Кодекс поведения

Ищи дураков. Джени прошмыгнула через пропускную зону, зная, что каждое ее движение фиксируется мониторами. Она с трудом удержалась, чтобы не показать язык вмонтированной в стену камере, когда охранник кодировал ее уход.

Эван был бы просто счастлив, если бы мне удалось установить причастность Улановой к смерти Лиссы. Это здорово помогло бы ему отделаться от нее, а заодно и от премьерши. Не говоря уже о том, что и самой Джени стало бы легче дышать. Если разразится скандал, ей придется самой о себе позаботиться.

Но какое отношение смерть Лиссы имеет к событиям в Кневсет Шере? Скорее всего Эван просто подтолкнул ее к определенной догадке, чтобы заманить в Чикаго. Прагматик до мозга костей, хоть черный цвет ему и к лицу. ДЖени воспользовалась только что полученными кодами, чтобы попасть в сектор финансов. Здесь были маленькие уютные кафе, и в это время людей в них было немного. С подносом в руках Джени прошла к угловому столику причудливой формы. Сидеть здесь было неудобно, но зато была видна не только входная дверь, но и часть холла. Джени вовсе не улыбалось быть пойманной врасплох дважды. Она быстро поела и несколько минут сидела, расслабившись. Лишь окончательно убедившись, что желудок не отвергнет ее последнее подношение, она приступила к дальнейшим действиям.

Во-первых, договориться с Риджуэем. Сама мысль о предстоящем разговоре приводила ее в ужас. Но если она не появится, Риджуэй будет вне себя от ярости. Джени вошла в лифт ограниченного доступа и заметила с облегчением, что индикатор этажа не погас.

Вижу, освещение уже починили. Джени улыбнулась. Через несколько секунд она смело шагнула в тот самый холл четвертого этажа, в котором так незадачливо оказалась накануне. На этот раз — никаких репортеров и знакомых послов. Джени направилась по самому широкому коридору в поисках самых просторных офисов с самым шикарным видом из окон.

Как она и предполагала, офис Дюриана Риджуэя оказался самым просторным на этаже. Из окон открывался вид на парк и озеро. Джени записалась на прием у суетливого секретаря, едва удержавшись, чтобы не похлопать его покровительственно по плечу, когда он сделал ошибку в записи и не переставал извиняться за свою оплошность, во владениях Дюриана, по-видимому, считавшуюся уголовным преступлением класса X.

Сделав дело, Джени принялась слоняться по этажу. Она читала фамилии на дверных табличках, заглядывала в пустые кабинеты и ставила на место охранников и вахтеров, с видом задетого самолюбия махнув у них перед носом пропуском — испытанный способ проникать туда, где тебе на самом деле делать нечего.

Она уже подумывала, не отправиться ли ей на третий этаж в отдел техобслуживания, как вдруг перед чей распахнулась какая-то дверь без таблички, и она лицом к лицу столкнулась с заплаканной Анжевин Уайл. На девушке был брючный форменный костюм, надо сказать, изрядно помятый. Никакого намека на косметику, даже рыжие кудряшки казались блеклыми и безжизненными. Готова поспорить, я знаю, в чем проблема, подумала Джени, роясь в сумке в поисках носового платка. Опять этот пройдоха Стив.

Анжевин шмыгнула носом и приосанилась.

— Здрасьте.

В первое мгновение Дженни испытала инстинктивное желание успокоить и как-то по-женски поддержать девочку. Но с другой стороны, в ее собственной интимной жизни хвастаться было нечем. Кроме того, если мисс Уайл, девушка из приличной семьи, в своем поведении была далека от семейных традиций, то она заслуживала небольшой головомойки.

— Если Дюриан увидит тебя в таком состоянии, с ним случится, припадок.

У Анжевин задрожал подбородок.

— Ну и пусть он повесится, ваш Дюриан.

Хэнсен, дорогой, есть надежда: враг еще не окончательно заморочил девочке голову. Джени посмотрела по сторонам.

— Где тут комната отдыха? Тебе не мешало бы туда зайти. Заодно и поговорим.

— Идите вы с вашими разговорами.

