приспособленных к своей опасной, а зачастую и смертельно опасной деятельности. А он, грабитель Бозарт, считался первым среди равных. Самым искусным. Лучшим из лучших.
Он был Бенджакомином Бозартом. Разве этим не все сказано?
Он поклялся обворовать Одд Норт Острелию, добиться успеха или погибнуть.
Только погибать ему еще рано.
Значит, осталось одно — наложить лапу на сокровища планеты.
Пляж Санвейла был лучшим во всей вселенной, песок — мягким, ветерок — теплым. Триолле славилась своими гостеприимством, развлечениями, как всякая транзитная планета.
Оружием Бенджакомина были его удачливость и он сам. И он намеревался использовать и то и другое на все сто. Нортстрелианцы обучены убивать.
Он тоже.
Но в этот момент и в этом месте Бозарт был всего лишь туристом на чудесном берегу. Где-то там, далеко и в друroe время он превратится в ласку среди кроликов, в ястреба в стае голубок.
Бенджакомин Бозарт, вор и магистр Гильдии.
Он не знал, что кто-то уже поджидает его. Кто-то, даже не знающий его имени, готов пробудить смерть и послать навстречу ему.
Бозарт по-прежнему оставался безмятежным.
Зато матушка Хиттон была как на иголках. Она чувствовала недоброе, но пока не могла определить, в чем дело.
Одно из средств вооружения всхрапнуло.
Она перевернула его.
В тысяче звезд от Олд Норт Острелии Бенджакомин Бозарт с улыбкой устремился к пляжу.
2
Бенджакомин ощущал себя настоящим туристом. На загорелом лице — ни тени тревоги. Гордо сверкающие глаза под полуприкрытыми веками совершенно спокойны. Красиво очерченные губы даже без чарующей улыбки притягивали к себе женские взгляды. Ничего не скажешь, привлекательный мужчина. И выглядел он куда моложе, чем был на самом деле.
Упругой, быстрой, можно сказать, радостной походкой он шагал по берегу. На песок накатывали неутомимые волны прибоя, украшенные белым кружевом пены. Совсем как на Матери-Земле. Здешние обитатели гордились тем, что их мир так похож на Родной Дом Человечества. Весьма немногие воочию видели этот самый Родной Дом, зато все хоть немного да знали историю, а большинство даже испытывало мимолетное беспокойство при мысли о древнем правительстве, все еще державшем в руках власть, простирающуюся в глубины космоса. Людям не особенно нравилась земная Система Средств Воздействия на остальные миры, но они уважали такой порядок и побаивались его. Волны напоминали о приятных сторонах Земли, а о менее приятных вспоминать не хотелось.
Этот человек напоминал о приятных сторонах старой Земли. Скрывающаяся в нем сила не ощущалась. Санвейлцы рассеянно улыбались ему и спешили по своим делам.
Общая атмосфера была благостной. Все вокруг дышало покоем. Бенджакомин поднял лицо к солнцу и закрыл глаза, ощущая, как теплые лучи пробираются сквозь сомкнутые веки, наполняя его чем-то вроде счастья, неся утешение и радость.
Бенджакомин грезил о величайшем ограблении, которое когда-либо замышлял человек. Мечтал отломить гигантский кусок от чужого каравая. Похитить сокровище из самого богатого мира в история человечества. И думал о том, что произойдет, когда он наконец доставит добычу на Виолу Сидерею, где рос и воспитывался.
Бозарт опустил голову и дремотно оглядел соседей по
пляжу.
Ни одного норстрелианина. Пока. Их довольно легко распознать. Краснолицые великаны, прекрасные спортсмены, и все же по-своему наивны, молоды и очень упрямы. Он готовился к этому ограблению двести лет, и ради этой цели Гильдия Воров на Виоле Сидерее продлила его жизнь. Бозарт в глазах соотечественников стал чем-то вроде инструмента осуществления всеобщей мечты своей планеты, обедневшегоi уголка, когда-то огромного центра торговли и туризма на перекрестке звездных дорог, теперь — унылого захолустья, пристанища отребья всех мастей.
