гипотеза заключается в замкнутости этой пространственно-временной бесконечности. Вы помните, как выглядит петля Мебиуса?
— Лента, перекрученная на сто восемьдесят градусов, — ответил Андрей, единственный из присутствовавших понимающий, о чем идет речь.
— Точно! — Вадим снял свой ремень, соединил два его конца так, что получилось кольцо, а затем один из концов перевернул на пол-оборота. — Наташа, положи палец на одну из сторон ремня и проведи по ней, очертив круг.
Наташа провела пальцем по ремню и вернулась в исходную точку. Оказалось, что палец находится на противоположной стороне от начала движения.
— Видите, какой фокус. Если продолжить движение, то после второго круга палец окажется снова на исходной позиции. Таким образом, путь по перекрученной петле не только замкнут, но и охватывает все ее стороны. Если применить подобное искажение к пространству и времени, то можно допустить, что бесконечное увеличение, в конце концов, соединяется с бесконечным уменьшением и, таким образом, становится замкнутым, а значит, не имеющим ни начала, ни конца. То есть происходит постоянное преобразование энергии, материи и времени из макроскопического в микроскопическое или наоборот. Где это происходит, конечно, остается вопросом. Возможно, что в черных дырах, а может быть, этот переход и вовсе не заметен для нашего глаза и сознания, и происходит он именно здесь и именно сейчас. Но эта гипотеза открывает возможность объяснения предсказаний. Если вселенная замкнута именно таким образом, как я сейчас рассказал, это значит, что клетка содержит в себе информацию обо всей вселенной, а вселенная, в свою очередь, несет информацию о каждой клетке. В таком аспекте вполне становятся объяснимы гадания и ясновидение, ведь время заплетено в той же самой петле.
— Ну, ты и наговорил! Понять-то я все понял, но осмыслить это человеческому разуму не под силу, — произнес Андрей и поднял свою рюмку. — Выпьем за сказанное!
Вадим, распаленный спиртным и собственной гипотезой, которую он, кстати, впервые произносил вслух, не мог остановиться.
— Ведь обратите внимание на строение атома. Это ядро и вращающиеся вокруг него электроны. Разве эти микроскопические частицы не копируют солнечную или какую-либо другую звездную систему? Ни электроны, ни планеты не приближаются к центру вращения благодаря центробежным силам и не разлетаются в стороны благодаря притяжению к этим центрам. Возможно, что это и есть те границы микро и макропределов, которые в определенном состоянии или месте замкнутся между собой.
По мере того, как Вадим развивал свою гипотезу, она приобретала завершенные формы, до сих пор кружась лишь обрывками догадок в его фантазиях. Не сформированная в систему, она эфемерно присутствовала в сознании, но не была ясна даже ему самому. Теперь же, в процессе построения каждого последующего предложения, получила ясные очертания, приобрела понятный смысл и фактически обрела право называться гипотезой. В какой-то момент Вадим заметил это преобразование, и гордость за свою сообразительность, выплыв из подсознания, разнеслась кровью по всему организму, создавая в позвоночнике и затылке ощущение покалывающего тепла.
В половине двенадцатого они с Анной пошли на остановку автобуса. Проходя мимо областной администрации, Вадим в очередной раз обратил внимание жены на красоту этого здания. Архитектура его действительно восхищала. Два года назад фасад администрации был на совесть отремонтирован и со вкусом освещен. Эту постройку на сегодняшний день можно было смело назвать самой красивой в городе. Единственное, что осталось от старого здания, которое Вадим помнил с детства — это два огромных мраморных шара по обе стороны от парадной лестницы. Сколько он себя знал, это здание в народе называли «Домом с шарами». Все остальное было перекрашено, перебелено и усовершенствовано. На втором этаже, над самым входом, темнели окна кабинета губернатора. Вадим почти физически ощутил, как откуда-то из глубины поднялась тоска о том, что ему вряд ли удастся когда-нибудь занять этот кабинет. А ведь сколько полезного он смог бы сделать для своей области. Скольким людям смог бы помочь из этого кабинета. Как мог бы он поднять авторитет и престиж этот старого здания добрыми делами. Но сегодня он только проходит мимо, торопясь на остановку автобуса.
Спал он тревожно, объясняя это излишним чревоугодием.
