– Лингвистически аудировать адекватно вашему восприятию я могу исключительно в ситуации помутнения процессоров, – стал оправдываться Ган.
Фан снова обратился к Сети. Говорил он с ней, как к безвозвратно тупым существом:
– Транс—пор—тёру необ—хо—димо сле—до—вать к шах—те ближайше—го грузо—во—го лифта. А за— тем к малому поли—го—ну. Яс—но?
– Ясно. – Подтвердила Сеть.
– А Большой Полигон есть? – поинтересовался я.
Лифт, при помощи которого Фан и я собирались покинуть уровень, по—видимому использовался эпизодически. Причём давным—давно – в светлом освоякско—армейском прошлом нынешнего Вольного Торговца.
Когда мы въехали внутрь, Фан в очередной раз ткнул «пэпэшную» Сеть носом в очевидное. Её виртуальным носом в её же неизбывную, непроходимую тупость:
– Вруби немедленно свет или я сейчас вернусь, найду самый главный рубильник и тебя вырублю.
Как я понял, слово «рубильник» использовано было аллегорически. И в эту секунду поступил ответ Турбо на мой вопрос:
– Большой – есть. Такой здоровенный модулище. Отдельно цепляемый. Мы его в аренду сда…
Лучше бы свет не включался, леший—пеший!
Из нагромождений металлического, пластмассового, эрзац—древесного мусора, из камня и костей, из мотков проволоки и гнилых огрызков шлангов… в дальних углах было сооружено несколько гнёзд полуразумных чернораттов. Крысоиды эти – неизбывные пассажиры всякой путешествующей посудины.
В одном из гнёзд послышался шорох, и на нас, опережая всякую попытку сопротивления, бросились ратты. Несколько громадных, длиной сантиметров в пятьдесят, чёрных с синеватой холкой самцов. Нам стало не до шуток: кто знал, что не следовало оставлять оружие в бардачке транспортёра? Не я – точно.
Справиться с этими тварями врукопашную являлось занятием практически безнадёжным. Если ты, конечно, не Папашка Ург или не ещё какой монстр—убийца. Создав которого, мать—природа посмотрела на собственное детище и наверняка ужаснулась. Вот и в случае с крысоидами мать—природа не могла не ужаснуться. Хотя некоторые полагают, что в появлении на свет чернораттов – повинна не одна она. Вину разделяют её наиужаснейшие порождения – то есть человеки.
Эти «некоторые» аргументируют тем, что родина у нас, человеков, и у тварей – общая. Земля. А возникновение тварей, дескать, связано с аварией на одной из допотопных маломощных атомных электростанций. После катастрофы образовалась зона отчуждения – закрытая территория тридцатикилометрового диаметра. В ней—то мерзкие мутанты и возникли. Тысячу лет прятались, таились, затем дождались начала космической эры, первой волны освоения, и проникли чуть ли не самый первый звездолёт… Но я в эту версию не верю: слишком примитивное толкование.
Безнадёжность нашего положения объяснялась тем, что каждая из тварей являла собой комок мышц, покрытый сверху роговыми пластинками; зубы у тварей мало того, что металл прогрызают, ещё и жутко ядовитые вдобавок; живучесть невообразимая – отрезанная голова ещё минут сорок кусаться будет, а тело в гнездо возвращается, если сумеет, и ждёт, пока голова снова отрастёт.
Зря, конечно, ждёт, по привычке, наверное; а конечности у них действительно полностью регенерируются.
И вот, нас атакуют сразу несколько здоровенных взрослых чернораттов. Весу в них – килограммов по двадцать пять в каждом, не меньше. Лифт в этот момент заклинило, и я начинаю понимать, что доехать до Малого Полигона мне, по—видимому, суждено уже в следующем воплощении, а в этой жизни – не судьба…
Соскакиваем мы с транспортёра, и оружие, само собой, выхватить не успеваем. А кто бы успел, когда огромные мерзкие монстры бросаются молниеносно! Один—единственный укус – и верная смерть, яд у них побыстрей цианида действует.