Бозарт заметил норстрелианку, выходившую из отеля. Женщина направилась к пляжу. Он выжидал, следил и мечтал. Сейчас главное — получить ответ на единственно важный вопрос, но ни один взрослый австралиец не мог ему помочь.
«Странно, — подумал он, — что я даже сейчас называю их австралийцами. Старое земное наименование: богатые, отважные, стойкие люди. Сражающиеся дети, занявшие полмира… а теперь ставшие тиранами всего человечества. Они захватили богатство. Только у них есть сантаклара, а жизнь и смерть всех остальных зависит от того, как идет торговля норстрелианцами. Но я с этим не смирюсь. И мой народ тоже. Мы волки, волки, готовые вырвать свой кусок». Бенджакомин набрался терпения. Ничего, его час придет. Загоревший под лучами множества солнц, он выглядел на сорок, несмотря на свои двести лет. И одевался, по стандартам отдыхающих, довольно просто. Всякий мог принять его за межпланетного торговца, профессионального игрока, помощника управляющего галактическим портом или даже детектива, работающего на торговых путях. Но он не был ни тем, ни другим, ни третьим. Бенджакомин был вором, настолько преуспевшим в своей профессии, что люди безоговорочно доверяли ему и сами отдавали деньги и имущество. Немалую роль играла его располагающая внешность — немногословный, сероглазый, обаятельный блондин.
Бенджакомин ждал. Женщина подозрительно покосилась на него, но, вероятно, успокоенная увиденным, прошла мимо.
— Скорее, Джонни, — окликнула она, — смотри, здесь можно поплавать!
На вершине песчаной дюны показался мальчишка лет девяти-десяти и побежал к матери.
Бенджакомин сжался, как кобра перед прыжком, и суженными глазами впился в парнишку.
Вот она, настоящая добыча! Не слишком молод, не слишком стар. Если жертва чересчур мала, она может не знать ответа, а после определенного возраста вообще не имеет смысла допрашивать. Норстрелианцы — прославленные воины; взрослые настолько сильны умственно и физически, что отразят любую атаку. Бенджакомину было известно, что всякий вор, приближавшийся к их планете, терял контакт со своим народом и погибал, неизвестно как, когда и отчего. Больше о таком смельчаке никто и ничего не слышал.
И все же сотни тысяч нортстрелианцев должны знать СЕКРЕТ. Недаром они сами часто подшучивают над этим. Он слышал немало анекдотов на тему Великой Тайны, но ни разу и близко не подошел к разгадке, несмотря на почтенный возраст. Жизнь — штука дорогая. Он уже начал третий cpoк, а за каждый было честно заплачено звонкой монетой. Сколько искусных воров выкладывали украденные тяжким трудом денежки, чтобы купить лекарство, вот уже в который раз продлевавшее существование их предводителя.
Бенджакомин ненавидел насилие, но если только с его помощью можно осуществить величайшее ограбление всех времен и народов, значит, он к нему прибегнет.
Женщина снова взглянула На него. Злобная гримаса, на миг исказившая его лицо, сменилась благожелательной улыбкой. Он вовремя успел взять себя в руки и успокоиться. Теперь Бозарт не вызывал ничего, кроме симпатий и доверий. Таким он eй понравился.
Женщина улыбнулась и, немного помявшись, спросила с застенчивой нерешительностью, столь типичной для норстрелианцев:
— Не могли бы вы присмотреть за мальчиком, пока я искупаюсь? Кажется, мы виделись в отеле?
— Разумеется, — кивнул Бозарт. — Буду рад услужить, мэм. Иди ко мне, сынок.
Джонни направился по залитым солнцем дюнам Навстречу смерти. Еще несколько шагов — и он оказался рядом с врагом матери.
