Черным по белому в день тот черный Будем стоять на доске позорной. 30 сентября 1917
«Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн…»
Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн. Разгромили винный склад. — Вдоль стен По канавам — драгоценный поток, И кровавая в нем пляшет луна. Ошалелые столбы тополей. Ошалелое — в ночи — пенье птиц. Царский памятник вчерашний — пуст, И над памятником царским — ночь. Гавань пьет, казармы пьют. Мир — наш! Наше в княжеских подвалах вино! Целый город, топоча как бык, К мутной луже припадая — пьет. В винном облаке — луна. — Кто здесь? Будь товарищем, красотка: пей! А по городу — веселый слух: Где-то двое потонули в вине.[34] Феодосия, последние дни Октября
«Плохо сильным и богатым…»
Плохо сильным и богатым, Тяжко барскому плечу. А вот я перед солдатом Светлых глаз не опущу. Город буйствует и стонет, В винном облаке — луна. А меня никто не тронет: Я надменна и бедна. Феодосия, конец Октября
…Сын казака, казак… Так начиналась — речь. — Родина. — Враг. — Мрак. Всем головами лечь. Бейте, попы, в набат. — Нечего есть. — Честь. — Не терять ни дня! Должен солдат Чистить коня…[35] 4 декабря 1917
И я вошла, и я сказала: — Здравствуй! Пора, король, во Францию, домой! И я опять веду тебя на царство, И ты опять обманешь, Карл Седьмой! Не ждите, принц, скупой и невеселый, Бескровный принц, не распрямивший плеч, Чтоб Иоанна разлюбила — голос, Чтоб Иоанна разлюбила — меч. И был Руан, в Руане — Старый рынок…