— Не пойду. Во-первых, тебе нужно привести себя в чувство. Выглядишь, как черт-те что.

— Да пошла ты…

— Понятно. — Джени так хлопнула Анжевин по спине, что та подалась вперед на два шага. — Ну вот, тебе уже лучше.

Они миновали кафе, в котором было полно народу, и Анжевин повела Джени по тупиковому коридору, пока наконец они не оказались в импровизированной комнате отдыха, обставленной разносортной мебелью. На колченогом столике в углу стояла допотопная кофеварка, рядом в треснувших пластиковых контейнерах — сливки и сахар, чуть поодаль — небольшой холодильник, на котором висела табличка с наскоро нацарапанным расписанием перерывов.

— Риджуэй здесь бывает? — оглядевшись, спросила Джени.

— Не-а, — покачала головой Анжевин, — он это место не переваривает, оно ему как бельмо в глазу. Он уже несколько месяцев пытается его закрыть, говорит, что обычного кафе с нас вполне достаточно. Да только ничего у него не выйдет. Своим Дюриан может указывать сколько хочет, но попробуй скажи начальнице бюро стандартов, что она не может выпить чашечку кофе и съесть свой любимый пончик там, где ей нравится, — жизни не рад будешь.

В комнате уже было несколько человек. Кто читал газеты, кто просматривал свой ежедневник, кто просто болтал. Анжевин провела Джени в пустующий уголок, мимоходом здороваясь со знакомыми.

Джени опустилась в полуразвалившееся кресло.

— Как давно существует эта комнатка? С тех пор, как разоблачили Лиссу?

— Ага. — Анжевин изучающе посмотрела на Джени. — Как оказалось, в кафе не так уже много места, и чтобы не садиться за одним столиком… Понимаете? — Она вздохнула. — В школе не учат, как поступать в таких случаях.

— А те, кто приходит сюда сейчас, все еще под колпаком? Анжевин легонько фыркнула.

— Достаточно даже намека на подозрение, и тебя повяжут на месте. — Анжевин откинулась на спинку своего скрипучего стула. — Те, кто приходит сюда сейчас… Это просто наш способ выразить протест тому, как они все провернули. Можно ведь было по-человечески. Что случилось с нашим правосудием?

— Оно действует лишь в случае официально выдвинутого обвинения.

— А с правом человека объяснить свое поведение? Большинство из них думали, что они выполняют официальную работу для нашего министерства, вот как она все обставляла! — Несколько голов повернулось в сторону Анжевин. Она вспыхнула и замолчала.

— Удивительно: ты правая рука Риджуэя, — заметила Джени, — а тебя здесь принимают.

— Я дочь Хэнсена Уайла. И насколько я понимаю, это что-нибудь да значит. — Анжевин окинула взглядом комнату. — И если я посижу здесь достаточно долго, наверняка кто-нибудь объяснит мне, что именно.

— Если учесть, как тщательно Риджуэй тебя контролирует, удивительно, что он позволяет тебе здесь бывать.

Прежде чем Анжевин успела что-либо ответить, дверь распахнулась, и на пороге появился Стив Форел собственной персоной в сопровождении какой-то девушки. Стоило Анжевин их увидеть, как глаза у нее снова стали влажными.

— Простите, — пробормотала она и, сунув руки в карманы, вышла, даже не взглянув на Стива и его подружку, пробиравшихся в уголок Джени.

— Мое почтение, мисс Тай, — поздоровался Стив, усевшись на стул Анжевин, — Надеюсь, мы не очень вам помешали. — Его невинный взгляд мгновенно преобразился, когда он увидел, что его спутница так и стоит, переминаясь с ноги на ногу. — Господи, да садись ты, — раздраженно бросил он, подтолкнув девушку к пустому месту рядом с Джени. Она была высокая, ростом со Стива, с пепельно-русыми волосами, стриженными под «каре». Черты лица потерялись под толстым слоем косметики. Широченная синяя юбка и такого же цвета пиджак болтались на ней, как на вешалке.

— Я рад, что мы вас застали, — сказал Стив. — Я, правда, оставил, сообщение на автоответчике, но