакома не один год?
Инди медленно кивнула, отчего удивления на лице меньше не стало. В темных глазах девушки что-то промелькнуло. Неодобрение? Сомнение?
— Я что-то не то сказала? — поинтересовалась Селма.
— Да нет, просто на Адама это не похоже. Он совсем не такой.
— Согласна, — отозвалась старшая из дам и на этот раз ничуть не покривила душой. Новый глоток коктейля стал дополнительным знаком согласия.
Видно, что младшая чувствовала себя неловко. Что-то смущало ее. Наконец решилась высказаться:
— Ты только думаешь, или, может, чувствуешь, что знаешь его не первый год. Но я-то действительно знакома с ним давно и хочу предупредить: этот человек не для тебя. Можешь воображать все, что угодно в отношении прошлого, но не рассчитывай на будущее.
Отшила так отшила. Селма даже опешила от такого напора. Что, Адам ее собственность, что ли?
— Спасибо, что предупредила, — холодно произнесла она.
Инди от волнения покусывала нижнюю губу.
— Понимаешь, однажды Симмонс уже был женат, — произнесла юная красавица уже более миролюбивым тоном. — Он говорил тебе об этом?
— Нет, — честно призналась Селма. — Не говорил.
Глаза девушки победно блеснули. На ее лице было написано: я знаю о нем гораздо больше, чем ты.
— Вот видишь. Нельзя хорошо узнать человека за три дня. И ты избавишь себя от многих неприятностей, если не будешь питать в отношении Симмонса никаких иллюзий, никаких надежд.
Селма намеренно затянула паузу перед тем, как ответить. Было два варианта обыграть новую ситуацию. Выбираем более легкий — изобразим и лицом, и словами исключительно благодарность.
— Спасибо, что предупредила, но, веришь ли, Адам мне совершенно не нужен. Я и не думала связывать с ним свое будущее.
Вот тут уж девица просто замерла в изумлении.
— Не нужен? Он тебе совершенно не нужен? — Она и допустить не могла, что возможно подобное.
— Да! Это для меня всего лишь… временная связь. — И одним махом допила свой коктейль. — А вот и наш герой.
Селма наблюдала, как Адам приближается к ним, лавируя между столами с легкостью спортсмена. Сердце ее забилось. В нем чувствовалась природная грация и неосознанная мужская сексуальность.
Адам сел и расслабленно откинулся на спинку стула.
— Извините, что оставил вас одних, — сказал он, взяв свой бокал.
— Все в порядке. Мы прекрасно поболтали. — Селма премило улыбнулась, снова ощутив внутри себя чертенка. — Извини, но я рассказала Инди, что мы встретились с тобой всего несколько дней назад и что ты пригласил меня пожить с тобой в доме Тейлоров.
Адам внимательно посмотрел на бывшую жену.
— Понятно. — И больше ни слова, только спросил дам, хотят ли они еще чего-нибудь выпить.
— Закажи мне, пожалуйста, еще один «Танец луны», или как там это называется. А я, с вашего разрешения, тоже отлучусь позвонить.
Войдя в номер, она набрала служебный телефон отца. Молчание. Никто даже не снял трубку. Она почувствовала тяжесть в груди. Где отец? Может, у него деловой ужин или он зашел в бар с кем-нибудь? Правда, еще не очень поздно. Пока не о чем беспокоиться.
Она вернулась в ресторан.
— Удачно? — спросил Адам.
Селма покачала головой и взяла свой бокал. У нее дрожали руки. Адам прищурил глаза, внимательно наблюдая за подопечной. Затем, взяв бокал из ее руки, поставил его на стол.
— Извини нас, пожалуйста, — сказал он, обращаясь к Инди. — Пошли. — Держа молодую женщину за руку, Адам провел ее по ступенькам в затененный сад, подальше от веранды ресторана.
— Что случилось? — спросил он, повернув ее лицом к себе.
— Его нет на работе, — ответила та дрожащим голосом. — Он должен был бы уже вернуться с того совещания, о котором говорила секретарша.
— Возможно, он на ужине где-нибудь. Сейчас всего только половина седьмого.
— Я знаю. Но не могу не волноваться. Вдруг с ним что-то случилось. — Селма закрыла глаза и тяжело вздохнула. Вдруг она почувствовала, что Адам обнял ее и прижал к груди. Она замерла в объятиях, прижавшись щекой к его плечу.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала женщина, но не отстранилась, а, наоборот, прижалась еще теснее.
— Я не думал об этом. Получилось как-то само собой, — непринужденно ответил он.
Тон выбран удачно — в данный момент как нельзя более кстати легкость, мягкая ирония, юмор.
— Ты всегда умел хорошо обнять. — На этот раз ее голос дрожал от волнения куда более приятного свойства, нежели пять минут назад.
— А ты всегда, как мне казалось, хорошо чувствовала себя в этих объятиях.
Боже, какое блаженство стоять так близко к нему. И какое безумие ощутить волну желания, накатившую на нее вдруг. Ведь понятно, что это его движение — всего лишь утешительный жест. Адам всегда был добрым малым, который спасал несчастных лягушек и девиц, попавших в беду.
Селме потребовалась вся ее воля, чтобы оторваться от груди когда-то любимого человека. Тело и сердце желали его. Победил рассудок. Женщина слабо улыбнулась.
— Нам следует вернуться в ресторан, а то твоя приятельница, наверное, ломает голову, куда это мы запропастились.
— Инди большая девочка, найдет, чем занять себя, — ответил Адам.
И оказался прав. За их столиком было весело и шумно — подсели знакомые Инди, и она не скучала.
Ужин и беседа за столом, к счастью, отвлекли Селму от грустных мыслей. Еда была необыкновенной и очень вкусной. Но нужно еще раз попытаться дозвониться до папы.
Когда в трубке вдруг раздался его голос, Селма почувствовала невероятное облегчение.
Обоюдная радость дочери и отца не давала им возможности говорить взвешенно и разумно. Но главное выяснилось: они живы. Оба понимали: в разговоре надо быть осторожней. Поэтому о сумочке и паспорте дочь не сказала ни слова.
Когда Селма вернулась в ресторан, подавали десерт. Адам вопросительно посмотрел на нее.
— Дозвонилась наконец, — сказала она, садясь рядом. — По словам папы, все под контролем.
— Ну и прекрасно. Тебе уже легче?
— Немного.
Обратно они возвращались в кромешной темноте, но Адам уверенно вел машину по извилистой дороге.
— По голосу, конечно, трудно судить, но все же, каким отец тебе показался? — спросил он.
— Да вроде ничего. Трудно сказать, не видя человека. Я чувствовала себя круглой дурой, пытаясь говорить завуалированно. Отец, к сожалению, ничего не сказал о возможности моего возвращения. Видимо, полиция сейчас разбирается с этой историей.
