с невыносимым животным. Если кот предпочитал ненавидеть ее, она отплатит ему той же монетой.
Не в силах более оставаться дома под пристальным взглядом кота, Надя вышла на улицу, хотя было уже поздно и вся ее семья собралась на кухне, чтобы приготовить ужин. Зная, что в прогулке ей откажут, она не стала просить разрешения, надела туфельки и потихоньку выскользнула в переднюю дверь.
Надя, ее младшая сестра, мама и папа жили на берегу Дона, на самой окраине города, на узкой и грязной улочке, застроенной кирпичными домиками барачного типа. Чуть выше по течению в реку сбрасывали сточные воды из городской канализации и промышленные отходы производства, так что Надя, сидя на берегу, частенько видела на поверхности воды цветные разводы от химических веществ, грязь и мусор. Вдоль берега в обе стороны тянулась хорошо утоптанная тропинка. Надя пошла вниз по течению, в сторону полей. Хотя сумерки уже сгустились, она не боялась заблудиться. Она всегда, с самого детства, умела ориентироваться на местности и точно знала, где находится и в какую сторону надо идти. Она задумалась, какую бы работу могла получить девочка, обладающая развитым чувством ориентировки. Может, она станет летчиком-истребителем. Смысла становиться машинистом она не видела, поскольку им никогда не приходиться ломать голову над тем, в какую сторону ехать: поезд вряд ли может сбиться с пути. Отец часто рассказывал ей истории о женщинах, ставших летчицами во время войны. Эти рассказы ей очень нравились, и Надя хотела быть похожей на тех героинь, мечтая, что ее фотография появится на первых страницах газет и что ее наградят орденом Ленина. Тогда она добьется того, чтобы папа обратил на нее внимание и стал гордиться ею. Тогда он наверняка позабудет о своем глупом коте.
Надя бодро вышагивала по тропинке, мурлыча себе под нос веселую песенку и радуясь тому, что удрала из дому незамеченной и оказалась вдали от кота, как вдруг она резко остановилась. Впереди показался смутный силуэт человека, идущего ей навстречу. Он был высоким, но сказать о нем большего она не могла — сумерки не позволяли разглядеть его. Он нес в руке что-то вроде портфеля. Обычно встреча с незнакомцем не внушала ей ни малейших опасений. Да и с какой стати? Но недавно мама сделала очень странную вещь: она усадила перед собой Надю с ее сестренкой и предупредила их о том, чтобы они ни в коем случае не разговаривали с незнакомыми людьми. Она даже зашла так далеко, что сказала: «Лучше показаться невежливой, чем выполнить просьбу незнакомца». Надя оглянулась на свой дом. Оказывается, она ушла не очень далеко; если повернуть обратно, она добежит до него меньше чем за десять минут. Но все дело в том, что она хотела дойти до своего любимого дерева, которое росло ниже по течению. Ей нравилось залезать на него, сидеть на ветке и мечтать. Пока она не сделает этого, пока не дойдет до дерева, прогулка не доставит ей особого удовольствия. Она представила себе, что получила настоящее боевое задание — добраться до дерева, так что она не может потерпеть неудачу. Девочка тут же приняла решение: она не будет разговаривать с этим человеком, а просто пройдет мимо; если же он обратится к ней, то она не станет останавливаться и лишь пожелает ему
Надя вновь зашагала по тропинке. За это время мужчина приблизился. Он что, ускорил шаг? Похоже. Было уже слишком темно, чтобы разглядеть его лицо. На голове у него была какая-то шляпа. Надя отошла на обочину тропинки, давая ему возможность пройти мимо. Теперь их разделяло всего несколько метров. И вдруг девочка испугалась. Ее охватило непреодолимое желание броситься бежать. Она не понимала, откуда оно взялось, и решила, что во всем виновата мама. Летчики-истребители никогда и ничего не боятся. Надя сорвалась с места и побежала. На всякий случай, чтобы не обидеть незнакомца, она окликнула его на бегу:
— Добрый вечер!
Свободной рукой Андрей поймал ее за талию, оторвал легкое тельце от земли и прижал к себе, глядя ей прямо в глаза. Девочка перепугалась до смерти, от страха у нее перехватило дыхание, а маленькое тельце напряженно застыло.
