— Как я мог убить сеньора? — поинтересовался Стек. — Их осталось трое.
— Ты ранил сссеньора.
— Но трое из них живы-здоровы, — урезонивал их Скривелч. — По большому счету, он даже не пострадал.
— Сссссссссс! Ссслова. Ссслова. Крекит видел, как ты ранил сссеньора. Убийца! Ты поплатишьссся.
— Но, змеи, вы тоже погибнете, когда башня обрушится, — напомнил им Скривелч, — а это, наверное, произойдет очень скоро.
— Крекит и Нурбо отомссстят за сссеньора.
— Великого сссеньора, мудрого сссеньора.
— Крекит ссс Нурбо умрут вмесссте.
— Ради сссеньора.
— Ссславная, блессстящая сссмерть!
— Ссславная! Ссславная!..
— Славная — это безусловно, но эгоистичная, жестокосердная в своем эгоизме, — высказал новую мысль Стек. — Погибнув, вы лишите сеньора своей преданности, своих бесценных услуг. А настаивая на моей смерти, вы лишаете сеньора удовольствия и права наказать меня по его собственному усмотрению. Подобная прихоть ущемляет законные права сеньора.
На время воцарило молчание: змеи размышляли над логичностью доводов. Тишину нарушали только звуки осыпающихся камней после очередного удара молнии в западную часть крепости Гевайн.
— Умно, — признал наконец Крекит.
— Голая правда, мой друг.
Крекит обдумал и это.
— Сссссссссс! Правда? Ты ранил сссеньора. Вот в чем правда, — решил он. — Крекит видит. Крекит знает. Ты ранил сссеньора, и ты заплатишь за это.
— Заплатишь, — подтвердила Нурбо. — Крекит — бич сссеньора!
— Прелессстная, сссияющая Нурбо! Крекит любит ее и всегда будет любить!
— И Нурбо поссследует за Крекитом на сссмерть. Отомссстим за сссеньора. Нурбо и Крекит — вмесссте!
— Ссславная сссмерть наконец повенчает нассс!
— Сссмерть увенчает браком нашу ссстрасссть!..
— Сссмерть преобразит нашу любовь!
— Сссмерть! Сссмерть! Сссмерть! Сссмерть!..
Поняв всю тщетность дальнейшей аргументации, Скривелч больше не заговаривал со змеями. На некотором расстоянии от него валялись обломки трости, куда их презрительно швырнул Рилиан Кру. Опираясь на здоровую левую руку, Скривелч пополз в ту сторону, волоча за собой абсолютно беспомощные ноги со связанными лодыжками и поврежденным бедром. Достигнув цели, он схватил ту часть, где был шип, сел и осторожно ввел острие между сплетенными серебристыми телами, что спутывали его ноги. Однако все попытки разъединить змей оказались безрезультатными. Под его нажимом тонкий шип прогибался, а при особенно резком повороте и вовсе сломался. С сожалением отложив сломанный шип, Скривелч взялся за второй фрагмент трости — верхнюю часть с тяжелым набалдашником из слоновой кости — и принялся колотить по твердым черепам Крекита и Нурбо. За этим занятием и застал его удар молнии, положивший конец Повелителю Туч. Зашатавшись, башня обвалилась и погребла под грудами камней Наемного Убийцу и змей.
Обратный путь из Повелителя Туч давался обремененному ношей Рилиану нелегко, но он шел не останавливаясь, поскольку к тому времени лестница и коридоры обезлюдели. Когда он наконец спустился по главной лестнице, вся крепость уже лежала в руинах. В холле громоздились груды камней. Вместо входной двери зияла огромная дыра. Догорающие деревянные обломки усеивали пол от стены до стены, от дыма и оседающего пепла стало темно. Рилиан быстро лавировал между препятствиями. Приближаясь к выходу, он почувствовал дуновение холодного воздуха, и его измученные легкие благодарно расширились. Свежий воздух привел в чувство Мерит, и она заговорила — впервые с тех пор, как они покинули мастерскую.
— Рилиан, опусти меня, пожалуйста. Мне уже лучше, а ты, должно быть, без сил.
Руки у него действительно болели.
— Ты уверена, что сможешь идти? — спросил он, и она энергично кивнула — настолько, насколько позволяла ее головная боль.
Кру остановился и осторожно поставил девушку на ноги. Она слегка покачнулась, и он поддержал ее, обняв рукой за талию. Они вместе прошли сквозь провал в стене и вышли во двор.
В дальнем конце совершенно пустынного двора виднелись распахнутые ворота. Рилиан с Мерит поспешили к выходу. За их спинами раздался грохот оглушительного взрыва. Они обернулись и увидели гибель Повелителя Туч. Полыхнула голубая молния, башня будто накренилась и сложилась, словно карточный домик. Каменные глыбы брызнули в разные Ш стороны, как пушечные ядра, обломки полетели вниз на соседние башенки. Обрушились обугленные деревянные части здания, и молодые люди нырнули под арку внешней стены. Из укрытия они наблюдали, как каменная громада проломила, словно разорвала фольгу, крытую свинцом крышу Большого зала. Следующий удар разрушил несущую стену, и рухнула башня Звездочет. Больше они ждать не стали, а поспешили по короткому туннелю к выходу из крепости.
На краю площадки, там, где среди деревьев начиналась Восходящая тропа, стояла толпа удрученных людей: горожане, которые не спешили укрыться в безопасности Вели-Джива; перепуганная прислуга, задолго до этого покинувшая крепостную кухню; там же лежал распростертый на земле сеньор Кипроуз Гевайн в окружении опечаленных персон. Головы персон были опущены, снежинки запорошили их розоватые кудряшки.
Рилиан и Мерит приблизились к ним. Сеньор был то ли без сознания, то ли мертв: глаза закрыты, лицо восковое, перевязанная грудь неподвижна. Но когда они подошли, Кипроуз открыл глаза. Его взгляд скользнул без интереса по горожанам и слугам, на мгновение задержался на Рилиане и Мерит и наконец остановился на персонах. В голубых глазах затеплилась жизнь, они мягко засветились.
— Ненаглядные, — прошептал Кипроуз. — Ненаглядные…
Персоны, как всегда, ответили по цепочке:
— Дорогой прототип, не пытайся…
— …говорить. Ты должен…
— …экономить силы до тех пор…
— …пока не прибудет хирург с пиявками.
— Драгоценные мои, слишком поздно. Я умираю. Это хорошо, что я умру, но не стану подданным ведьмы Ванэлисс Невидимой.
Слезы задрожали на ресницах персон.
— Прототип, минутная слабость подавила твой…
— …гордый дух. Не теряй веры. Эта…
— …слабость пройдет, это…
— …мрачное настроение исчезнет. Ты вновь обретешь…
— …твое привычное неустрашимое мужество. Вместе…
— …мы одолеем Невидимую. Мы…
— …сокрушим ее и добьемся других громких побед. Держись!
— Слишком поздно. — Кипроуз слабо покачал головой. — Слишком поздно. Моя крепость разрушена. Моя рана смертельна.
Слезы покатились по щекам персон.
— Я не вынесу этого, прототип. Мне…
— …невыносимо видеть твои страдания. Как будто…
— …я сам истекаю кровью и…
— …смотрю на собственную смерть.
— А я вижу себя во всех вас, целым и невредимым, живым и здоровым, — ответил Кипроуз с
