иными как грех не засчитывалось. Конфессиональную принадлежность таких подружек дозволялось игнорировать. Хотя, конечно, после «перченых» земляшек сношать иных было скучновато, пресно.
Что ни говори, тяжела судьба резидента…
– Приве-етик, девочки! Меня зовут Соллар Мунберд, я работающий под прррикрытием агент Корпорации Оперативного Поиска, в чине действительного тайного инспектора, что вам заказать, мои восхити-ительные, очарова-а-ательные, непревзойде-о-онные?.. – эффектно выдал эрсер сексапильным тварям, на прелести которых явно нацелился.
На безупречной космоамерикане. Без заминок, без мэканья, которые обычно сопровождают подыскивание нужных слов. Наверняка свою коронную «домашнюю заготовку».
Вероятней всего, осечек практически не случалось у этого самца, столь обаятельного по эрсеровским меркам.
Отделенный от эрсерской троицы стойкой, далжианин ухмылялся по свою сторону «баррикады». Думая о том, что в здравом уме, само собой, этим словам вряд ли верила хоть одна из девок, обреченных минут этак через пятнадцать разделить с суперсамцом постель в номере ближайшего космотеля. Но слова эти производили нужный эффект безотказно.
При всей их едва ли не издевательской пародийности.
Потому что пользовались мощной поддержкой неоспоримых аргументов, из которых складывался «фирменный» шарм этого опытного соблазнителя. Смешивая очередной коктейль, Дирп поглядывал на зема, которого с наслаждением пристрелил бы. За пределами нейтральной зоны.
У любителя четверных водок была открытая, обезоруживающая улыбка. «Особый», чуть искоса, зовущий взгляд синих глаз. Как бы перехваченный от волнения, интимный и многообещающий тембр голоса. Стопроцентно мужественные черты лица. Львиная грива платиновых волос. Курчавая «варяжская» борода. Фигура по меньшей мере бронзового призера всепланетного бодибилдинг-конкурса и откровенная сексапильность текуче-плавных движений тренированного тела, затянутого в стильный вечерний костюм…
«Как бы он меня не пристрелил, затопчи его бес!» – вдруг подумал далжианин и понял, что
– Приветик, Лунная Птица Солли! А я Барби… э-э, Распутная Тигрица, андромедянская шпионка! – тем временем отвечала бородатому зему одна из девушек.
Расцветая в ответной улыбке.
С виду старшая, зрелая длинноволосая блондинка, с чуточку вульгарными чертами смазливого личика. В черно-серебристой униформе младшего техперсонала «Межгалактических Перевозок», плотно облегающей великолепно сложенное тело.
Массивные конические груди, тонюсенькая талия, ноги «от зубов», отсвечивающие золотом локоны, ярко накрашенный рот… «Стюардесса, медичка или администраторша», – решил настоящий шпион. Кончик его языка непроизвольно скользнул по вывернутым черным губам, вмиг пересохшим от страстного желания.
Взгляд «шпионки» Барби влажно мерцал отраженным светом опалесцирующей поверхности стойки бара. Девушка недвусмысленно бросала фальшивому шпиону ответный сексуальный вызов. «Да она просто объедение!» – или нечто в этом духе наверняка в этот момент подумал бородач. Предвкушая.
Замаскированный под бармена далжианский резидент именно это и подумал.
Наголо эпилированная голова младшей подружки не позволяла определить цвет волос, однако брови были иссиня-черными.
Совсем молоденькая девушка, с пилотскими «звездолетиками» на рукавах мешковатого серого комбинезона неопределимой корпоративной принадлежности. Татуировки же, что позволила бы достоверно ее идентифицировать, на открытых участках смуглой кожи не просматривалось.
Черты, присущие особям европеоидной субрасы эрсеров, были разбавлены монголоидными. Как минимум четверть, если не половина крови, что текла в ее жилах, была кровью потомков уроженцев Земли, родившихся на какой-нибудь из планет, обитатели которой исстари изъясняются на космокитайском.