А потом Надя засмеялась. Придя в себя от удивления, она обняла отца и потерлась носом об его шею.
— Папка, ты напугал меня.
— Почему ты гуляешь одна так поздно?
— Мне захотелось пройтись.
— А мама знает, что ты пошла погулять?
— Да, знает.
— Ты врешь.
— Нет, не вру. А почему ты идешь с этой стороны? Ты никогда не приходил отсюда. Где ты был?
— Я работал. У меня были дела в одной деревне недалеко от города. И вернуться обратно можно было только пешком. Это заняло у меня часа два, не больше.
— Тогда ты, наверное, устал.
— Да, немножко.
— Давай я понесу твой портфель!
— Но ведь я уже держу тебя на руках, так что даже если ты возьмешь мой портфель, все равно я буду нести и его, и тебя.
— Я могу идти рядом и нести твой портфель.
— Думаю, я как-нибудь и сам справлюсь.
— Папка, я так рада, что ты вернулся!
По-прежнему держа дочь на руках, Андрей торцом портфеля распахнул дверь их дома и вошел на кухню. Лицо младшей дочери осветилось радостью, когда она подбежала, чтобы обнять его. Семья явно была рада его возвращению. Они считали само собой разумеющимся, что когда он уходит, то обязательно возвращается.
А Надя уголком глаза посматривала на кота. Явно ревнуя к тому вниманию, которое уделял ей отец, тот спрыгнул с подоконника и, присоединившись к семейному торжеству, принялся тереться о ногу отца. Когда Андрей опустил ее на пол, девочка случайно наступила коту на хвост, отчего тот пронзительно мяукнул и отскочил в сторону. Однако, прежде чем она успела насладиться своей маленькой местью, отец крепко взял ее за руку и присел на корточки, глядя на нее сквозь толстые стекла квадратных очков. Лицо его исказилось от гнева.
— Не смей больше трогать его.
Наде захотелось заплакать. Но вместо этого девочка лишь закусила губу. Она уже успела усвоить, что слезы на отца не действовали.
Андрей отпустил руку дочери и выпрямился. Ему было жарко, и он чувствовал нарастающее возбуждение. Он посмотрел на жену. Она не встала с места, но с улыбкой смотрела на него.
— Ты уже ужинал?
— Сначала я разберу свои вещи. И мне не хочется есть.
Жена не попыталась обнять или поцеловать его — во всяком случае, на глазах у детей. Он строго относился к таким вещам. Она вполне понимала его.
— Как прошла твоя поездка, удачно?
— Они хотят, чтобы я снова уехал через пару дней. Я пока еще не знаю насколько.
Не дожидаясь ответа, он направился к двери, ведущей в подвал. Стены давили на него, вызывая клаустрофобию[8]. Кот поспешил за ним, задрав хвост трубой и мурлыча на ходу.
Андрей запер за собой дверь и спустился по лестнице. Теперь, когда он остался один, ему сразу же стало лучше. Здесь, в подвале, раньше жила пожилая чета, но женщина умерла, а мужчина переехал к своему сыну. Жилищное управление не поселило никого вместо них. Комнату никак нельзя было назвать завидной: полуподвальное помещение, выходящее на берег реки. Кирпичи вечно были влажными от сырости. Зимой здесь стоял собачий холод. В углу виднелась буржуйка — дровяная печь, которую пожилая чета вынуждена была топить восемь месяцев в году. Но, несмотря на многочисленные недостатки, у подвала имелось и одно несомненное преимущество. Комната принадлежала ему одному. Тут были стул и односпальная кровать, оставшиеся от прежних обитателей. Иногда, если позволяла погода, Андрей даже ночевал здесь. Он зажег керосиновую лампу, и вскоре в комнату через отверстие в стене, в которое выходила труба от буржуйки, пролез еще один кот.
Андрей открыл портфель. Среди бумаг и остатков обеда виднелась стеклянная банка с закручивающейся крышкой. Он отвернул ее. Внутри, завернутый в промокшую от крови газету «Правда»,
