— Благодарю вас за беспокойство обо мне, — улыбаясь сказал священник.
— Но воспользоваться вашим предложением я не смогу.
— Мы получили сообщение, что колонна вооруженных бандитов находится всего в двухстах километрах к северу отсюда. Они прибудут сюда через день-два. Вы в большой опасности. Эти люди не знают пощады.
— Да, я слышал об этом и принимаю необходимые меры предосторожности. Я уведу весь мой персонал и пациентов в лес.
— Они будут вас преследовать.
— Не думаю, — отец Игнатиус покачал головой. — Им нужны ценности, а не больные люди.
— Они сожгут вашу миссию.
— Если они это сделают, мы будем вынуждены построить все заново.
— Лес кишит балуба, вы закончите свою жизнь в котле.
— Нет. Очень многие из них когда-то были моими пациентами. С этой стороны я не боюсь ничего. Они мои друзья.
— Святой отец, давайте прекратим споры. У меня приказ доставить вас в Элизабетвилль. Я настаиваю на этом.
— А у меня приказ оставаться здесь. Я думаю, что он исходит от более высокого начальства нежели ваш, — отец Игнатиус мягко улыбнулся. Брюс собрался привести еще несколько аргументов в свою пользу, но вместо этого рассмеялся.
— С этим спорить я не буду. Нуждаетесь ли вы в чем-нибудь?
— Лекарства.
— Антисептики, морфий, бинты. Боюсь, это все, что мы можем предложить.
— Очень нас выручите. А продукты?
— Постараюсь оставить максимально возможное количество.
Внезапно с одной из кроватей раздался крик, заставивший Брюса вздрогнуть.
— Она умрет еще до утра, — мягко сказал отец Игнатиус. — Я не могу ей помочь.
— Что с ней?
— У нее схватки продолжаются уже два дня. Какие-то осложнения.
— Почему вы не оперируете?
— Я не врач, сын мой. У нас был врач до того, как начались беспорядки, но он вернулся в Элизабетвилль. Нет, — в его голосе послышались безнадежные нотки, — она умрет.
— Хейг! — сказал Брюс.
— Простите?
— Святой отец, у вас есть здесь операционная? Она полностью оснащена?
— Да, я надеюсь.
— Анестезия?
— У нас есть хлороформ и пентотал.
— Хорошо. Я привезу вам врача. Пойдем, Шерман.
11
— Жара проклятая! — Вэлли Хендри вытер пот с лица грязным платком и повалился на обитую кожей полку. — Обрати внимание, Карри оставил нас с тобой здесь, на поезде, Хейга — в отеле, а сам смотался с этой француженкой. Ему все равно — сжаримся мы с тобой в этой коробке или нет. Главное, чтобы ему и его Хейгу было хорошо. Ты заметил это?
— Кому-то нужно было остаться здесь, Вэлли, — ответил Андре.
— Не спорю, но посмотри кому больше всех достается. Тебе и мне. Эти ребята из высшего света заботятся друг о друге, надо отдать им должное, — он перевел свое внимание на открытое окно купе. — Солнце уже село, а жара такая, что яйца можно варить прямо в воздухе. Выпить хочется. — Он расшнуровал свои ботинки, снял их вместе с носками и с отвращением посмотрел на свои большие белые ступни. — Из-за этой жары опять ноги болят.
Он сел, раздвинул пальцы ног и попытался снять между ними частички сухой мертвой кожи.
— У тебя еще осталась мазь, Андре?
— Да, сейчас принесу, — он открыл карман ранца, достал тюбик и подошел к полке Хендри.
— Наложи, — Хендри лег на полку и протянул ступню Андре. Тот положил ее себе на колени и начал смазывать. Вэлли закурил и стал наблюдать, как рассеивается дым под потолком.
— Черт возьми! Выпить хочется. Пиво в запотевшем стакане с большой шапкой пены.
Он оперся на локоть и стал наблюдать за работой Андре.
— Как дела?
— Почти закончил, Вэлли.
— Очень плохо?
— Лучше, чем в прошлый раз. Еще не начала гноиться.
— Ты не поверишь, как сильно чешется.
Андре не ответил и Вэлли толкнул его в ребра свободной ногой.
— Ты меня слышишь?
— Слышу. Ты сказал, что чешется.
— Тогда отвечай. Я же не сам с собой разговариваю.
— Извини, Вэлли.
Вэлли хмыкнул и замолчал ненадолго.
— Андре, я тебе нравлюсь?
— Ты же знаешь, что нравишься.
— Мы друзья, да?
— Конечно друзья, Вэлли.
Лицо Вэлли приобрело хитрое выражение.
— Ты не обижаешься, когда я тебя прошу что-нибудь для меня сделать? Ну вот как сейчас?
— Я не обижаюсь, это даже приятно, Вэлли.
— Приятно? — голос Вэлли стал резче. — Тебе нравится это делать?
Андре опасливо взглянул на него.
— Мне не составляет никакого труда делать это, — его томные глазки вглядывались в монгольские глазки Вэлли.
— Тебе нравится меня трогать, Андре?
Андре перестал накладывать мазь и стал нервно вытирать пальцы полотенцем.
— Я спросил, нравится ли тебе трогать меня? Хочется ли тебе, чтобы я тоже трогал тебя?
Андре попытался встать, но Вэлли схватил его правой рукой за шею и вновь усадил на полку.
— Отвечай мне, черт возьми, тебе это нравится?
— Ты мне делаешь больно, Вэлли, — прошептал Андре.
— Стыдно, очень стыдно!
Вэлли оскорбился. Он переменил положение пальцев на шее и крепко сжал их вокруг ключиц.
— Пожалуйста, Вэлли, я прошу тебя, — простонал Андре.
— Тебе нравится это? Давай, отвечай!
— Да, да. Пожалуйста, Вэлли, мне больно.
— Тогда отвечай мне правду. Ты когда-нибудь занимался этим по-настоящему? — Вэлли коленом прижал поясницу Андре к полке.
— Нет! — вскрикнул Андре. — Не занимался. Пожалуйста, Вэлли, мне больно.
— Не надо мне врать, Андре.
— Хорошо. Я соврал, — Андре попытался повернуть голову, но Вэлли опять прижал его лицом к полке.