«Вполне вероятно, даже на этой самой, шестой в системе солнышка Танди», – подумал бармен. Судя по разрезу глаз, обводам скул и носа и оттенку кожи, отливающему желтизной.
В точности как здешнее, осточертевшее до тошноты, небо. В его тошнотворной желтизне резиденту иногда так нестерпимо хотелось раствориться… взмыть, чтобы возвратиться домой. Конечно, предварительно пробив серо-бурую перемычку и пронзив серо-зеленую толщу.
«Вспучив океанскую поверхность водяным куполом, растворюсь в желтой мути, оставлю ее за кормой и впрыгну в изнанку многомерного пространства. Проколюсь прямехонько в родимые, напоенные мириадами незабвенных ароматов джунгли. Туда, где на каждом шагу можно встретить единоверку и под любым кустом… – с тоской думал черный человек, но, спохватившись, оборвал себя отчаянным мысленным вскриком: Стоп!!!»
На подобные мысли он давно наложил табу. Есть такое слово:
В этот момент блондин повернул голову и скользнул глазами по эбеновому, влажно лоснящемуся лицу бармена. Задержал беглый взгляд. Всмотрелся пристально; прищурился, сосредоточенно напрягся, словно пытаясь что-то вспомнить. Или – прислушиваясь к чему-то, что слышалось ему одному… Отвернулся к бритоголовой соплеменнице.
Уродливый комбез отчаянно стремился скрыть фигуру звездолетчицы. Но тщетно – сквозь бесформенность грубой ткани соблазнительно проступали многообещающие изгибы… «У зема губа не дура, бес его защекочи!» – подумал Дирп, пряча загоревшийся от воспоминаний взор и отгоняя ностальгические грезы.
Младшая промолчала. Ухмыльнулась лишь. Прикусила мелкими жемчужными зубками коралловую нижнюю губу и ТАК посмотрела на вторгшегося в доверительный разговор двух девушек мужчину, что у того непременно должно было бы перехватить дыхание. А в мыслях возникнуть что-нибудь вроде «О-о-ого! Да она штучка еще та, похлеще блондинки!»
Источаемый этой девушкой незнакомый пряный аромат парфюмерии, произведенной на неведомой планете, своей экзотичностью раздразнил бы обоняние, взбудоражил бы воображение любого нормального гуманоида мужского пола.
– Мне казалось, что этакие лихие персонажи исключительно в попсовых блокбастерах существуют, – покачала головой стюардесса; а может, медичка или администраторша. – Героические стражи правопорядка, которые спасают дерьмовый мир, выгребая изрядную кучу дерьма… Идеалисты ненормальные!
Синеглазый блондин ухмыльнулся. Чернокожий курчавый бармен тоже. Но его улыбку отметил разве что четверорукий намаец, которому Дирп в этот момент подавал заказ. Приняв ее на свой счет, косматый медведь приветливо оскалился в ответ. Всеми ста пятьюдесятью двумя.
– Кому-нибудь всегда приходится. Психов хватает, – произнес эрсер уверенным тоном.
Девушка, назвавшаяся Барби, вздохнула и проинформировала:
– Мы уходим уже, красавчик-инспектор. Извини, ты почти опоздал с угощением. Впрочем… если не передумаешь и ухитришься спасти мир к этому сроку, мы будем здесь… – она подняла левую руку, взглянула на браслет личного сетевого терминала, что опоясывал запястье, – часика через полтора. Минус-плюс минуток пять.
У чернокожих далжиан очень острый слух, и резидент слышал диалог эрсеров даже издалека, даже сквозь наполняющие зал громкие звуки музыки и множественный гул голосов. Даже сквозь болтовню намайца, интересовавшегося местным рынком морепродуктов.
Соскользнув с высокого трехногого табурета, блондинка вплотную придвинулась к соплеменнику. На мгновение прижалась к нему упругим телом, вскинув правую ножку и обвив ею левое бедро мужчины. Наверняка
Далжианин в приступе чернейшей зависти непроизвольно застонал.
