Госдепартамента США, и я, узнав об этом, хотел подготовить президента к разговору с американцами.
Я собирался лично рассказать Кучме о ситуации с записью о «Кольчугах», и подготовить его к возможному давлению со стороны Вашингтона по другим фактам, которые содержались в записях, переданных в ФБР Жиром и Швецом.
О встрече с Кучмой вновь договаривался Радченко. Он при мне набрал телефон Чернявского и сказал:
– Жора, где там первый? Подойдет человек из Мюнхена. Нужно чтобы он его принял.
– Понял! – сказал в ответ начальник протокола президента.
Чернявскому удалось выполнить просьбу Радченко, хотя это было и нелегко – у Кучмы в те дни было крайне напряженное расписание. До меня президент встречался с российским послом Черномырдиным, а после – принимал делегацию Госдепартамента США во главе с Элизабет Джонс.
Моя третья и последняя встреча с Кучмой состоялась 1 октября 2002 года. Специально для нашего разговора президент покинул свой кабинет и направился в помещение напротив. Этим он несказанно удивил всю свою охрану и протокол. Вероятно, он опасался, что его до сих пор подслушивают.
На этот раз Кучма вел себя очень корректно, по-государственному, и денег не предлагал. Я заверил президента, что любую информацию, которую могут выбросить в США Жир, Швец или Мельниченко, мы всегда сможем проверить. Рассказал ему, что весь архив записей майора находится под контролем Болданюка и, что мы готовы помогать украинской стороне. Если вопрос встанет ребром, то он может полностью на нас рассчитывать. Я предложил ему не реагировать на обвинения американцев, потому что все можно проверить. Это было главной темой нашего разговора. Кучма, в свою очередь заверил меня, что не помнит детали разговора с Малеевым, а о продаже «Кольчуг» в Ирак впервые узнал из прессы.
Накануне предстоящей встречи я, как обычно, советовался с Юлей. Она попросила меня намекнуть Кучме о том, что против него в США вот-вот будет возбуждено уголовное дело. Таким образом, Юля стремилась напугать Кучму. Это была обычная ее тактика – точнее тактика интриг украинской политической элиты.
Я сказал Кучме об этом в самый последний момент. И был поражен, увидев его реакцию. Возможно, именно этот мой поступок прервал наши дальнейшие контакты. Кучма буквально вышел из себя:
– Что вы мне говорите? Как вы смеете? Прекратите!
Это был неожиданный удар. Я понял, что испортил президенту настроение. Кучма начал убеждать меня в том, что это невозможно.
По информации от разных людей я знал, что Кучма крайне специфический человек, и с ним нужно выбирать особую тактику разговора. Те, кто постоянно общается с президентом, прекрасно знают каким образом и о чем с ним нужно говорить. Юля, несомненно, понимала, что упоминание об уголовном деле в Штатах, способно довести его до бешенства. Наверняка и те люди, которые натравливали Кучму на Гонгадзе, хорошо прогнозировали его реакцию.
Во время кольчужного скандала я очень переживал, что Украину опозорили на весь мир из-за одного “харашо” Кучмы. Мне даже приснился на эту тему сон. Снился Виктор Ющенко – лидер украинской демократической оппозиции, политик, которого поддерживает большинство населения Украины – делающий официальное заявление по поводу «Кольчуг»:
– Во время, когда могла состояться продажа «Кольчуг» в Ирак, я, Виктор Ющенко, исполнял обязанности премьер-министра Украины. Поэтому, я воспринимаю обвинения США на свой счет и, если они справедливы, также несу долю ответственности. Однако компетентные органы Украины утверждают, что продажа «Кольчуг» в Ирак не состоялась. Я полностью доверяю в этом вопросе главе СБУ Владимиру Радченко. В Украине действует система контроля над экспортом оружия, и такая сделка не могла пройти мимо внимания ответственных инстанций. Делать выводы на основании полутораминутной цифровой записи, происхождение которой до конца не известно, недопустимо. Я предлагаю американской стороне прекратить всякие спекуляции на этот счет.
