полдюжины по засыпанному соломой полу, и он наткнулся на дверь, зажатую тесно сошедшимися стенами. Его заперли в клиновидной камере немногим просторнее гроба. Непривычное чувство тесноты. Тред ощущал себя пойманным в капкан.
Его привела в себя боль в правой руке. Оказывается, он лупил кулаком в запертую дверь. Бесполезно. Мальчик с усилием разжал руку, и боль отступила.
Ничего не видно и не слышно, заняться тоже было нечем.
Спать.
Забыться. В первый раз за свою мальчишескую жизнь Тред почувствовал притягательность полного забытья. Только закрыть глаза, а когда он откроет их снова, отец и братья будут с ним и отведут его домой.
Скоро. Совсем скоро. А пока спать.
Он лег на солому. Тонкая колючая подстилка не защищала от холода каменного пола. Кроме того, солома была сырой. И кишела паразитами, как он вскоре убедился. В гнилой соломе было полным-полно мелких кусачих тварей. Напрасно он отряхивался и пытался их изловить. Они были повсюду.
Правда, невидимые и неуловимые враги помогли хоть ненадолго отвлечься от куда более страшных мыслей. Ненадолго. Разум пересилил страдания тела, и мысли снова, упрямо, как стремящийся к дому голубь, обратились к недавнему кошмару. Вооруженные негодяи в доме ландграфа ЛиМарчборга. Их руки, крепко держащие Тредэйна. Оковы. И слова, невозможные слова:
Невероятно. Бред, кошмар, а потому, конечно, растает, как сон…
Конечно.
Мысли метались. Нет, убедился он, здесь ему не заснуть.
Но сознание, наконец, сдалось, потому что следующим, что он увидел, был слабый рассветный луч, проникший в окно и осветивший каменный чулан камеры и единственный предмет в ней - железное ведро в углу.
Кожа мучительно зудела. Блохи устроили себе настоящий пир. Окатиться бы холодной водой, но воды нет. Неужели и отец с братьями в такой же камере? Может, их хоть не разлучили? Тред надеялся, что это так, надеялся, что никто из них не остался в одиночестве.
Мальчик осмотрелся. Впрочем, смотреть было не на что. Он подошел к окну, ухватился за решетку, подтянулся и разглядел сквозь утренний туман очень большой, очень белый двор у основания башни. Безупречно чистый квадрат.
К стене башни примыкала высокая платформа из белого же камня, украшенного черными геометрическими узорами. Как сцена. И на этой сцене - огромный чугунный котел на треножнике. Подпорки толщиной со стволы молодых деревьев. Мальчик сразу узнал этот двор, хотя никогда его не видел. Вот она, знаменитая площадь Сияния, обычно закрытая для публики. Вход на нее открывался только по случаю публичных Очищений, которые происходили, на его взгляд, слишком часто. Сейчас пустынный двор выглядел почти безобидным, если бы не этот гигантский котел.
Отведя глаза от этой зловещей детали, мальчик взглянул на город, просыпающийся под переливчатым шелковым покрывалом, тумана. То здесь, то там сквозь дымку пробивался тусклый свет фонарей. Маленькие светлячки, ползавшие по улицам - фонарщики. Скользящие по реке темные пятна - лодки и баржи. Дома и склады на ближнем берегу вырисовывались неровной, призрачной линией, дальний берег терялся в тумане. Далекий звон колокола разбил тишину, и отзвук человеческих голосов смутно разнесся в полупрозрачном сыром воздухе.
Все как обычно. Вокруг него, под ним - город Ли Фолез, оживающий с наступлением утра. Горожане берутся за привычные дела, занимаются будничными заботами и даже не догадываются о том, что случилось.
Как он ненавидел сейчас их всех за их неведение, спокойствие, беззаботную уверенность, за их спокойную жизнь, за их удачу.
Они не знают, что происходит у них прямо под носом, в этом Сердце Света. Не замечают преступления, не понимают опасности, или, подумать только, не хотят даже знать о происходящем до тех пор, пока к ним ночью не придут безмолвные Солдаты Света.
Окоченевшие руки до боли стиснули оконную решетку. Все равно там, внизу, смотреть не на что. Тред разжал пальцы и опустился на засыпанный грязной соломой пол.
Минуты ползли медленно. Он старался не думать об отце и братьях, но перед глазами стояли их лица, в ушах звучали их голоса. Он ничем не мог им помочь и не мог избавиться от чувства, что должен хоть что-то сделать…
Может, они так же беспокоятся о нем.
О чем-нибудь, требующем сосредоточенности. Например, о комбинациях Чоркана. Но мысль о комбинациях Чоркана вызвала в памяти маленькую Гленниан ЛиТарнграв. Она говорила о них… неужели только вчера? Гленниан. Ее семья собиралась бежать из страха перед Белым Трибуналом. Интересно, успели они уехать? Выбрались ли из Ли Фолеза и сейчас в безопасности, или Джекс ЛиТарнграв как близкий друг Равнара ЛиМарчборга, тоже где-нибудь здесь, в Сердце Света?
Не хочется об этом думать.
Комбинации Чоркана. Тред сосредоточился, и на время все вопросы и страхи отступили.
Но его умственная самодисциплина была далека от совершенства. Сосредоточенность то и дело нарушалась и к полудню исчезла без следа, разрушенная скрежетом и звоном, доносящимся от двери камеры. Кто-то пришел!
Отец?
Вскочив на ноги, Тредэйн обернулся на звук. Внизу двери отворилось маленькое окошко. В камеру протолкнули поднос с кувшином, миской и ломтем черного хлеба. На мгновение появилась человеческая рука с грязными ногтями. Потом рука исчезла, и оконце закрылось.
В тот же миг Тред оказался на коленях перед дверью, колотя кулаком в закрывшийся ставень и зовя невидимого тюремщика.
Ответа не было. Тюремщик то ли был глух, то ли не желал его слышать, а быть может, и то и другое вместе. Поняв, что кричать бесполезно, мальчик обратил внимание на поднос. В кувшине оказалась вода, в миске - сероватая овсянка, а кусок хоть и черствого хлеба был солидного размера. Пленнику Сердца Света приходилось опасаться многого, но голодная смерть ему определенно не грозила.
Ничто на свете не способно отбить аппетит у тринадцатилетнего мальчишки. Тред в несколько секунд опустошил миску, глотнул воды и вгрызся в краюху, оставив от нее только пару корок. Корки он решил оставить на случай, если проголодается до обеда.
А может, к тому времени он уже будет на свободе, дома. Освобождение необъяснимо затягивалось, но наверняка уже скоро. А тем временем… чем бы заняться? Опять комбинациями Чоркана?
Ему не удалось сосредоточиться. Варианты комбинаций бессмысленно прыгали в голове. Несмотря на все усилия, сомнения и страхи возвращались. Одна за другой тянулись унылые минуты.
Где он?
Как видно, что-то усложнилось. Но это не надолго.
Комбинации Чоркана не помогали. Мысленно пожав плечами, мальчик встал и принялся мерить камеру шагами. Взад-вперед, всего несколько коротких шагов в каждую сторону. Каменные стены смыкаются со всех сторон. Он подошел к окну, подтянулся, выглянул сквозь решетку.
Туман немного рассеялся. Стали видны лодочки, скользившие по серебристой реке Фолез, дома на дальнем берегу, купол дворца дрефа и острый шпиль Дылды - самой высокой городской башни с часами. По улицам спешили прохожие, некоторые из них были совсем близко. Если закричать, его наверняка услышат.