Глава 3
Утром Вадим долго не решался встать с постели. В воскресный день он никуда не собирался выходить из дому, тем более, после вчерашнего застолья у него оставались тяжесть в желудке и легкое головокружение. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в зашторенное окно, разглядывая рисунок на занавесках. Перед его взором проплывали картины предстоящих манипуляций, связанных с началом нового дня. Он представил, как встанет с кровати, выйдет в пристройку, где находятся туалет с ванной, совершит ежедневные утренние процедуры, затем поставит чайник и заварит два кофе, себе и Анне. Разбудит жену, и они на диване перед телевизором выпьют его с бутербродами с маслом и колбасным сыром. После завтрака она уедет к родителям, а он покормит собаку и насыплет сухого корма кошке, ляжет в зале и посмотрит какой-нибудь фильм. После того, как от безделья начнет ныть затылок, он выйдет в продуктовый магазин в двухстах метрах от их дома и купит бутылку пива и чипсы, вернувшись, выпьет и снова ляжет на диван, утомленный прогулкой. Если он задремлет, то проснется, скорее всего, когда на улице уже стемнеет. Снова будет болеть затылок и для расширения сосудов он заварит еще одну чашку кофе. После нее почувствуется легкое покалывание в правом боку — это желчный протестует против пива и кофеина, но он уже привык к этой боли и не обращает на нее внимание. Вечером приедут Аня с дочкой, которая с пятницы гостила у бабушки, и в доме все оживится. Незаметно время перетечет за полночь, и, посмотрев очередной глупый американский боевик, они заснут с мыслью, что завтрашний день принесет хорошие новости, надежды, наполнит жизнь разнообразием.
Когда после маминой смерти прошло несколько месяцев, Вадим описал на бумаге свой новый взгляд на многие вещи, появившийся именно от образовавшейся в душе пустоты, от скорби, переполнявшей его. Одним из аспектов этой новизны было стремление проживать полноценно каждый день, подаренный человеку благодаря какому-то невероятному случаю, разыгранному где-то на небесах.
Сейчас, пролистав вперед предстоящий выходной день, он продолжал лежать на кровати и рассуждать о собственном предназначении. Ему припомнились свои же строки о бережности к каждому мигу безвозвратно убегающей жизни, и теперь он оставался в постели назло беспощадному времени, отдаваясь щекочущему нервы мазохизму. Обрывки различных событий и эпизодов вперемешку возникали в памяти, спутавшись не только персонажами, но и в последовательности. Он вспомнил недавние выборы и подумал, что ровно через неделю снова посетит тот же самый избирательный участок, в то же самое время с таким точно бюллетенем зайдет в кабинку и поставит маленькую птичку напротив одной из фамилий. От количества этих птичек будет зависеть судьба двух людей, стремящихся стать президентами, судьба целой армии административных работников, судьба целого государства. А тот, кто решит эту судьбу, вместе с миллионами точно таких же лентяев лежит в своей постели и не хочет шевелиться. Не хочет, потому что понимает, что на самом деле его голос ничего не решает в этой борьбе. Стране наплевать — встанет ли он через неделю со своей кровати, проведет ли на ней еще один бесполезный день своей жизни.
Он представил, чем могут заниматься в это воскресенье каждый из кандидатов. Вряд ли они отдыхают. За неделю до последней точки в этой тяжелой избирательной кампании вряд ли у них хватит духу проваляться все утро в своих постелях. Наверняка они уже давно на ногах и, как в обычный будний день, продолжают встречаться с разными людьми, выслушивают секретарей и дают им распоряжения, не успевают пообедать, еле выкраивают время для телефонного звонка жене. Вдруг Вадиму стало жаль этих двух несчастных людей, не имеющих возможности предаться сегодня безделью так, как делает это он. Ведь, прежде всего — они просто люди и ничто человеческое им не чуждо. Наверняка они устали от продолжительной и жестокой борьбы, наверняка они хотят хотя бы на день уйти от всего в свою семью, к телевизору или книге. Но другая мысль беспощадно отвергла первую. Если бы у него был выбор между сегодняшней его леностью и их загруженностью, он, без сомнений, предпочел бы второе. И неважно, была бы это борьба за президентство или обычная работа, приносящая удовлетворение своими положительными