На этом месте я проснулся…
Представить себе Виктора Ющенко, критикующего официальную позицию Госдепартамента США можно было только во сне. Иначе, это был бы не Ющенко, а какой-то другой украинский политик.
Пока Украина оправдывалась перед американцами за «Кольчуги», в Европе развернулось мощное антивоенное движение. Миллионы людей выходили на митинги и демонстрации с протестами против войны в Ираке. Даже у нас, в маленьком Штарнберге, все улицы и дома были завешаны плакатами с призывом: «Нет войне! Мир!». В Германии хорошо понимали, что, так называемые, свидетельства о наличии в Ираке суперсовременных вооружений есть пропаганда, призванная оправдать войну за нефть. Об этом открыто говорила немецкая пресса и политики. Утверждалось, что с такой неприкрытой манипуляцией фактами и откровенной дезинформацией, исходящей от официального Вашингтона, общество не сталкивалось со времен войны во Вьетнаме.
Немецкое телевидение откровенно высмеивало американцев, когда Госсекретарь США Колин Пауелл, выступая в ООН, в доказательство наличия в Ираке оружия массового поражения, предложил прослушать аудиозапись разговора каких-то двух иракцев.
Однако, Украина – не Германия. В Киеве казалось, что война в Ираке совершенно не касается Украины, а заявление Госдепартамента США о подлинности разговора о «Кольчугах» было воспринято, как поддержка украинской оппозиции. Считалось, что обвинения американцев адресованы персонально Кучме, а сама Украина здесь не причем.
В середине октября 2002 года в Украину прибыла делегация американских и британских военных экспертов. Официальный Вашингтон заявил, что они будут выяснять, попали ли «Кольчуги» в Ирак. В действительности, западные эксперты просто хотели заполучить подробную информацию о характеристиках «Кольчуг», которые являются уникальным продуктом отечественных технологий.
В день приезда в Киев экспертов Тимошенко сообщила на пресс-конференции, что накануне ночью, две «Кольчуги» тайком поступили в Украину из Белоруссии. Они, дескать, нужны Кучме для того, чтобы отчитаться перед инспекцией. Рассказывая об этом, Юля была похожа на школьницу-ябеду, которая жалуется строгому учителю на соседа по парте.
Во время “кольчужного” скандала я часто задавал себе вопрос: почему Ющенко и Тимошенко не захотели встать на защиту престижа Украины? Ведь таким патриотическим поступком, думал я, они смогли бы заработать дополнительное уважение и голоса избирателей. Кроме того, объединив усилия, оппозиция и президент сумели бы эффективнее противостоять давлению американцев. И, возможно, после этого Украине не пришлось бы посылать в Ирак своих парней. Однако вместо Ющенко и Тимошенко Украину защищал Медведчук.
Глава администрации президента заявил, что у американцев “оригинального прибора” нет, и не могло быть, а копия цифровой записи всегда может оказаться подделкой. Украинские эксперты, обследовавшие кабинет президента, свидетельствовали, что Кучму записывали не из-под дивана, а другим способом. Кроме того, было заявлено, что в день злополучного разговора о «Кольчугах» Мельниченко вообще отсутствовал на Банковой.
Глава 2. Вокруг “оригинального прибора”.
С тех пор, как Госдепартамент США признал подлинность разговора Кучмы о «Кольчугах», мыколына «Тошиба» стала гордо именоваться “оригинальным записывающим прибором”. Правда, сам “кольчужный” скандал благополучно завершился, как только Украина согласилась отправить в Ирак свой воинский контингент. Тем временем, Мыкола и его новые партнеры по парламентской следственной комиссии передали в Министерство юстиции США записи разговоров Кучмы о Гонгадзе. Планировалось, что Госдепартамент США официально подтвердит их аутентичность. Однако произошло непредвиденное – 8 апреля 2003 года в Багдаде выстрелом из американского танка был убит украинский телеоператор Тарас Процюк. После этого стало ясно: США не будут выносить на высший уровень дело Гонгадзе.
Заокеанскую экспертизу записи о «Кольчугах» Украина признать отказалась. Американцам было предложено предоставить документальные обоснования своих выводов. В ответ на это, Карлос Паскуаль
