природы. Он не мог нормально жить с таким мозгом. Этот парень полный… нет, полнейший идиот! Интеллект его сслизан практически напрочь. ВСЯ приобретенная информация забрана. Словно кто-то переписсал личность на другой носитель, а оригинал очистил… почти. Оссталось чуть-чуть, примитивные инстинкты: не забыть как дышать, само собой, ну и пожрать там, попить, испражниться, то, се, на уровне чисстой физиологии… при самом оптимистическом раскладе – захотеть ссамку…
– В общем-то для зема вполне нормальный набор жизненных функций, – вставила надзирательница в чине прапорщицы, инспектировавшая местную эрсеровскую полицию, – животные они и есть, зверюги, что с них взя…
– Но это вовсе не значит, что мозгов у них нет, – поспешно оборвал инспекторшу Припак Йочч; пилот ДиланКомазини, который сидел на нижней ступеньке лесенки, ведущей в боковой люк гравискутера, благодарно посмотрел на заместителя командира. Завиггер-сержант приятельствовал с чиф-капралом – сказывалось биологическое родство высших приматов, наверное.
– О да-а! Этого добра у них хоть завались! – демоголо колоритной инспекторши подпрыгнуло и выбросило макушечным ртом фонтанчик густой слюны. Лилово-сизые потеки залили шишковатую, словно коростой изъязвленную, квадратную голову ее, и никомедец с нашивками чиф-сержанта едва сдержался, чтобы не отвернуться от проекции прапорщицы. Невежей и ксенофобом он показаться не желал. «В конце концов, у зцич’чущ это всего лишь внешнее проявление сарказма, насколько мне известно», – подумал Тобикс, унимая приступ тошноты, и раздраженным тоном бросил:
– Прекратить болтовню!
Завиггер, стоявший совсем рядом, внимательно посмотрел на командира. И ветеран-никомедец отвернулся, демонстративно изобразив, что раздумчиво осматривает портал ратуши; чтобы не показывать, как устало затягивается веком его единственный глаз. С той треклятой минуты, как эксперт доложил ему, что мозг жертвы «высосан», старый детектив чувствовал себя полнейшим дилетантом – «салатным» новичком, только-только напялившим черный шлем. Заурядное убийство стремительно превратилось в немыслимую головоломку.
И все из-за этой несчастной кучки слизи, изборожденной морщинками… точнее, уже нет, извилины-то рассосались почти все, вон какой младенчески-гладенький.
Раскрывшийся глаз никомедца смотрел уже не на молодую женщину (которая по канонам расы зцич’чущ выглядела потрясающе шикарно: пучок стебельковых гляделок, масса волос, множество разнообразных конечностей, шкафоподобный корпус, усеянный различными отверстиями), а на мозг зема, спроецированный капралом для всеобщего обозрения. Вот оно, висит в метре от заснеженного пластибетона уличной мостовой, хищное, злобное, вечно голодное и беспощадное вместилище разума. Исключительно благодаря свойствам и характеристикам этой горстки белковой органики – раса землян некогда возвеличивалась и преобладала… Теперь желеобразная биомасса не представляла никакой опасности и даже не вызывала страха. «Хотя именно там, там, где-то там, в глубинах серого вещества мозга хомо дважды сапиенс, есть ма-аленький такой „переключатель“, до которого не доберешься обычными способами… гм, наработанными за тысячелетия. Однако именно он делает земов земами, кем бы они ни прикидывались и кем бы ни становились для виду. Щелк! – и добропорядочный семьянин, честный налогоплательщик, благородный рыцарь, сердобольный самаритянин, цивилизованный человек превращается в солдата Армии Солнца. И беспардонно топчет почву иных планет, попирая коваными сапогами цветы, мирно тянувшиеся к лучам иных светил…»
В этот раз Тобикс не отворачивался, поэтому взгляд кома группы скрестился со взглядом заместителя. В трех разноцветных зрачках сержанта Припака Йочча, как в зеркальцах, отразилась его собственная нешуточная озабоченность.