Начинаем дружно вокруг транспортёра бегать, причём я – оглушительно—громко завывая. Из гнёзд остальные крысоиды высовывают безобразные свои морды, и с любопытством наблюдают за нашей беготнёй. Как был бы счастлив я, окажись они все виртуальными монстриками, способными развеяться как белый дымок сгорающего нонда… Но нет, самая что ни на есть чернейшая быль!
– Турбо, чего это вы разорались на весь корабль? – спросил Абдур.
Крысоидов он – ещё один участник спектакля, почему—то невидимый, а только слышимый, – навёл на определённые, мною непостижимые, размышления. Решили и остальные монстры к гонке преследования присоединиться. Не позволить нам численное преимущество нарастить. С этого момента положение наше – совсем гаденько попахивать начало!
Попробовал было Фан раза два против крысоидов рыпнуться. Он что же, зря является достойным сыном народа, тысячелетиями культивирующего у—шу, кунг—фу и прочие единоборства?! Однако куда бы он ни взбрыкнул рукой—ногой – всюду зубы ощеренные торчат. Ещё и какие!!
Не знаю даже, что в данной ситуации разумней было бы: на долю секунды задержаться и бардачок распахнуть, под укус подставляясь, или беготню эту смертоносную устраивать. Однако сейчас об оружии нечего было даже и думать – на том месте, где до атаки на нас восседал я, теперь взгромоздился один из крысоидов. Рубить—пилить! Мысли он наши, что ли, читает?! Или просто позицию повыше выбрал, для прыжка удобную?
Всё очень быстро закончилось: загнали четыре твари меня в угол и, словно в ожидании чего—то, остановились. «Триумфом наслаждаются! – подумал я, и вдогонку: – Верно подмечено, на Вольном Торговце одиннадцатый лишний».
– Скажет мне кто—нибудь, что там у вас происходит?! – снова раздражённо спросил Абдур.
– Здесь полно крысоидов… – голосом зомби прошептал я.
– Что?! – тихо ужаснулся голос Мола. – Сеть, на полную громкость третий концерт «Иерихон Бэнд», вторая композиция, «Король Крыс»!
– Оглохла?! – закричал Абдур.
Лучше бы музыку не включали, рубить—пилить!!! В этот момент я понял, что Смерть звучит именно так. Я умер после первого же аккорда. Потом на секунду воскрес и обнаружил, что крысоиды, душераздирающе визжа, катаются на спинах по полу. Они не убегали, пся крев, им даже не приходило это в головы. Они страстно жаждали умереть побыстрее, но не ведали, несчастные, как это сделать… И вновь накатила музыка!..
Невозможно передать, на что походила её демоническая ткань! Это была громадная всепожирающая боль, переплавленная в психоделические скрежетания, крики, вой и стон. Я не мог пошевелиться, вздохнуть, произнести слово. Единственное, на что меня хватило: изумиться тому, что Турбо, каким—то невообразимым образом справляясь со всепобеждающими, всеуничтожающими звуками, оказался в силах достать эндер и перебить чернораттов.
Больших, малых, только что родившихся. Всех.
– Выключай! – нужно было родиться титаном, чтобы перекричать ЭТУ музыку, несущуюся отовсюду.
Ли Фан Ху… Худющий титан—гомик китайских кровей. Курьёз… Курьёз ли?!
Тем временем заработал лифт. Я пришёл в себя уже на уровне Малого Полигона. По горизонтали до него оставалось ещё метров триста.
– Живые? – спросил Абдур и помахал рукой, словно удостоверяя нас, кто именно задал вопрос.
– Да уж. – Ответил Фан. – Лифт не на небеса оказался. Следующее воплощение откладывается.
– Туда по лестнице удобнее, – откликнулся Мол. И почему—то возникала уверенность, что он совершенно не намеревался шутить.
Транспортёр на этот раз двигался довольно медленно, и Фан успел эпически высказать всё, что он думает о себе самом, обо всех нас, вольных торговцах, о Вольном Торговце «Пожиратель Пространства» вообще, о профессии космического инженера в частности и участи вольного торговца в целом. Надо отметить, высказывался он с интеллигентным понижением тона до почти полной неразборчивости при произнесении матерных слов.
– Это ж надо…, целый выводок тварей………. под самым носом! И никому дела до этого…….. лифта
