никому ничего не рассказывать, пояснив, что сможет увидеться с Бабиничем не раньше завтрашнего утра, а это означало, что телу придется пролежать в лесу еще одни сутки. Лев не видел другого выхода, если хотел, чтобы парень мог рассчитывать на справедливое рассмотрение его дела.
Милиция больше не занималась Бабиничем — его передали представителям прокуратуры. Бригада следователей уже добилась от него признания в убийстве Ларисы Петровой. Лев читал эту бумагу. Между признательными показаниями, полученными милицией, и теми, что предъявила прокуратура, существовали расхождения, но это никого не волновало: они сходились в одном — Варлам был виновен. В любом случае милицейский документ не имел статуса официального и рассмотрению в суде не подлежал: работа сыщиков заключалась лишь в том, чтобы указать на наиболее вероятного подозреваемого. К тому времени как Лев попросил разрешения допросить Бабинича, следствие по его делу практически завершилось. Все было готово для судебного рассмотрения.
Лев вынужден был заявить, что подозреваемый мог убить других детей и, прежде чем передавать его дело в суд, милиционеры и следователи должны еще раз вместе допросить его, чтобы выяснить, не убил ли он кого-нибудь еще. Нестеров неохотно согласился, понимая, что они давно должны были сделать это. Он настоял, что сам примет участие в допросе, что вполне устраивало Льва: чем больше свидетелей, тем лучше. В присутствии двух следователей и двух офицеров милиции Бабинич заявил, что ему ничего не известно о других убийствах. По окончании допроса члены следственной бригады сошлись на том, что вряд ли он убил кого-либо еще. Насколько они знали, никто не обращался к ним с заявлением о пропаже еще одной девушки со светлыми волосами, что и стало мотивом первого преступления. Добившись согласия по этому вопросу, Лев напустил на себя деланную задумчивость и заявил, что они должны осмотреть прилегающий лес, просто так, на всякий случай, расширив зону поиска, чтобы она включала любой участок леса на расстоянии тридцати минут ходьбы от периметра города. Нестеров понял, что Лев что-то задумал, и его беспокойство лишь возросло. Не будь Лев бывшим сотрудником МГБ, при обычных условиях его предложение было бы отвергнуто. Сама мысль о том, что милицейские ресурсы следует тратить на поиски преступления, выглядела нелепой. Но, несмотря на все недоверие, которое Нестеров питал ко Льву, он не рискнул выступить против, опасаясь, что приказ на осмотр лесного массива пришел из самой Москвы. Было решено, что поиски начнутся сегодня же: спустя тридцать шесть часов после того, как Лев с Раисой обнаружили труп мальчика.
А Лев никак не мог избавиться от воспоминаний о мальчике, лежащем на снегу. Ночью ему приснился кошмар, в котором мальчик, голый, с развороченной грудью и животом, спрашивал у него, почему они бросили его в лесу.
Мальчиком из ночных кошмаров был Аркадий, сын Федора.
Раиса рассказала Льву, что не может сосредоточиться на занятиях в школе, зная, что в лесу лежит мертвый ребенок, и при этом делать вид, будто ничего не произошло. Ей очень хотелось хоть как-то предостеречь учеников, да и весь город — ведь родители ничего не знали о грозящей им опасности. Никто из них не обращался в милицию с заявлением о пропаже ребенка. В классных журналах тоже не было записей о детях, отсутствующих на уроках без уважительной причины. Кем был этот мальчик в лесу? Она хотела узнать его имя, разыскать его семью. А Лев мог лишь просить ее обождать. Несмотря на снедавшую ее тревогу, Раиса вынуждена была согласиться с доводами мужа, что в этом и состоял единственный способ оправдать невиновного молодого человека и начать поиски настоящего преступника. Несмотря на всю нелепость подобного объяснения, оно выглядело вполне приемлемо и правдоподобно.