А ведь еще совсем недавно расследование протекало, казалось бы, прямым и беспорожным руслом! ДО треклятой минуты…
«Прошвырнувшись» на гравискутере по окрестностям, детективы МКБ тщательно проследили путь АндрэШчукина. В обратном направлении, от морской могилы к моменту возникновения в рыбачьем городишке. И доподлинно установили следующие факты. Частный сыщик прибыл из Чжоутауна на попутке – челночном грузовике. Удалось разыскать водительницу шаттла, и та сообщила, что пассажир по дороге не раз прикладывался к пузатой бутылке, болтал без умолку, в том числе проговорился: дескать, наняли его Розовые Ящерицы, а на вопрос «зачем?» ответил в том смысле, что с целью добычи неких координат. Каких – неясно. Бутылка джина почти опустела, и язык наемника здорово заплетался. Настолько здорово, что женщина даже не была уверена, правильно ли расслышала, когда попутчик уточнял, что для добычи координат обязательно потребуется разыскать «одного из этих лысых», у которого, мол, и можно заполучить искомые координаты. Водила клялась-божилась, что речь велась о рептилоидах биовида шиффайцзуо, чешуя которых цветом как лепестки цветка роза, и сетевых координатах для них, а вот насчет лысых земляшка однозначно не утверждала. И все же именно упоминание этого слова во множественном числе привело следопытов в клуб местного буддийского клана. Культ святого Гаутамы Будды среди эрсеров Ланбаола был популярен достаточно, поэтому буддистов здесь водилось не меньше, чем фанатов святой Ванессы Мэй, адептов учения святого Конфуция и поклонников святого Мао Цзе Дуна. Бритоголовые клубные завсегдатаи сообщили детективам, что да, приходил громадный, длинноволосый белый злобного вида. И требовал кого-то по именифамилии СиньЧжо-фэн, но среди них не было никого с такой, и верзила очень недовольный сделался, но убрался восвояси, ограничившись всего лишь десятком бранных словечек, да простит его милосердный Будда… Позднее явился вновь, совсем пьяный, проклинал неведомого СиньЧжо-фэна, который, мол, вначале соблазнил согласием «отдать эти сраные костяшки», а потом обманул и скрылся в неведомом направлении, и плакал длинноволосый пришлец, и требовал выдать ему взамен «точно такого же оранжевого старикана», и обещал устроить дублеру «продленку житухи» циклов до трехсот и «шикарный оттяг» где-нибудь на курортной планетке. Незваного гостя убедительно просили удалиться подобру-поздорову, однако просьбам тот не внял, пришлось его выносить на кулаках и пятках, основательно подорвав здоровье. Верзила, хоть и пьяный, дрался хорошо, и техника боя у него была не любительская, явно проходил серьезную подготовку, но с потомственными кунгфуистами Пекин-Сити не сладил, конечно. Однако сутки назад, в ночь с пятого на шестое января по ЮэНТи, излупцованный пьянчуга явился требовать сатисфакции и получил-таки ее сполна, по трезвому отдубасив чуть ли не весь контингент клуба. Причем бился явно не в полную силу, да и техника у него трезвого была совершенно другая, чем у пьяного, будто не один и тот же, а два абсолютно разных человека вторгались в пагоду клуба…
Это была
Припак Йочч предположил, что вся эта садистско-координатная суета из-за неких не то костяшек, не то камушков вполне может быть симптомом главной паранойи всех эрсеров. Порождением слухов и сплетен, что их Прародину злобные инопланетяне не распылили вовсе, а переместили в пространстве, утаили и прячут до сих пор. «Но на кой демон Земля ящерицам-то?!» – спросил ДиланКомазини, и нельзя было не признать логичности этого вопроса. Но с другой стороны, «Шиффайцзуо по всей Сети известны как заправские ростовщики и спекулянты, так почему бы Розовым не поиметь свой посреднический кусок жирного мяса?» – предположил Тобикс.
И это умозаключение было далеко не единственной из множества возникших версий.
Сеанисты
– Душа-а… – раздумчиво произнес Зазука Сюоиро. – Я слыхал о ней. Больше всех о душе толкуют те древние земы, что звались некогда художниками, поэтами, писателями, музыкантами и так далее… которых нынешние зовут «своими» гениями. Простые земы теперь делятся не на субрасы и нации, а на кланы фэнов, и поклоняются творческому наследию кого-нибудь из великих… Матушка, это нечто вроде
