Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы

«Широкое ложе для всех моих рек…»

Широкое ложе для всех моих рек —
Чужой человек.
Прохожий, в которого руки — как в снег
Всей жаркостью век

Виновных, — которому вслед я и вслед,
В гром встречных телег.
Любовник, которого может и нет,
(Вздох прожит — и нет!)

Чужой человек,
Дорогой человек,
Ночлег-человек,
Навек-человек!

— Невемый! — На сале змеином, без свеч,
Хлеб свадебный печь.
В измену! — Руслом расставаний, не встреч
Реке моей бечь.

— В свиданье! — А коли темна моя речь —
Дом каменный с плеч!
Над рвом расставаний, над воркотом встреч —
Реки моей речь…

Простор — человек,
Ниотколь — человек,
Сквозь-пол — человек,
Прошел-человек.

25 февраля 1922

«А уж так: ни о чем…»

А уж так: ни о чем!
Не плечом-не бочком,
Не толчком-локотком, —
Говорком, говорком.

В горле — легкий громок,
Голос встречных дорог,
От судьбы ветерок:
Говорок, говорок.

От крутой орлиной страсти —
Перстенек на пальце.
А замешено то счастье
На змеином сальце.

А не хошь — не бери!
Может, ветер в двери,
Может, встречные три, —
А и сам разбери!

Хошь и крут мой порог —
Потрудись, паренек!
Не с горохом пирог, —
Сахарок-говорок!

Закажи себе на ужин,
Господин хороший,
Закажи себе жемчужин,
Горловых горошин.

Голубиных тех стай
Воркот, розовый рай?
Ай река через край?
Две руки подставляй!

Может, путь-мой-широк
Покатил перстенек
Мимо рук — да в сугроб?
Воркоток-говорок.

Распаял мое запястье
Ветерок февральский.
А замешено то счастье