Согнав с лесопилки рабочих для участия в поисках, Нестеров разбил людей на семь групп по десять человек в каждой. Лев получил приказ возглавить поисковый отряд, которому вменялось осмотреть территорию, прилегающую к клинической больнице № 379, на другом конце города от того места, где было обнаружено тело. Расклад получался идеальным, поскольку лучше было бы, чтобы труп мальчика нашел кто-нибудь другой. Кроме того, существовала вероятность, что найдено будет не одно тело, а несколько. Лев не сомневался, что эти жертвы были не первыми.
Отряд Льва разделился на две группы по три человека и еще одну, в которой оказалось четверо. Лев шагал рядом с заместителем Нестерова, которому, несомненно, было приказано не спускать с него глаз. К ним присоединилась женщина, работница лесопилки. На то, чтобы осмотреть выделенный им участок в несколько квадратных километров, у них ушел весь день. Они с трудом пробирались по сугробам, тыкая в них длинными палками, чтобы убедиться, что под ними ничего нет. Никаких трупов они не нашли. Когда они встретились в больнице с двумя другими группами, выяснилось, что и у них поиски завершились безрезультатно. В лесу никого не было. Лев с нетерпением ждал известий от поисковых отрядов, работавших на другом конце города.
Нестеров стоял на опушке леса, возле будки путевого обходчика, которая превратилась во временный командный пункт. К нему с деланной неспешностью подошел Лев, напустив на себя равнодушный вид. Нестеров спросил:
— Вы что-нибудь нашли?
— Ничего.
Выдержав паузу, Лев поинтересовался:
— А здесь?
— Тоже ничего.
Маска равнодушия моментально слетела со Льва. Понимая, что генерал внимательно наблюдает за выражением его лица, он поспешно отвернулся, пытаясь сообразить, что же произошло. Неужели они попросту не заметили труп? Или его уже не было на месте? Следы по-прежнему были отчетливо видны на снегу. Могло быть так, что радиус поисков не захватил тело, но по следам-то они должны были пройти? Впрочем, не будучи уверенным в необходимости тщательного осмотра территории, поисковый отряд мог и не пойти дальше, убедившись, что следы ведут за пределы отведенного им участка. Одна за другой группы людей возвращались из леса. Пройдет совсем немного времени, и вся операция закончится ничем: тело мальчика так и останется лежать в лесу.
Лев принялся расспрашивать тех, кто уже вернулся обратно. Двое сотрудников милиции, совсем еще молодые люди, которым едва исполнилось восемнадцать, входили в состав группы, осматривавшей лес в непосредственной близости от того места, где лежало тело. Оба признались, что видели отпечатки ног, но не обратили на них особого внимания, поскольку следов было четыре пары, а не две, и офицеры решили, что это какая-то семья отправилась на прогулку. Лев не учел, что они с Раисой оставили свои отпечатки, тянущиеся параллельно тем, что принадлежали жертве и убийце. С трудом сдерживая раздражение и забыв, что он больше не обладает властью, Лев приказал молодым людям вернуться в лес и пройти по следам до конца. Но те отказались. Следы могли тянуться еще на несколько километров. И самое главное — кто такой Лев, чтобы указывать им, что делать?
У Льва не осталось иного выхода, кроме как обратиться к Нестерову. Он показал на карте, что рядом нет никаких деревень, и поэтому следы выглядят подозрительными. Но Нестеров был полностью согласен со своими офицерами. Тот факт, что отпечатков было четыре пары, делал их не заслуживающими внимания. Не в силах более сдерживаться, Лев заявил:
— Тогда я пойду один.
Нестеров внимательно посмотрел на него.
— Мы пойдем вместе.
В сопровождении Нестерова Лев все дальше и дальше уходил в лес по своим собственным следам. Он запоздало сообразил, что ему грозит опасность, что у него нет оружия и он остался один на один с человеком, который грозил убить его. Впрочем, место вдруг показалось ему вполне подходящим для того, чтобы умереть. А Нестеров преспокойно дымил сигаретой.
— Скажите мне, Лев, что мы собираемся найти, когда пройдем по этим следам до конца?
— Понятия не имею.
— Но это же ваши следы.
Нестеров ткнул пальцем сначала в отпечатки ног впереди, а потом в следы, которые оставлял за собой Лев. Они были совершенно одинаковыми.
